Путь первого - Максим Александрович Лагно

Я в третий раз догнал его. Но ударить не успел, так как выживший орёл подкрался сзади и вцепился клювом в мою шею. Призрачные крылья били меня по лицу и глазам.

От неожиданности я выронил мочи-ку. Почему, ну, почему на ней не было ремешка, чтобы надеть на руку?

Я с ненавистью заорал на орла и замолотил его кулаками.

Через пару секунд от призрачной птицы остались только треугольный пух и перья.

Но наёмнику хватило этих секунд, чтобы выключить «Крылья Ветра», камнем свалиться и снова включить. Таким нехитрым способом он выправил своё положение.

Я остался без оружия. Зато Браслеты Духа восстановили Линию Духа достаточно для того, чтобы снова вызвать яркий «Удар Молнии».

Наёмник завис метрах в пятнадцати от меня и поднял раскрытую ладонь, в знак того, что хочет говорить. Всё-таки были правы учителя военного дела, которые повторяли мудрость: проигрывающий противник всегда жаждет начать мирные переговоры.

— Ты чего напал на меня? — прокричал наёмник.

— А ты чего следил за мной?

Наёмник не стал отнекиваться:

— Я всего лишь присматривал за тобой.

— Следить или присматривать — невелика разница.

— Нам заказали убить только старших рода Саран. Тебе-то что?

— То, что я тоже Саран?

— Но они отвернулись от тебя.

— А я от них не отворачивался.

Наёмник дрейфовал всё дальше и дальше. Скоро выйдет из зоны поражения молниями. Вероятно, на это и рассчитывал.

— Ты напал на меня, теперь ты враг нашего крыла! — пригрозил он.

— Ага, получил от меня по шее, а теперь ты прячешься под крыло?

— Я не прячусь, а выполняю приказ командира. Он сказал следить за тобой.

— Ты же сказал, что не следил, а только присматривал?

— Ну, присматривал. Невелика разница.

— Тогда вашему старшему нужно поискать бойцов получше. Ты не справился с заданием.

Улетать от битвы было позором. Но парень утёр кровь, льющуюся с темечка на лицо, и решился:

— Ты подло напал на меня. Это не поединок.

— А то, что вы всем крылом напали на род Саран — это честно?

— При чём тут честность? — искренне удивился молодой наёмник. — Это наше предназначение. Нас нанимают делать то, что другие не могут.

— Ну, ты тоже особо не умеешь делать то, что предназначен.

— Заткнись, грязь!

— Ну, лети ко мне и заткни?

— Если бы не приказ командира — убил бы тебя, грязеед.

— Очень удобный приказ для такого труса, как ты?

Парень крутанул копьём:

— Ты вынуждаешь меня нарушить приказ.

— Но ты ведь его не нарушишь? Жалкий трус.

Теперь парень открыто тянул время, собираясь с Линиями. Но я расслабился и убрал все узоры «Удара Молнии». Так как наёмник смотрел на меня, лишь изредка озираясь, то не заметил, как позади него оторвалась от земли красная точка и быстро приближалась к нам, принимая очертания Эхны Намеш и её огненно-алого плаща.

— Просто скажи мне, — крикнул я. — Ты хочешь продолжить поединок?

— У нас был не поединок. Это ты совершил подлое нападение, которое я отбил.

— Ладно, твоё решение. Но если продолжишь следить или хотя бы присматривать за мной — снова получишь по шее.

— Я буду делать, что пожелаю. И ты сам получишь по шее.

Я подмигнул наёмнику:

— Следи не за мной, а за собой. Будь осторожен.

Парень презрительно плюнул в мою сторону и развернулся — ровно в этот момент Эхна оказалась настолько близко, что со всего разлёту и размаху всадила ему в грудь огромное «Ледяное Копьё». И следом ещё два поменьше.

Осколки льда и небесного стекла брызнули в стороны. Размахивая руками и ногами, наёмник рухнул на землю. Его «Крылья Ветра» не отключились, поэтому падение значительно смягчилось.

Я и Эхна подлетели к стонущему и задыхающемуся наёмнику. Из его груди торчал плоский ледяной пенёк, окутанный паром.

Сохраняя свойственное всем глухонемым невозмутимое выражение лица, Эхна занесла мочи-ку, намереваясь добить врага, как нас учили.

Я остановил её руку. Вспомнил, что наёмники, напавшие на Вакарангу Карехи, пощадили меня. Проявлю-ка и я великодушие.

Показал Эхне на двустороннее складное копьё наёмника:

— Это твоё. Редкая вещь.

А сам присел над корчащимся телом и пошарил по шкатулкам на его поясе. Отыскав кристаллы «Унятия Крови» и «Восстановления Жизни», вложил их в дрожащие от боли и мороза ладони наёмника.

— Дальше сам. Выживай, как можешь.

Я и Эхна расправили крылья и помчались к месту для приземления акрабов.

Лоуа уже ждала нас в нанятом экипаже.

✦ ✦ ✦

Одна из причин, почему небесных воинов принуждали жить в казармах — это скорость сбора по тревоге. Если воины живут в разных Кольцах, то собрать их будет весьма неспешным делом.

Вообще сбор по тревоге оказался нетривиальной задачей.

На Дивии изобретено несколько способов обмена информацией на расстоянии. В первую очередь это световые сигналы озарениями огня и электричества.

Другой способ — это старые добрые гонцы. Гонцов обычно использовали небесные стражники, оповещая друг друга о различных преступлениях на летающей тверди, пресечение которых требовало подмоги. Гонцы летали на скоростной модификации «Крыльев Ветра» или же, чаще всего, носились на «Ускользающем Свете». Ведь в те периоды, когда Дивия сама двигалась, летать на крыльях сложнее и опаснее.

Световыми методами общения пользовались в основном небесные воины. Что и понятно, во время военных операций в низких царствах гонцов особо не погоняешь. В городских условиях световая сигнализация не эффективна: разбросанные по Дивии воины могли попросту не увидеть её.

У каждого отряда небесных воинов приняты свои методы сигнализации.

Кохуру использовали всполохи «Ярости Солнца». Их последовательность шифровала послание, почти как азбука Морзе. Во время поисков правды я изучил их систему сигнализации и вполне мог читать основные послания, такие как «Срочный сбор», или «Нужна подмога», или даже «Род Кохуру — самый славный род на Дивии».

Патунга пользовались огнём и молниями. Их систему кодирования световых сигналов я знал наизусть, так как сам служил этаким радистом-телефонистом во время поисков правды.

Остальные отряды использовали похожие сигналы и их комбинации.

Были и те, кто выпендривался и заказывал у сословия «Меняющих Смыслы» специальные кристаллы «Игр Света», в которых записывались готовые послания. Типа: «Братья, мы сделали привал и отдыхаем», или: «У нас раненые, присылайте акраб». Более дешёвые версии посланий содержала