Юрий Вольнов - Сталь и песок
— Подвинься браток. Теперь дай-ка я по рулю…
* * *
Очнувшись на пентаграмме Череп, сразу вспомнил о депеше. Сегодняшнее поручение, удивило до упавшей челюсти. Как обычно Удав вручил носитель, и на немой вопрос, об адресате указал Черепу на кресло. Усаживаясь в главе своего стола, протяжно скрипнул креслом, сцепив руки в домик пальцев, превратил лоб в узел морщин. Глубоко вздохнув, резко выпалил:
— Это доставить…наемникам из "ТЕХАСКО".
— Кому?! — от неожиданности Череп едва не соскользнул с кресла, — я не ослышался?
— Нет, — проговорил Удав, встав из-за шикарного стола, заходил по кабинету. Собравшись с мыслями, склонился на Черепом, — нам ни в коем случае нельзя допустить высадки основных вооруженных сил Корпораций, — развернувшись к проектору, вывел изображение космических барж, щедро украшенное столбиками и стрелками пояснений, — Через трое суток на орбиту прибудут сотни транспортов, под завязку набитых техникой и солдатами. Судя по грузоподъемности, впятеро больше, чем все население Марса вместе с гражданскими. И как ты думаешь, сможет Батальон выстоять один против всех?
От неожиданности вопроса, Череп вздрогнул. Представляя полчища техники, последние достижения в науке смерти, готовые ринуться на сплоченный, но малочисленный Батальон, сухо сглотнул.
Не ожидая другой реакции, Удав продолжил:
— Поэтому сейчас идут переговоры с наемниками из других корпораций. Мы должны все вместе сделать переворот. И только тогда у нас появится шанс выжить, — закончив говорить, Удав сел рядом, сжав виски посмотрел на опешившего Черепа., — Да не делай вид, что ты ни о чем не догадывался.
— Нет, ну я догадывался, но до такого размаха, — Череп растерянно развел руками, — Все равно мне непонятно, для чего все это… Можно же ведь как-то договориться, ну там переговорами…
Удав блеснул глазами, сдерживая распиравшие чувства, перебил:
— Зачем переговоры? — иронизируя Удав разыгрывал из себя управляющего корпорации, — это мучиться в поиске решения, учитывать столько интересов, да и притом, что руководство признало идею заключенных на Марсе ошибочной. — усмехнувшись растерянности на лице Черепа, сбросил маску, и жестко заговорил:
— Мы были послушным оружием. Смирно шли на убой, громили, сжигали, дрались с такими же как и мы. С одной стороны СБ, с пальцами над кнопкой вживленных врыв капсул, а с другой такие же парни, с подобной ерундой у затылка, — подбирая слова, Удав смял в подкову трубку световой указки, — Нам дали амнистию, но заменили на пожизненный контракт, и все равно не могут успокоится…
Отбросив скомканную указку, проследил за брякающим вращением изломанной трубки. Вращаясь по столу на манер пьяного волчка, остатки световой указки жалобно хрустнули под ударом ладони. С каменным лицом, Удав установил полную тишину. Глаза подернулись влажной пеленой, и фигура едва заметно дрогнула.
— Раньше был хоть какой-то шанс выжить в схватке, а это… хотят просто, что бы мы все сдохли… Я уже давно не могу спать без снотворного. Как только закрою глаза, ко мне приходят погибшие товарищи, те кто шел в бой по моему приказу…, просто стоят и смотрят! Понимаешь?! Молчат! И с каждым разом их становится все больше и больше! И вот теперь я знаю, что они хотят от меня! И я это сделаю, и не важно чья помощь мне понадобится, но я остановлю эту мясорубку!..
Повертев свиток депеши, Череп отметил только увеличенную толщину. Значит зашифровались еще больше. Усмехнувшись попыткам офицеров перестраховаться, за счет увеличения длины кода, пренебрежительно повертел депешей у виска. Ныряя в служебный канал, приложил моментально приклеившийся свиток к поясу.
Как положено пройдя, все служебные каналы, Череп выскользнул из "десятых врат", но вместо пространства инфузла, едва успел уклониться от столкновения с черной паутиной. Резко остановившись, загорелся огненным элементалем, чтобы увидеть куда же он все-таки угодил.
Колышущиеся волокна паутины, словно живые пульсировали комками разбегающегося ритма. Оценивая "творение", Череп насторожено рассматривал вросшие в узорчатые обода арки уродливые наросты, раздувающие огромный мешок из паутины в котором он и оказался. А внизу мешка, словно поджидая неосторожную добычу пульсировала воронка, словно в нетерпении причмокивая зубастыми губами.
