Эдгар Берроуз - Пираты Венеры

— Вовремя, — подтвердил он. — Все назначено на двадцать пять часов — у тебя еще час.

— Можно мне войти? — спросил я, хотя решил пройти во что бы то ни стало, даже если придется пролить кровь.

— Я был бы последним подонком, если бы стал на твоем пути, хотя это может стоить мне жизни.

— Спасибо, — поблагодарил я и побежал вверх по парадной лестнице.

Впереди был широкий коридор и большой тронный зал, убранный в стиле лучших аристократических домов Санары. Я знал, что наиболее важные события происходят в тронном зале, и поспешил туда. На возвышении у трона стоял Мусо, так что все присутствующие казались значительно ниже его. Он торжественно обращался к залу:

— Джонг должен взять себе жену на глазах у всех, чтобы все знали, кого чтить как свою ваджонг. Живя без жены, я решил осчастливить ту, чей муж отдал жизнь на службе Корве и мне. Это самая большая награда, которой я могу почтить его память…

Я локтями пробивал себе дорогу в толпе, вызывая недоумение и неудовольствие присутствующих. В конце концов один из офицеров схватил меня за плечо и повернул к себе лицом. Узнав меня, он криво улыбнулся и дал мне дорогу, протолкнув вперед. Когда передо мной появился весь помост, я заметил на нем Дуару, сидевшую на Хжамейке у его края. Взгляд ее был устремлен вперед; она была похожа на птицу, которая рвется из готовой захлопнуться клетки. Воины караула джонга сидели по обе стороны от Дуары. Только так, видимо, удалось удержать ее на помосте.

— А теперь, — провозгласил Мусо, — есть ли хоть один человек на свете, который скажет, что я не могу взять себе в жены Дуару, джанджонг Вепайи?

— Есть! — громко сказал я, выступив вперед.

Дуара быстро взглянула на меня и, прежде чем стражи успели помешать ей, спрыгнула на пол зала и бросилась мне в объятия.

Мусо замер с открытым ртом, руки у него повисли. Неплохое выражение «сбить спесь» хорошо подходило к этому случаю. Создалась ситуация, из которой, казалось, у него не было выхода. Он выдавил из себя слабую улыбку и заговорил:

— Я скорбел при мысли, что ты мертв… Вот поистине счастливый случай…

Я ничего не ответил. В тронном зале стояла мертвая тишина. Она тянулась целую минуту и показалась вечностью не только мне, но и большинству присутствующих. Наконец кто-то направился к дверям, и, как на похоронной процессии, за смельчаком потянулись остальные. Я почувствовал руку у себя на плече и оглянулся. Рядом стояли Томан и Дисахара; последняя выглядела испуганной и обрадованной одновременно.

— Пойдемте, — негромко произнес Томан. — Вам лучше уйти отсюда.

Когда мы уже подходили к выходу, я оглянулся. Мусо все еще стоял у трона, словно застыв в трансе. Мы вышли на улицу и направились прямо во дворец Томана. Однако мы вздохнули свободно, только когда оказались в комнатах Дисахары.

— Тебе придется немедленно покинуть Санару, — обратился ко мне Томан — Сегодня же ночью, если это возможно.

— Но я не хочу уезжать из Санары. Здесь мы с Дуарой наконец-то нашли место, где сможем жить в мире и счастье, где у нас близкие друзья. Я не позволю выдворить меня отсюда.

— Однако ты не можешь бороться с джонгом, — заметил Томан. — А до тех пор, пока Корд не вернется, Мусо останется джонгом.

— Думаю, что смогу, — не согласился я. — Более того, я уверен, что возведу на трон нового джонга, потому что Корда нет в живых!

— Корд мертв? Откуда ты знаешь?

— Я был свидетелем того, как Мефис убил Корда. — И я рассказал им, как погиб джонг Корвы.

— А новый джонг? — спросила Дисахара. — Кто станет им?

— Томан! — уверенно сказал я.

— Это невозможно, — твердо заявил Томан. — Если Корд мертв, я должен сохранить верность Мусо.

— Даже если будут предоставлены доказательства того, что Мусо предал свой народ?

— Конечно, не в этом случае! Но Мусо не предавал своего народа.

— Сколько высших офицеров армии и членов правительства разделяют твои убеждения? — спросил я.

— Все, кроме тех немногих, кто обязан всем Мусо.

— Сколько из них ты можешь собрать здесь сегодня ночью?

— Двадцать или тридцать самых влиятельных.

— Собери их! Я убедительно прошу довериться мне. Для пользы Корве — стране, которую я хочу назвать своей.

Он позвал несколько верных людей и отдал распоряжения. Затем Томан, Дисахара и Дуара устроились поудобнее, чтобы выслушать рассказ о моих приключениях в Амлоте, пока не прибудут приглашенные. Я не стал говорить только о том, что отыскал отца Дуары в Тюрьме Смерти в Амлоте, и рассказал ей об этом, когда мы осталибь одни. Она держалась мужественно и была убеждена, что я найду способ спасти его.

