Домовой - Николай Малунов
- Нам ехать надо. Грузовик второй встал, так что поедем дальше на моем. Нужно топливо посмотреть и, может, боеприпасы какие, а то мы пустые практически…
- Не спеши, - Макарыч налили в ладонь воды из баклажки, умылся. – Сейчас сходим, посмотрим, что там, но сперва нужно Алефтину похоронить… Ночью скончалась…
- Все нормально? – напрягся наемник.
- Нормально, - махнул рукой дед. – Умертвили, как положено, но нужно вынести, пока другие не проснулись. Поможешь?
Как бы не хотелось наемник скорее двинуться в погоню, вторая его половина отчаянно не хотела этого, ведь чем ближе они к отцу Саши, тем ближе он к воспоминанию, а скорее, к пониманию того, кто он такой и это, откровенно, пугало, хотя хуже того, что он уже вспомнил, быть не может… С одной стороны хотелось поскорее все закончить, а с другой, это означало конец текущего путешествия, которое ему только-только начало нравиться. В последнее время он только и занимался тем, что выполнял различные задания и контракты. Еще неделю назад он бегал по городу и пытался выменять одни патроны на другие, думая, где бы достать денег чтобы расплатиться с командой, а сегодня находится где-то на окраине пустоши… Он скучал по тому времени, когда вместе с Рыжей путешествовал по окрестностям. Каждый день приносил что-то новое и интересное, таил в себе новые места, события, людей. А что с ним теперь? Взять заказ, выполнить, сдать, получить бабки, потратить на вооружение, девочек и еду с выпивкой и снова по кругу. Ему остро не хватало авантюризма. Вот такого движения вперед и сейчас, после времени застоя, Домовой ощутил, что снова начал жить. Ему хочется двигаться, чтобы ветер в лицо и солнце кожу сушило, как в старые добрые времена…
Он наконец-то кивнул Макарычу и твердо решил для себя, что с наемничеством пора завязывать. Денег у него столько, что можно купить небольшое поселение, а на что не хватит денег, то он легко может захватить силой, ибо того, что у него есть в бункере, хватит вооружить целую маленькую армию. Перед ним лежит целый мир, который он толком-то и не видал. Что, например, там, на юге, за пустошью? Люди. Там тоже ведь живет кто-то. Караваны ходят туда не часто, но ведь ходят. А что на севере? Ему нестерпимо захотелось побывать там, где снега. Из-за изменившегося климата зима в его регионе сейчас стала не той, что изображали древние художники на картинах. Скорее это постоянная осень. Холодно, конечно, но никаких лютых морозов, описанных в тех же книгах, здесь больше нет. А сугробы снега?.. Изморозь да и только. Иногда выпадет, конечно, белый покров, но его быстро втаптывают в грязь, превращая из белоснежного и пушистого в грязный и мокрый…
Домовой вздохнул, отгоняя ненужную сентиментальность и нырнул в низкое помещение вслед за новым, судя по всему, старостой погибшей деревни, но еще живого народа.
Тело выносили осторожно и тихо, чтобы не разбудить остальных. Завернутую в старое одеяло женщину отнесли на окраину, где спрятали в одном из домов. Похороны решено было все же устроить позже. Не гоже, как выразился Макарыч, человека вот так вот просто в землю закопать, нужно чтобы о нем помнили, да и попрощаться нужно, чтоб все по-человечески было.
Топлива отыскалось в подземных пещерах не так, чтобы и много, едва хватило добить основной бак до полного и немного, на самое донце в резервный плеснуть. По патронам тоже все скудно. Нужного калибра для ШАКов не было, зато «семерок» под «Калаш» отыскались целых три цинка. Также нашелся початый ящик с гранатами. Оружие, хранившееся здесь же, покрылась ржавчиной. Судя по всему, за ним совсем не следили и потому, досадливо цикнув языком, осмотрев старый добрый РПК, Домовой был вынужден оставить его поселенцам. Не хватало еще, чтобы он во время боя намертво заклинил. По той же причине и лежащие «калаши» он брать не стал. В загашнике есть парочка «сотых», хватит на первое время. Тут главное отца попытаться спасти и до дома добраться, тогда и повоевать можно. Если Курд остался жив, а, по словам Макарыча, это так, тогда у Домового к нему будет повторный вопрос. Оставлять эту гниду в живых он не намеревался. Несмотря на слухи, что это якобы он артиллерийским залпом разрушил Железногорск, на деле все было совсем иначе. Наемник выпустил всего лишь три сорока миллиметровые мины из ручного миномета по цитадели местного правителя, который зарвался на столько, что дальше терпеть его власть было уже невозможно. Курд с детства преследовал маленького Сашку, жаждя уничтожить ребенка, в ответ на «черную метку» выписанную ему Ведьмой. Являясь правителем (в больших кавычках) местных земель, а на деле являлся простым бандитом, силой взявшим власть над деревнями и селениями в округе, Курд выписал приговор Сашкиной семье, его дому. Именно его кодла приперлась на остров, где жил мальчика со своей семьей, разрушил и сжег деревню, убил Лешего, убил его друзей и родственников… По стечению обстоятельств именно к нему в логово и попали тогда еще обычная девочка Катя с младшим братиком, откуда им удалось сбежать лишь чудом. Курд тогда недооценил угрозу и откровенно насмехался над «черной меткой» обиженной девчонки, но, когда та жестоко убила троих из четырех своих насильников, местный «пахан» напрягся. Курд нанял некоего убийцу, охотника, который выслеживал их с сестрой целый месяц и в итоге… в итоге все привело к тому, что Домовой собственноручно застрелил свою сестру. Этого наемник не знал, не помнил, но Курд совершил одну огромную ошибку. Он продолжал искать маленького Сашу, задавая разным людям разные вопросы, которые вскоре достигли ушей и самого мальчика, который к этому времени уже вырос в наемника по кличке Домовой… Если бы не это, возможно он бы и не получил той самой ниточки, которую так бережно тянул по миллиметру, сплетая в тугой канат, вынимая из пучины свои воспоминания. Когда Саша вырос и превратился в Домового, к Курду у него были уже свои, далеко недетские вопросы. Он предполагал, что сестра погибла, ведь столько времени прошло, и также предполагал, что именно Курд замешан в ее смерти и, когда он пришел, то спросил уже по взрослому: дал три залпа по
