Дмитрий Старицкий - Путанабус

       Когда, после краткого совещания с таёжницами и Ингеборгой, решили за отсутствием нужной информации дальнейшее переливание слов из пустого в порожнее свернуть, и пойти за ней в разведку. Со мной вызвалась идти Бисянка, хотя и сознавалась, что Дюля лучше неё, как следопыт, но тут не зверей надо было искать. Дюля же откровенного желания бить ноги по местным буеракам не проявила.

       Я вооружился трофейным АКС-74 и нацепил трофейную же разгрузку - всё-таки десяток магазинов, и у "калаша" патроны полегче будут, чем к "ругеру", при том же количестве. Даже если легкая пулька 5,45 и будет отклоняться от каждой веточки, то для усиления огня рядом Бисянка будет, с мощным ружжом, пули из которого стволы деревьев насквозь пробивает. Казак Токарев знал для чего винтовку делал.

       Также взял с собой испанский "кольт" с запасными магазинами, четыре гранаты и "шмайсер", как оружие последнего шанса. Нож. Бинокль. Флягу воды. И на всякий случай прибор ночного видения - не дай Бог задержимся.

       Бисянка была вооружена "светкой" и наганом. И тоже взяла с собой бинокль, штык и четыре гранаты.

       Попрыгали, проверившись за ненужные звяки, и попилили по собственным следам, которые, надо сказать, вполне неплохо читались. Трава уже на следах автобуса приподнялась, а вот покоцанные нашим мощным кенгурятником кусты и молодые деревца прямо сверкали свежими стёсами.

       Природа на этом плоскогорье очень сильно отличалась от саванны на побережье. Местность сильно пересечённая. Зверья было мало, по крайней мере, того, которое мы видели. И эти звери все были гораздо мельче, чем в саванне. Мельче, по сравнению с теми, что в саванне, а так местная косуля была размером с земного благородного оленя. Трава тут была намного ниже, примерно по щиколотку, но очень густая и сочная, а не сухая, как на побережье. Деревья стояли чаще всего одиночками, реже по два-три. Рощи еще реже попадались. Зато было много кустов, часто колючих, иногда плотно разрастающихся на большой площади. И для автобуса они были непроходимым препятствием. А может и проходимым, но лучше не проверять. В любом случае проделанная в таких кустах просека будет самой лучшей нашей визитной карточкой.

       - Им не нужен следопыт, чтобы идти по нашим следам, - сказала Таня.

       Я аж дернулся. Привык уже за прошедший час, что рядом шагает великий немой. Притом, очень хороший ходок.

       - Тогда почему их до сих пор нет на нашем хвосте? Времени достаточно прошло для любой погони.

       Таня сосредоточенно жевала травинку, думая. Потом откликнулась.

       - Это значит, что они не нашли пока своих покойников, - и добавила через паузу, - Мне так думается.

       - Так столб же черного дыма был до неба, наверное, и на Базах его было видать, - утверждал я.

       - Зря так думаешь. Тут всё же не плоская саванна, что всё было видно издалека. Ближайшая же горка закроет обзор и всё. Я бы на их месте, догадавшись, что мы ушли Старой дорогой, устроила бы загон с двух концов. И вдогонку, и навстречу. Просто встречная группа до места побоища пока не добралась. Или тихо ждёт где-то нас в засаде.

       - Откуда они вяли бы эту вторую группу?

       - Из Портсмута.

       - Неправдоподобно, по крайней мере, для меня. А что ты предложишь? Только давай уйдем с этого увала, где мы открыты со всех сторон, как три тополя на Плющихе.

       - На какой Плющихе? - спросила Таня, садясь рядом со мной на расстеленную "пенку", под невысоким деревом, которое, однако, давало достаточно тени для двоих. Предварительно Таня пошуровала длинным сучком по ветвям.

       - Чтоб змей спугнуть, - пояснила.

       С этого места был прекрасно виден след нашего автобуса километров на пять, след бы такой, что, казалось, водила был в лохмуты пьян и гнал по синусоиде. Это я так вчера объезжал большие купы кустов и редкие деревья, а казалось самому, что практически по-прямой дую.

       Однако незаметно подобраться к месту нашей нынешней засидки было сомнительно. Разве что совсем ниньдзя ниньдзуцкий какой найдётся.

       - Так ты не ответил мне про Плющиху, - настаивала Таня.

       - Это улица такая в Москве, недалеко от Бородинского моста. Фильм был с таким названием "Три тополя на Плющихе", старый. Потом это как-то в поговорку вошло, типа, видно нас отовсюду.