Наконец начали прибывать приглашенные. Среди них были генералы и консулы — самые почетные и влиятельные люди страны, цвет аристократии, уцелевшие в войнах и борьбе против зани. Мы собрались в большом зале для аудиенции и сели вокруг стола, внесенного специально для заседаний. Томан сидел во главе стола, я же, не имея высокого звания — в дальней его части. Когда все расселись, поднялся Томан.

— Вы все знакомы с Карсоном с Венеры и знаете, как много он сделал для Санары. Он попросил созвать вас в столь поздний час, поскольку этого требуют интересы нации. Я верю ему и думаю, что это действительно необходимо. Вот почему мы должны выслушать Карсона. Вы согласны?

Тридцать голов склонилось в знак одобрения. Томан повернулся ко мне.

— Говори, Карсон с Венеры, но помни, что у тебя должны быть веские доказательства. Ты мне друг, но не забывай, что наш долг — служить джонгу.

— Прежде чем я сообщу все, что мне известно, позвольте, почтенные джентльмены, задать вам вопрос, — начал я. — Если будет точно установлено, что ваш джонг вступил в преступный сговор с врагом с целью добиться поражения войск, удерживающих Санару, и сдать город зани за определенное вознаграждение, чувствовали бы вы себя свободными от клятвы верности этому человеку и могли бы возвести на трон того, кому вы доверяете и кто принадлежит к королевскому роду?

— Ты предлагаешь нам взять на себя великую ответственность, — отозвался один из генералов.

— Я задал вам вопрос и жду ответа, а не вынуждаю вас взять на себя ответственность.

— Нет необходимости спрашивать, что бы я сделал, если бы так случилось! — горячо возразил генерал. — Я бы первый выступил против джонга, совершившего предательство. Но так никогда не поступит ни один джонг Корвы…

— А что скажут остальные? — задал вопрос я.

Бее без исключения согласились с генералом.

— Тогда я расскажу вам все. Возможно, мое сообщение потрясет вас. Прошу отнестись к нему со вниманием и беспристрастно, как бы тяжело вам ни было его выслушивать.

— Я обещаю тебе, — произнес Томан.

— Мусо взял с меня клятву молчания, — начал я, — и послал с тайным письмом в Амлот к Спехону, главному заместителю Мефиса. Во-первых, он думал, что я не читал по-амториански и потому не смогу узнать содержания письма Во-вторых… второе доказательство вы видели сегодня во дворце — он хотел забрать у меня жену. Но я знаю язык Амторы и, когда был в Амлоте и у меня возникли подозрения, прочел письмо, адресованное Спехону. В письме Мусо предлагал открыть ворота Санары войскам зани при условии предоставления ему трона Корвы. Он соглашался сделать Мефиса своим советником — а по сути полным хозяином — и богато наградить зани. Он написал, что Карсона с Венеры лучше уничтожить…

— Абсурд! — выкрикнул один из советников. — Такое обвинение может выдвинуть только сумасшедший, который мстит Мусо за свою жену!

— Это не может быть правдой! — поддержал его другой.

— Томан, — закричал третий, — я требую, чтобы Карсона немедленно арестовали!

— Вы не сдержали своего обещания. Разве я мог думать так о великих людях Корвы? Неужели вы считаете меня способным выдвинуть обвинение, не имея доказательств, подтверждающих правоту моих слов? В таком случае я бы собственными руками подписал себе смертный приговор. Все мои поступки продиктованы интересами единственной страны на Амторе, которую я могу назвать своей, страны, в которой моя принцесса и я чувствовали себя среди друзей.

— Продолжай, — обратился ко мне генерал. — И прости, что я перебил тебя.

— Но где же доказательства? — спросил Томан.

— Вот они, — ответил я и, достав из сумки письмо Мусо, протянул Томану пакет — Вы узнаете его почерк?

Он открыл его и внимательно прочел про себя, потом передал человеку, сидящему рядом с ним. И пока письмо не совершило полный круг и каждый внимательно не прочел его, в зале царило гробовое молчание. И даже когда письмо вернулось к Томану, никто не нарушил тишину. Первым заговорил знаменитый генерал.

— Я не сомневаюсь в честности Карсона с Венеры и в его убежденности в двуличности Мусо. Этого достаточно, чтобы посеять в каждом из нас сомнение и поколебать веру. Кроме того, он знает, что Мусо покушался на его жену. Не могу обвинить Карсона в предвзятости; я бы думал так же. Но он по рождению не корванец, в нем не воспитаны с детства уважение и преданность нашим джонгам. Для него этот документ является неопровержимым доказательством, но не для меня… Я — первый генерал армии джонга, знатный человек Корвы, и потому должен поделиться с Мусо своими сомнениями. Возможно, письмо — хитрая уловка со стороны Мусо, чтобы отвлечь врага от какого-то слабого места в обороне Санары. Тогда письмо оказалось бы блестящим стратегическим ходом. Вот почему я предлагаю выяснить, было ли письмо действительно предательством Мусо или только хитроумной уловкой, чтобы обмануть врага.