Спустившись ниже, решил рассмотреть зубастое творение поближе. При близком рассмотрении, заметил, что дно воронки кипело угольным месивом, лениво переваливалось бугрящимися разводами, меланхолично кипело. Пытаясь понять в чем же смысл и как эта штуковина работает, Череп вытянул палец-клинок. Лучший метод познания — метод тыка.
Зависнув над озерком жижи, насторожено погрузил раскаленный клинок, на всякий случай выставив вторую руку пятерней пылающих языков пламени.
— Что-то вы намудрили, — задумчиво сказал Черепа, рассматривая кончик клинка с тянущуюся соплей жижи, — на охранку не похоже. На активный экран тоже не смахивает. Ну и фиг с вами. Тоже нашли под опытного кролика.
Взлетая подальше от непонятной воронки, Череп брезгливо поморщился представляя как нырять в эту жижу. Передумав купаться, вскинул пятерню огненных клинков и наотмашь рубанул по паутине. Мясистые волокна, мягко прогнувшись приняли в себя огненные клинки, но рассыпаться в прах и не подумали. Вместо этого, туго зашипели исходя шипящим соком. Окрашивая место пореза в кляксу кислотно зеленного цвета, волокна задергалась в конвульсиях. Волны сбивающего основной ритм трепетания, утонув в воронке, вызвали не шуточное оживление.
Воронка забурлила кипучей жизнью, зашлась в утробном урчании и один за одним начала выбрасывать вверх коконы с истекающей жижей. Выплюнутые коконы зависая на несколько секунд, отзывались пронзительным писком и наполнялись внутренним движением. С чавкающим звуком лопаясь, исторгали пульсирующий клубок скользких сплетений. С нарастающим шелестом расправляемых крыльев, пространство ловушки наполнялось гулом все новых и новых вылупившихся крылатых тварей.
От неожиданности и охватившей брезгливости, Череп быстро освободил клинки. С разведенными к удару в любую плоскость руками, застыл лицом к вылупляющейся напасти. Не останавливая движения, уклонился в право, по движению, разрубая пролетевшую мимо тварь. Провожая взглядом скатившиеся к озеру остатки, не то крылатого паука, не то брюхатой осы, с непониманием следил за начавшими движения тварями.
Вместо того, что бы кинуться на него твари устремились к арке. Цепляясь кончиком брюха, к верхней кромке свисали на удлинявшихся склизких нитях. Встретившись с нижним краем, выдавливали пятно смолы и обратную дорогу проделывали на крыльях.
Только сообразив, что его лишают выхода, Череп кинулся к арке, но упущенный момент дал тварям возможность скрыть багровое сияние арки "десятых врат", мутной пеленой к которой даже подходить стало противно, а говорить, что бы коснуться не могло быть и речи. Ругнувшись от избытка отвращения, Череп завис в ожидании продолжения.
— Извращенцы, — глядя как запечатав арку толстой пробкой слизи, твари начали вгрызаться в свое творение, при этом издавая ползающее чавканье, Череп передернулся от отвращения, — ну надо же до такой гадости додуматься…
Разгораясь пламенем, Череп компенсировал пропавшее сияние арки выхода. Морщась от начавшего щекотать обоняние, приторно сладкого запаха разлагающейся плоти, Череп пожалел, что осветил сцену перерождения.
Как оказалось это были только личинки, размером с добротную овцу, те увлеченно пожирали остатки крылатых родителей. По ходу толстея до начавших отвердевать хитином шаров, личинки обездвижено колыхались под слоем тонкой слизи.
Убеждая проснувшееся омерзение, что это неправда, что это просто картинка, Череп начал нервничать., что там в шарах? Почему стало так тихо? Успокаивая проснувшийся страх неизвестного, разумными доводами, на всякий случай разгорелся до белого пламени. И как нельзя вовремя.
Лопнувший с костяным треском шар, уронил тварь, моментально унюхавшую нарушителя покоя паутины. Едва став на когтистые лапы, бронированная рогатыми наростами голова, издала рев голода. Увесисто качнув паутину, тварь прыгнула на вздрогнувшего Черепа.
Поддавшись панике Череп выставил клинки. Качнувшись под весом твари, завалился спиной на паутину. Оглушенный ревом боли, чувствуя как задыхается от смрада хлопающей перед носом пасти, Череп скривился от раздирающую спину боли. Чуя тепло живого тела, паутина проросла жалами, с жадными рывками тыкающиеся в щели между ячейками кольчуги.
Понимая, что если ничего не предпринять, то можно заполучить еще с сотню тварей, Череп попытался оттолкнуть еще дергавшуюся тушу прижавшую его к стенке. Но жала прорастающие вокруг него, скользя по кольчуге впились в тушу со всех сторон. Наполняя пространство треском лопавшегося хитина, жала прорастали сквозь уже мертвую тушу.