       - Понятно, опять прикалываешься, - вздохнула Бисянка, - Почему ты такой несерьезный человек, Жора?

       - Здрасьте-пожалста, - только и нашелся, что ответить на такой наезд, - Я работаю, работал, на такой должности, где несерьёзных людей не держат. Слишком большие деньги крутятся.

       - Я не про то, я про наше нынешнее положение. Почему ты, вместо того, чтобы с утра уехать отсюда, устроил всем пикник, как будто никакой опасности для нас нет. А из лагеря Чамберса гнал нас тапком ещё до рассвета? Мне не понятно.

       - Чуйка.

       - Какая чуйка?

       - Интуиция. И она меня в прошлый раз не подвела.

       - А сейчас, что она тебе говорит?

       - Ничего. Это-то и странно. Целую неделю зудела, а сейчас молчит.

       Мы также некоторое время помолчали. Я курил, а Бисянка жевала траву, то есть - травинку.

       - Чем порадуешь, следопыт? - спросил я её.

       - Ничем таким, что тебе бы понравилось, - ответила Таня задумчиво.

       - Я не про секс, а про преследователей.

       Бисянка захохотала громко, от души так, будто ей анекдот смешной с неожиданной концовкой рассказали.

       Подождал недоуменно и сказал вполне обиженно.

       - Чё ржёшь, как кобыла? Поделись смешинкой, может, и я повеселюсь.

       - Неее... - только рукой махнула, - Ой... Ой... Не могу... Как представила... - и опять смеется заливисто, на спину упала и ногами болтает.

       Шлем пробковый скатился с её головы и отлетел в сторону. Пришлось вставать и идти за ним. Возвращать его на эту непутёвую голову.

       За это время Таня успела подавить приступ смеха, сжимая руками живот. На глаза слёзы от смеха. Глаз задорный.

       Хороша! И намотанный на голову шемах не портит.

       - Жор, ты не обижайся, - голосок её стал виноватый, - Но я, как представила, что ты тут на меня взгромоздился и пыхтишь, а на тебе пыхтит мишка. Такая любовь втроём на природе. Ой, не могу, - и снова смеётся.

       - Какой Мишка? - ничего не понимаю, - С кем втроём?

       - Медведь местный, серый, про которого нам буры за пивом рассказывали. Не помнишь, что ль?

  Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

       Когда вернулись на место "стоянки человека", то обнаружили вполне себе приличный лагерь для пикника между автобусом и палаткой. Даже с тентом над "керогазами", которых пыхтело сразу три. Такое ощущение появилось, что девки тут надолго обосновались.

       Переглянулись с Таней и плечами пожали. Козе понятно, что завтра с утра отсюда уедем, зачем тогда городить такие сложные уборные. Одно объяснение: молодые, энергию некуда девать. Тут Ингеборге надо поставить плюсик - направила эту энергию в мирные цели. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в подоле не принесла.

       Однако часовые бдели, и нас окликнули грамотно, когда мы их уже прошли, не заметив.

       Объявил Дюлекан за хорошую службу "благодарность с занесением личное дело". Та только переспросила с вызовом.

       - А когда в личное тело заносить будешь?

       И эта туда же. Осталось только буркнуть.

       - В порядке очереди.

       - Нууу... Тогда это не награда, - упрекнула меня Дюля, скривив красивые губы.

       Тане опять смешинка в рот попала. И Сажи лабится гнусно, появившись из-за Комлевой, положив карабин с откинутым прикладом на плечо, придерживая его за "пистолетную" рукоятку.

       Срочно, срочно надо добираться до Одессы и распускать там гарем к бениной маме, иначе я не выживу, как живая сила.

       А в остальном мы удачно вернулись, ужин как раз поспел.

       На обратном пути мы с Бисянкой никакого медведя не встретили. Так что пришлось любовь на троих с местной фауной отложить до будущих времён. Только какие-то мелкие животные порскали по кустам, да газели небольшие попадались группами до десятка особей, но те так быстро скрывались от нас, ловко перепрыгивая через кусты, что даже разглядеть их, как следует, было невозможно. Тем более и вид они имели грязно-зеленый, как джейраны около Баку. Вполне себе защитный окрас.

       - Сложная дичь, - сказала Бисянка, - С засидки бить надо на водопое или солончаке.

       - На каком солончаке?

       - Нуууу... Если нет природного солончака, то делается искусственный, - пояснила Таня, - Засыпаешь соль в кастрюлю, заливаешь водой, чуток подваришь и готово. Только остыть дай. Вот эти камушки соляные и прикапываешь в удобном месте. Как придут эти козы соль лизать - бей на выбор.