Золотая клетка - Линетт Нони
– Я знаю, что это эгоистично, – сказал Джарен, подводя Киву к окнам, – но сегодня я ни с кем не хочу тебя делить.
Оркестр заиграл новую мелодию.
– Подаришь мне этот танец, Кива?
У нее пересохло в горле, и вместо ответа Кива просто шагнула к нему. В этот раз он не увлек ее в вальсе, а обхватил ее за талию и стал мягко покачиваться на месте, не сводя с нее глаз.
…глаз, что были полны чувств и говорили без слов, ничего не скрывая; его сердце обнаженным лежало перед ней.
У Кивы сбился пульс.
– Ты помнишь ту ночь в саду? – тихо спросил он.
Кива сглотнула. Вместе они бывали только в одном саду – в ее садике с лекарственными растениями в Залиндове. А ночью они были в нем лишь один раз, когда заболел Типп. Но до того, как они его обнаружили…
– В тот вечер я хотел поцеловать тебя, – прошептал Джарен.
Дыхание Кивы потерялось где-то в груди.
Джарен склонился, его губы оказались у ее уха, и он прошептал:
– И мне кажется, ты тоже была не против.
По спине Кивы пробежали мурашки.
– С тех пор многое произошло, – выдохнула она, не узнавая собственный голос – низкий, хрипловатый.
Глаза Джарена затуманились.
– Да, – согласился он и медленно провел рукой вверх по ее боку и по плечу, легонько скользнул по шее и коснулся щеки.
Джарен нежно снял с Кивы маску, а через мгновение исчезла и его. Кива увидела выражение его уже не скрытого маской лица – его желание, его жажду, – и у нее подогнулись колени.
– Многое произошло, – Джарен шепотом повторил ее слова, поглаживая ее щеку большим пальцем. – Многое изменилось. – Он склонился так близко, что она чувствовала на коже его дыхание. – Но не изменились мои чувства к тебе.
Кива сжала пальцы на его груди, прерывисто дыша.
Джарен склонил голову набок, и они коснулись носами. Кива тихо вздохнула, и его затуманенные глаза заволокло еще сильнее, а золотые ободки вокруг зрачков горели, как огненные круги в сумрачном небе.
Кива не могла больше выносить это зрелище, так что она закрыла глаза, мучительно понимая, что он может прочесть по ее лицу.
Губы вновь двинулись к ее уху, и он прошептал:
– Я знаю, что ты боишься.
Он оставил на ее шее легчайший поцелуй.
У Кивы вырвался стон.
– Но я обещаю: бояться нечего.
Еще один поцелуй остался на краю подбородка.
– Со мной ты в безопасности, Кива. И так будет всегда.
Ее дыхание становилось все более прерывистым.
– Открой глаза, милая, – прошептал Джарен.
Она осмелилась не сразу, сердце стучало, стучало, стучало, но, когда она вновь взглянула на Джарена, все в ней замерло, потому что на его лице светилось столько всего…
И тут она не выдержала.
Кива не знала, кто начал первым, но вдруг их губы соприкоснулись, его рука запуталась в ее волосах, а другая прижала ее к груди. Язык коснулся ее губ, она ахнула и машинально раскрыла рот. Он застонал, когда поцелуй стал глубже, и при этом звуке у нее подогнулись колени, но рука на ее талии удерживала ее, словно стальная. Кива прильнула к нему, скользя руками по его груди к шее, и зарылась в невероятно мягкие волосы, притягивая его голову и мечтая, чтобы этот поцелуй никогда не кончался.
Но потом Джарен чуть шевельнулся, и кинжал на поясе впился Киве в бок – так больно, что она ойкнула и отшатнулась.
Джарен казался ошеломленным, волосы у него были взъерошены, а глаза заволокло, но с заметным усилием он спросил:
– Все хорошо?
Не в силах удержаться, Кива коснулась его лица и провела пальцем по припухлым от поцелуя губам.
В его глазах вновь вспыхнул жар – тот же, который жег все ее тело, но не успел он вновь к ней склониться, как Кива потянулась к кинжалу и вытащила его из-за пояса.
– А можно мы его убер… – Кива резко замолчала и уставилась на оружие.
– Прости, совсем про него забыл. – Джарен забрал кинжал из ее вдруг онемевших пальцев. – Он церемониальный, мне полагается носить его в торжественных случаях. Он даже не заточен.
Он провел пальцем по лезвию, показывая, что имеет в виду.
Но Кива смотрела не на клинок.
Она глядела на навершие.
И на прозрачный драгоценный камень в нем.
Кива указала на камень дрожащим пальцем, чувствуя, как внутри разрастается что-то ужасное:
– Что это?
– Помнишь Око Богов? Подарок Саране и Торвину? – Джарен постучал по похожему на алмаз камню. – Камень был вделан в кинжал, так что, наверное, правильнее было бы называть его Кинжалом Богов, но это как-то мрачновато. – Он склонил голову набок. – Я не рассказывал?
Кива покачала головой. И снова.
Нет.
Нет, нет, нет.
– Это просто копия. – Джарен вновь постучал по камню. – А настоящий, как я и говорил, у Эшлин.
Он ошибался.
Он так сильно ошибался.
Потому что Кива видела настоящий.
В доме у бабушки.
У Эшлин был поддельный. Наверняка поддельный, иначе Делоре незачем было бы так упорно защищать свой кинжал и прятать его от остальной семьи.
– Существуют разные легенды, – продолжал Джарен, не замечая, как побледнела Кива, – и хотя часть версий гласит, что Сарана напала на Торвина с помощью магии, другая часть утверждает, что она использовала этот самый кинжал и чуть не убила им мужа. Ну, вернее, не этот. Тот, что у Эшлин.
Кива едва его слышала. Она думала о том, что Зулика охотилась за кинжалом много лет, веря, что это символ мятежа, но не представляя его истинную ценность.
До позавчерашнего вечера.
Когда Кива так глупо, глупо разболтала про Королевскую Триаду.
Кива заледенела, осознав, что теперь Зулика завладела одним из предметов, а ее объяснения насчет кражи Книги уже не казались такими искренними.
Вообще-то Кива была уверена, что Зулика соврала.
Это не имело бы значения, если бы Око в самом деле находилось за сотни миль, потому что Триада оставалась бы неполной, но теперь…
«Мне надо еще захватить кое-что перед маскарадом, так что встретимся во дворце».
Слова Зулики гремели в ушах Кивы, ее охватило ужасное предчувствие, когда она вспомнила, что сестра много раз пыталась заполучить кинжал, но ни разу не преуспела, потому что Делора его прятала.
«Она держит его в пустой изнутри книжке под названием «1001 рецепт пирогов и булочек», – услышала Кива эхо собственного голоса.
В смятении глядя на Джарена, Кива выдавила:
– Мне надо уйти.
Джарен вскинул брови:
– Уйти?
– Уборная, – выпалила она.
– Я подожду здесь, – ответил Джарен.
– Нет,
