Камень - Станислав Николаевич Минин
— Нормально! — отмахнулся дед. — Ужин готов?
— Готов, — кивнул мой воспитатель. — Я только вас и ждал.
В столовой глава рода рассказал Прохору про наше посещение Измайловского полка.
— Так! — Дед отставил в сторону пустую чашку и вытер губы салфеткой. — Идем переодеваться, и через десять минут встречаемся в холле.
Все привезенные мной вещи прислуга уже повесила в платяной шкаф в моей комнате на третьем этаже. Я, улыбаясь, начал вспоминать, как эта огромная комната со здоровенным окном, старинной мебелью и лепниной на потолке пугала меня в детстве. Отогнав воспоминания, предаться которым можно было и перед сном, я занялся одеждой. Заморачиваться не стал и выбрал спортивный костюм, оставшийся здесь с моего прошлого посещения поместья этим летом. Был он мне уже чуть мал, но для сегодняшних целей подходил вполне.
Полигон располагался на «заднем дворе» поместья. Идти до него надо было больше километра по дорожке, освещенной фонарями, проложенной через лес. Всю дорогу шли молча, думая каждый о своем.
— Ну что, Лешка, приступим, помолясь?.. — улыбнулся дед, когда мы остановились, отойдя от края полигона метров пятьсот.
Прохор отошел от нас метров на десять.
— Приступим, деда, — кивнул я. — Расслабься, все будет хорошо!
Перейдя на темп, я потянулся к главе рода и попытался настроиться на его ментальный доспех. К моему немалому удивлению и большой радости, получилось это у меня практически так же легко, как и с Прохором — видимо, сказывалась практика. Отбросив в сторону лишние эмоции, я первым делом осмотрел дедовский доспех. Зрелище с эстетической точки зрения, вернее, в моем представлении о прекрасном, было печальное — как и у Прохора в самом начале «лечения», энергетическая решетка старого князя не отличалась правильностью, равномерностью и красотой, хотя внутренний ее слой, который у моего воспитателя только начал формироваться, присутствовал, но был какой-то совсем дохленький. Но надо отдать деду должное — Прохору было еще очень далеко до того ощущения силы и мощи, который производил доспех главы рода. Закончив анализ, я приступил к правке, руководствуясь только мне понятным представлением о том, как должно быть правильно. Первым делом исправлению подверглась внешняя решетка, которая охотно отозвалась на мой зов и начала тихонько меняться на глазах, самостоятельно перераспределяя силу. Внутренней решетке я уделил совсем немного внимания, поправив лишь совсем тоненькие жгутики, — мне показалось, что деду пока будет достаточно и этого.
Когда я, уставший, вернулся в себя, то увидел счастливо улыбающегося деда, стоящего с закрытыми глазами напротив меня внутри самого настоящего столба ревущего огня. Пламя, как мне показалось, достигало высотой метров двадцати и очень хорошо освещало все немаленькое пространство полигона.
— Деда! — позвал я его.
— Михаил Николаевич! — присоединился ко мне подошедший Прохор.
Докричались мы до старого князя лишь через минуту. Он открыл глаза, продолжая улыбаться, увидел нас и погасил огонь.
— Теперь я, Алексей, понимаю Прохора, — сказал мне дед, — когда он со мной делился впечатлениями от твоего «лечения»! Кажется, что каждая клеточка в организме переполнена силой! Как ты тогда сказал, Прохор? — Он посмотрел на моего воспитателя.
— Горы готов свернуть! — усмехнулся тот.
— Во-во! Очень правильное выражение, но для «земляных». Для нас вернее будет сказать: «Горы готов сжечь!»
На полигоне мы пробыли еще минут тридцать, пока глава рода окончательно не пришел в себя. За это время он успел несколько раз сбросить в землю излишек силы.
— К нам кто-то идет, — почувствовав, сказал я деду с Прохором, когда мы уже собрались уходить, и указал направление на дорожку к дому.
И действительно, через минуту показались двое, один — начальник охраны поместья, второй был в форме дворцовой полиции.
— Прошу прощения за поздний визит, ваше высокопревосходительство, — обратился к главе рода полицейский, — но о занятиях на вашем полигоне, тем более в такое время, нас никто не поставил в известность…
— Прошу прощения, голубчик, — улыбался дед, — моя вина: внучку любимому одну технику показывал. Не потревожил ли я своими необдуманными действиями семью?..
— Слава богу, нет, ваше высокопревосходительство, — улыбнулся полицейский в ответ. — Но вы уж постарайтесь в следующий раз…
— Всенепременно, голубчик! — кивнул дед.
— Всего хорошего, ваш…
— Одну секунду, — остановил его глава рода и обратился к начальнику охраны: — Миша, на обратной дороге загляни в погреб. Ты меня понял?
— Да, Михаил Николаевич! — ответил тот и понятливо покосился на полицейского, который делал вид, что вообще ничего не слышит.
— Вот теперь всего хорошего! — попрощался князь.
Вернувшись в дом, дед первым делом направился на кухню и выпил литр отвара из крыжовника. Потом мы пошли в одну из гостиных, где попытались смотреть телевизор, но деду не сиделось на месте. Пришлось возвращаться обратно на улицу и гулять. Прохор и я с улыбками наблюдали за главой рода, который превратился в сгусток энергии. Чуть успокоился он только ближе к полуночи, когда мы десятый раз обходили дом по аллее.
— Так, молодежь, быстро спать! Вам завтра рано вставать.
***Разбудивший меня в шесть тридцать утра Прохор со смехом начал рассказывать, что дед, вставший в пять, навел в поместье шороху — погуляв, глава рода разбудил всю обслугу и поставил задачу привести территорию и сам дом в «надлежащий вид». Все уже шуршали, а дед их лично и очень скрупулезно контролировал.
— У меня уже все успели спросить, что на князя нашло? Ведь в поместье чистота и порядок! — ухмылялся Прохор. — Ответил, что не знаю, а про себя пожалел их — еще дня три-четыре, учитывая собственный опыт, покой им будет только сниться! Давай в душ, потом завтрак. Мы с Юрой тебя на улице будем ждать, а то боюсь под горячую руку Михаила Николаевича попасть…
И действительно, когда я спускался в столовую, еще на лестнице услышал дедовский рык, отдающий какие-то распоряжения.
— Что, деда, плющит? — с улыбкой поинтересовался я, когда он зашел в столовую.
— Не то слово, Лешка! — пожаловался глава рода.
— А ты побегай или дрова для бани и каминов поколи… — посоветовал я. — Только без силы…
— Точно! — обрадовался он. — А то просто гулять быстро надоедает. Ты вечером приедешь меня посмотреть?
— Обязательно! — пообещал я.
