Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Возвращаемся в Каструм едва ли не бегом.

На полпути дорогу нам преградили четыре мутных типа с остекленевшим взглядом. Рон по ходу пнул ближнего под колено. Дядя Саша, не останавливаясь, выбросил вперед кулак.

Оставшаяся стоять пара дружно сделал вид, что они тут не при делах и вообще те, что упали в пыль, не с ними.

Так что, я просто прошел мимо. Мысленно хмыкнув народной мудрости про то, что лучшая драка, это когда за тебя дерутся другие.

В «Каструме» действительно случились неприятности.

— Что?! — бросил я встречающему нас у ворот Степанычу.

— Басурмане местные Ленку снасиловать пытались.

Снасиловать это плохо.

А вот «пытались» оставляет некоторую надежду на то, что попытка не засчитана.

Девушка полезла за шмотками в свой, стоящий в дальнем, не просматриваемом охраной мотеля, углу недоджип. Тут ее и подловили трое сексуально озабоченных типа.

Зажали рот, отволокли поглубже за машину. Сорвали трусы, использовав в качестве кляпа, запихали девушке в рот. Один из насильников зажал голову Ленки между ног и заломил её руки. Второй пытался, пристроился сзади к девушке активно брыкающейся даже с заломленными за спину руками. Третий пускал слюни, балдея на сеансе бесплатного порно.

И все бы у них получилось.

В двух десятках метров Сепаныч откинул кабину МАЗа и гремел ключами, возясь с мотором. Пожилой водитель туговат на ухо, и возни за Ленкиной машиной не слышал.

Но то, что тихо для людей, громко для собак. Запах опять же.

Алиса потом рассказала мне, как Муха, дремавшая на длинной, идущей вдоль мотеля террасе, встрепенулась, насторожилась, явно к чему–то прислушиваясь и ловя чутким носом потоки ветра.

А потом, глухо зарычав, сорвалась в сторону припаркованных в дальнем углу машин.

Ворвавшаяся Муха обрушилась на спину, сбив с ног, любителя заламывать девушкам руки. Ленка лягнула пристроившегося сзади насильника, выдрала кляп и дико завизжала.

Насильники заметались. Сперва хотели бежать, потом решили, что за изнасилование по головке не погладят, и живые свидетели им не нужны.

Вот только между свидетелем и насильниками встал злющий комок шерсти, а от МАЗа спешил на помощь суровый русский мужик в поношенных кирзовых сапогах и здоровенным гаечным ключом, крепко зажатым в испачканной машинным маслом мозолистой пятерне.

Но первым успел не Степаныч, а Итц*Лэ, сходу всадивший наваху в бок, не успевшего натянуть штаны, любителя пристраиваться сзади. Со спущенными штанами чертовски не просто уворачиваться от ножа. Так что наваха вошла качественно, к нашему приходу проколотая тушка уже не подавала признаков жизни.

Оставшиеся двое бросились к забору.

Муха догнала и опрокинула одного.

Насильник выхватил нож и пырнул Муху в бок.

Большего он сделать не успел. Тот самый ключ, которым Степаныч затягивает гайки на колесах МАЗа, погасил сознание бедолаги. А впавший в кровавый угар, Итц*Лэ отбил ему ливер и сломал пару ребер, остервенело пиная уже бессознательное тело.

Хотя, характерный след 44 размера нашептывает, что без Степаныча тут не обошлось.

Третьему насильнику удалось уйти.

К моменту нашего прибытия в мотель Ленку перевязали, и Галка увела ее в номер накачивать алкоголем. Муха зализывала рану на бедре. А охрана «Каструма» имела очень бледный вид.

— Новенькие они, третьего дня к нашей артели прибились, — пытался оправдываться старший строительной артели — здоровенный, лохматый, бородач — реднек, сам пришедший к Рону, как только узнал о случившимся.

Это правильно, он отвечает за тех, кто у него работает. Так что, спрятать голову в песок не получится. Иначе голова так и останется в песке.

— До утра я его тебе приведу, — жестко пообещал бородач.

Рон едва заметно кивнул.

— А с этим что? — спросил у Рона помощник артельного старосты, явно родственник бородатого.

— Мне вы приведете сбежавшего. А что делать с этим (тут слово нехорошее), решать русским.

— И нахрен мне такое счастье? — на русском, в полголоса пробубнил я.

Таким нехитрым образом Рон пытается загладить косяк своей охраны. У его заведения была репутация надежного мотеля. Это его доляна местного рынка. А тут такой косяк.

Кстати не удивлюсь, если выяснится, что насильники работали на конкурентов Рона. Капитализм он такой знаете ли.

Но это уже не наши проблемы.

Нашей проблеме скрутили руки куском толстого провода и поставили на колени. Бедолага стоит на коленях в луже собственной мочи и мелко трясётся от страха. Он совсем не герой. А всем вокруг, включая Муху, понятно, что живым ему отсюда не уйти.

Выбор у него между плохой и очень плохой кончиной.

И что с ним делать?

Если его не убьем мы, Рон сунет его башкой в нужник. Или, присыпая раны солью, порежет связанную тушку на ленточки. А может, придумает, что похуже. Они тут — в Рино большие затейники.

Рон отнюдь не кровожадный маньяк.

Но этот случай наверняка не последний. Поэтому, растеряв репутацию в одном месте, он хоть немного укрепит ее в другом. В назидание следующим охотникам побузить на его территории.

Репутация, в некотором роде, тоже товар. Причем товар не из дешёвых.

Местная «фауна», мало чего боится, не уважает никого, и подчиняется исключительно силе. А пугается даже не от жестокости, а жестокости запредельной.

Хозяин «Каструма» вопросительно посмотрел на меня.

Наша группа уже давно признало мое старшинство, пусть негласно, без пафоса красивых жестов и длинных фраз, но решения принимать именно мне. Я особо не рвался в герои, но на свою голову оказался единственным пассионарием в нашем отряде.

И теперь мне придется соответствовать занятому в иерархии месту.

О чем я думал, когда ухватил бедолагу за колючий подбородок и полоснул по горлу?

О предательски потной ладони, в которой костяная рукоять ножа стала похожа на кусок мокрого мыла.

О побелевшем от потери крови Ленкином лице, контрастирующем с сочными красками пятен крови насквозь пропитавшей бинт.

О коросте из шерсти и запёкшейся крови на бедре Мухи. Вполне могло статься, для Мухтарки этот бой мог быть последним, а она у нас девочка в положении.

О том, что не месте Ленки могла оказаться Алиса, нервно кусающая губу — верный признак сильного волнения. А моя новая жена редко ходит без привязавшейся к ней, как к матери, Риты.

Не так давно в подобной ситуации я познакомился с Алисой, попутно намотав на колеса пару чумазых парней. Так что, особых рефлексий у меня не было.

С волками жить……….., а Рино населяет именно такая фауна. Ну, может еще и шакалы.