Александр Авраменко - Волк. Поля надежды

– Высота?

– Тысяча девятьсот, – чётко доложил штурман. И сразу зачастил: – Относительная скорость – ноль. Готовы к сбросу.

– Ну, светлые боги, помогите нам…

Рванула рычаг механизма, и дирижабль сразу подпрыгнул, освободившись от многотонного груза. Особый подарок асийчи – сверхмощная бомба. Сколько сил и труда вложили в этот шестнадцатитонный подарок Ымпу, ей, старой перечнице, лучше не знать.

– Максимальный ход!

Турбина засвистела, бешено замолотили воздух огромные винты. Дирижабль начал величественно набирать скорость, спеша уйти от медленно опускающегося на добром десятке разноцветных парашютов смертоносного груза…

Женщина бросилась к окну, открыла его, высунувшись наружу и жадно всматриваясь в дворец через окуляр простой голокамеры. Атти лично просил её заснять всё, что произойдёт. Для истории. Почему бы и нет? Отказать в такой малости? Да и самой интересно…

Вспышка. В небо взметнулся столб огня и грязи. Глиняные стены и здания дворца на мгновение словно просветились насквозь, став прозрачными. Потом… Подобного она не видела и на той войне. Ударная волна сметала всё на своём пути. Превращались в пыль любые преграды. Стены, дома, люди… Передёрнула плечами, представив, чем стали те, кто непосредственно попал под бомбу. И медленно, как апофеоз, в небо начал расти огромный столб глиняной пыли, превращаясь в гигантское дерево…

Аари вернулась обратно. Но камеру не выключала, продолжая снимать город сверху. Ещё пригодится. На всякий случай.

Диражабль тем временем начал закладывать огромную дугу, огибая клубящееся дерево. Тёмные боги! Это что?! Словно метеоритный дождь ударил по уцелевшим строениям, пробивая крыши, пригвождая жителей к земле… Рефлекторно задрала голову, но уткнулась глазами в оболочку, закрывающую небо. Облегчённо вздохнула, сообразив, что это упали те обломки, которые взрыв поднял в небо. Зло усмехнулась – горожанам сейчас очень весело…

– Командир!

Обернулась на голос – пилот-наблюдатель пытался привлечь её внимание.

– Что, Мейти?

– Там, два пальца левее от стены у ворот!

Приложила неуклюжий, но очень даже эффективный старинный прибор к глазам и похолодела – экзекуция?

– Можем опуститься? – бросила командиру, не отрывая оптического прибора от глаз.

Тот отозвался:

– Аргов на шестьсот. Балласта мало. И негде взять…

– Тёмные боги! Готовь люльку!

– Юили!

– Исполнять приказ!

Аари не раздумывала ни секунды, потому что явственно видела, как над распятой сверкнуло лезвие изогнутого меча и опустилось. А в следующий миг палач потряс отрубленной ногой женщины в фиорийском, вне всякого сомнения, платье…

– Быстрее! Шевелитесь!

Она уже готова была прыгнуть вниз без парашюта, но техники установили лебёдку, а кто-то впихивал в руки женщины фиорийский автомат, только-только поступивший на вооружение. Пилот-наблюдатель также шагнул вперёд, усаживаясь в кресло подъёмника рядом с Аари.

– Надо будет прикрыть, да и помочь грузить, – деловито пояснил он, пристёгиваясь.

Пахнуло свежим ветром, и они заскользили вниз, раскачиваясь на тросе. Первые четыре сотни аргов люлька с саури пролетела, словно в свободном падении. Рискованно, но там, наверху, прекрасно видели, что за жуткая вещь творится на земле. Механики переключили винты на реверс, осаживая воздушный корабль назад, но всё равно его сносило. Тем не менее их усилия принесли плоды – саури увидели, что опустятся практически возле несчастной, которой уже отсекли и вторую ногу. Женщина билась о деревянный вытянутый крест, до людей донёсся её крик, полный ужаса и боли…

Снова взмах меча, теперь рука. Вторую фиорийка потеряла за миг до того, как выпущенная из фиорийской версии ППС-43 калибра одиннадцать – сорок три миллиметра очередь свалила палача на землю, разнеся ему череп. Гром никогда не слыханных выстрелов из двух стволов да столб пыли высотой в лиги окончательно добили рёсцев. Одетые в пышные нелепые одежды женщины и жирные мужчины непонятного вида бросились врассыпную.

Аари прекратила стрельбу и склонилась над истязуемой, тронула шею. Пульс, очень слабый, еле прощупывался…

– Не щади этих тварей! – рявкнула напарнику, и тот снова открыл огонь, кося убегающих.

– От пули не уйдёшь, только зря вспотеешь! – пробормотал он услышанную у людей поговорку.

Между тем женщина вырвала из набедренного кармана своего комбинезона – форму саурийской армии она не признавала, считая её слишком развратной из-за юбки, – аптечку. Самую настоящую, русского производства. От её вида у второго саури глаза полезли на лоб – откуда она у юили?! За такую могли и пристукнуть в тихом углу. Уж больно дорого она стоила… Та замерцала багровыми огнями, едва оказавшись на жертве, потом индикация сменилась ярко-синим цветом, и Аари удивлённо дёрнула головой – с подобным она не встречалась. Впрочем, кровь перестала течь из обрубков, словно по мановению волшебной палочки, грудь замерла на месте, а аптечка вдруг выпустила очень длинные трубки, вонзившиеся в тело женщины.

Напрягая силы, саури затащили жертву рёсцев на кресло, закрепили безжизненный обрубок и кое-как пристегнулись сами. Кресло сразу начало подниматься – сверху внимательно следили за происходящим. Наконец раскачивающееся сиденье втянули в дирижабль. Защёлкнулись панели пола. Дружеские руки помогли двум отчаянным сорвиголовам освободиться от снаряжения, с трудом перевалили тело мёртвой на носилки…

Аари вздохнула:

– Жаль, опоздали. Но хоть похороним на родной земле.

Попыталась снять аптечку, по-прежнему сияющую оранжевым светом, с груди умершей, но та вдруг сердито загудела.

– Что происходит? – Аари невольно опустила руку. Прищурилась: – Найди мне кого-нибудь из людей. Из имперцев, я имею в виду.

Радист торопливо забубнил, потом развернулся на своём месте:

– Жнец на связи.

– Лучший вариант! Спроси у него, что за оранжевые огни на аптечке.

Радист задал вопрос. Выслушав ответ, вздрогнул, с круглыми глазами обернулся к Аари:

– Он говорит, юили, что пока индикаторы светятся – раненый жив.

– Жив?! – недослушав, выпалила Аари. – Он что, идиот?!

– Юили! Оранжевый – значит, аптечка ввела анабиотический комплекс! Тело погружено во внешний анабиоз, и его надо срочно доставить в регенерационный комплекс! Потому что дольше трёх суток аппарат не сможет сохранить жизнь пациенту!

– А нам чапать почти сутки… Ладно. Передай на базу – везём фиорийку в анабиозе. Пусть решат вопрос по поводу регенерационного – тьфу! Имперским язык сломаешь! – комплекса, мать его!

Снова послышались негромкие переговоры. Радист опять обернулся: