Дмитрий Казаков - Война призраков
Из окна открывался вид на море.
Тщательнейшим образом побрившись и выдернув из русой шевелюры несколько седых волосков, Арнольд отправился на кухню и позавтракал. Затем залез в платяной шкаф и потратил сорок минут, чтобы выбрать костюм, галстук и рубашку.
Когда вышел из дома и вызвал аэротакси, время подходило к половине одиннадцатого.
Таксист посмотрел на раннего клиента с некоторым удивлением, но, когда тот назвал место назначения, сочувственно кивнул.
— И не отдохнешь при вашей работе-то, — пробурчал он.
— При вашей тоже, — ответил Арнольд, забираясь в салон.
По дороге им не встретилось ни единой машины, только снежинки кружились в воздухе. К тому моменту когда Виктор поднялся к себе в комнату и выглянул в окно, над Дублином разыгралась настоящая метель. Крупные хлопья валили так густо, что за ними ничего не было видно.
— А, ты на месте? — К референтам заглянул зевающий Альфредссон. — Тогда с Новым годом!
— И вас с Новым годом! — ответил Арнольд. — Шеф на месте?
— Ага, прибыл только что. Как там документы для Альвхейма?
— Все будет готово в срок.
Арнольд выполнял привычную работу, а сам сидел напряженный, прислушиваясь к тому, что творится в коридоре. Он знал, что глава Федерации в собственном кабинете практически неуязвим, но кошки беспокойства все же скребли на душе.
В два часа его вместе с Альфредссоном вызвали к президенту. Тот сидел без пиджака, а на столе дымилась чашка крепкого чая.
— Отлично, то что нужно, — сказал Арне Пасанен, просмотрев документы. — Все замечания учтены. Надеюсь, что альвхеймцы не станут артачиться. Но вы оба, джентльмены, идете со мной. Ясно?
Речь шла о договоре, регулирующем торговые отношения между метрополией и колонией. Альвхейм в числе полудюжины наиболее развитых и не очень важных в военном отношении планет обладал значительной автономией, имел собственное правительство и даже президента.
И с ним приходилось считаться на Земле.
— Да, сэр, — ответил Арнольд.
— Вот и отлично, можете идти. — И президент потянулся к чашке с чаем, давая понять, что разговор окончен.
Вернувшись в кабинет, Виктор прикрыл дверь, взял в руки носовой платок и принялся протирать все поверхности, где могли остаться отпечатки пальцев «Арнольда Ватерроса».
Потратил на это ровно пятнадцать минут.
В два сорок Альфредссон вновь зашел в комнату референтов. От главы администрации сильно пахло одеколоном, будто он только что побрился.
— Бери документы, и пойдем, — сказал Альфредссон. — Нам на восьмой этаж, в зал для приема делегаций...
Они выбрались в коридор, прошли мимо скучающего темнокожего охранника. Спустились на лифте на два этажа.
— Наш президент не любит особых церемоний, — рассказывал Альфредссон, пока они шли длинным и совершенно пустым коридором. — Но в подобных случаях их нельзя избежать, так что он терпит.
В зале для приема делегаций царила суета. Девушки из службы сервиса расставляли на широком квадратном столе вазы со свежими цветами и таблички с именами, У входа замерли двое телохранителей в неизменных очках.
На Альфредссона и Арнольда они никак не отреагировали.
— Гости появляются через этот вход, а мы пойдем через тот, — сказал глава администрации, показывая на высокую дверь в дальнем конце зала. — Президент будет там с минуты на минуту, так что поспешим.
Они успели вовремя. Едва переступили порог, как дверь напротив открылась и в нее шагнул Пасанен, а за ним высокий и широкоплечий, похожий на борца министр по делам колоний.
— Все готово? — спросил президент.
Альфредссон лишь кивнул.
— Отлично, у нас пять минут.
Объявленное время свита президента потратила на то, чтобы выстроиться в надлежащем порядке. Каждый занял место в соответствии с должностью, и Арнольд оказался последним.
За дверями, ведущими в зал приемов, послышался шум шагов — туда запускали журналистов.
— Пошли, — сказал президент.
Один из телохранителей прошел вперед и взялся за ручку двери. Виктор на мгновение закрыл глаза, незаметно для постороннего взгляда напряг и расслабил все мышцы.
Усилием воли изгнал из головы посторонние мысли.
В ближайшее время ему предстоит действовать на пределе возможностей. Официальная церемония — очень удачный момент, чтобы совершить покушение, и заговорщики наверняка проявят себя.
У Виктора будет только один шанс их остановить.
В зал для приема делегаций он вошел, превратив себя в тугой комок внимания. Мысли исчезли, в голове было пусто, зато уши ловили каждый шорох, глаза отмечали все, вплоть до мельчайших подробностей, а тело было готово к стремительным действиям.
Взгляд пробежал по слегка помятым лицам журналистов. Безрезультатно — ни один из них не вел себя как «призрак».
Виктор перевел взор дальше, на высокого, светловолосого президента Альвхейма и его свиту. Оглядел их одного за другим, отмечая детали, скорость шага, направление взгляда...
Глаза сами остановились на идущем вслед за правителем колонии мужчине. Он не уступал в росте начальству, в темных волосах серебрились нити седины, а движения были мягкими, как у вышедшей на охоту кошки. Как у любого агента СЭС в тот момент, когда он не особенно скрывается.
Виктор отступил, укрываясь за могучей фигурой Альфредссона. Еще не хватало, чтобы предполагаемый убийца заметил его раньше времени.
— Здравствуйте, господин президент, — сказал глава делегации Альвхейма, пожимая руку Пасанена.
— И вы здравствуйте, — отметил тот. — Присаживайтесь.
На столе перед местами, отведенными для президентов, лежали одинаковые черные папки. Внутри каждой имелся договор и еще несколько документов, которые предстояло согласовать и подписать.
Загрохотали отодвигаемые стулья, президенты уселись, свиты выстроились за их спинами. Краем сознания Виктор отметил, что в зал мимо охраны проскользнула Джоанна, медленно, чтобы не привлекать внимания, двинулась вдоль стенки.
Она наверняка тоже вычислила «призрака» среди гостей с Альвхейма.
Виктор во все глаза наблюдал за темноволосым, пытаясь определить, каким оружием тот воспользуется. Но предполагаемый убийца стоял неподвижно и пока ничего не предпринимал.
Руки он скрестил у груди. Глянув на них, Виктор заметил какую-то несообразность, отсутствие складок на неестественно розовой коже, и во внезапном озарении понял — перчатки!
Логично было предположить, что убийца использует яд, действующий через кожу. Но как он это сделает? Каким образом сможет прикоснуться к Арне Пасанену?
— Меня все устраивает, — сказал президент Альвхейма, закончив чтение. — Вы учли наши пожелания, так что можно подписывать.
— Очень рад, что разногласия остались в прошлом. — Пасанен кивнул и взялся за ручку.
Документы такого уровня по традиции подписывались графическим образом, без использования идентификационных карточек.
Пасанен подписал свой экземпляр, и Альфредссон забрал у него папку. Прибывший с Альвхейма «призрак» наклонился, собираясь сделать то же самое со вторым экземпляром.
После обмена на каждой из копий появится вторая подпись — и договор вступит в силу.
Пасанен неизбежно коснется папки, когда будет расписываться. Перчатки могут быть вымазаны любым бесцветным ядом, попадания капли которого на кожу достаточно, чтобы вызвать смерть.
Нельзя допустить, чтобы папка оказалась в руках президента.
Виктор сделал шаг вперед и чуть вправо, подбираясь к убийце. Тот взял папку, и в руке его на мгновение появилось что-то похожее на серый, сморщенный мешочек.
Для любого не побывавшего на Альвхейме этот предмет выглядел безобиднее дохлой мыши. Но Виктор про себя выругался — убийца держал споровый мешочек альвхеймского гриба-паразита.
Стоит хотя бы одной похожей на крошечное зернышко споре, которых внутри несколько десятков, попасть на кожу — человек обречен. Смерть его будет жуткой и наступит в течение нескольких часов.
Радовало одно — вне оболочки споры живут не больше десяти минут.
Убийца аккуратно положил споровый мешочек в папку и неторопливо, без хлопка, закрыл ее. Лицо его оставалось бесстрастным, а движения — четкими и уверенными.
Сейчас президент возьмет папку, откроет и автоматически смахнет невесть как попавший внутрь мусор, подписав себе тем самым смертный приговор.
— Эй, куда прешь! — тихо возмутился один из заместителей министра, которого Виктор чуть толкнул.
Ответа он не дождался. Виктор рванул с места точно ракета. Сбил с ног еще кого-то, успел увидеть, как в глазах убийцы вспыхивает удивление, после чего нанес первый удар.
Находись они в равных условиях, исход схватки предсказать было бы сложно. Но на стороне Виктора оказался эффект неожиданности.
