Антон Белозеров - За дверью
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, ЧТО изображал барельеф на стене храма. Так вот в чем заключался обряд похвального самоуничижения: в целовании каменных ягодиц и в получении щелчка по носу! А если какой-нибудь фанатичный святоша желал избавиться от остатков самоуважения, то любой религионер подставил бы ему для целования свою филейную часть и наградил щелчком по носу.
Раньше я не интересовался религионерскими обрядами, поэтому увиденное произвело на меня большое впечатление. Я прикусил нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.
Класус повернулся, склонился к моему уху и тихо прошептал:
– Помнится, ты спрашивал, что же такого мы со Ставаттой сотворили в этом храме, о чем религионеры не могут забыть до сих пор. Ну, ты не догадываешься?...
Представив себя на месте добродушного и веселого отца Браспасты, я сразу отмел предположения об устроенной в храме кровавой бойне. Скорее всего, он бы постарался высмеять религионеров. Ведь во все времена и во всех мирах те правители, которые неправедно захватили власть и боялись собственного народа, не терпели шуток в свой адрес. Подмигнув Класусу, я коротко выпустил воздух между губами, имитируя звук, обычно не приветствуемый в обществе благовоспитанных людей.
Класус покачал головой:
— Это первое, что и нам пришло в голову. Но потом мы подумали, что, если святыня религионеров начнет издавать звуки и запахи, то это сыграет на руку нашим врагам. У религионеров хватило бы хитрости и изворотливости, чтобы объявить это чудом, снизошедшей на храм особой божественной милостью. Поэтому мы поступили по-другому. Святыня стала громко вещать своими вертикально расположенными устами: «Не верьте религионерам! Никогда и ни перед кем не унижайтесь!»
— Да, это гораздо лучше! — согласился я.
— Разумеется, религионеры сразу же закрыли храм Похвального Самоуничижения, якобы, для ремонта и реставрации. Но слухи разлетелись по городу, дошли до ушей наших сторонников и просто здравомыслящих людей. Многие из почти отчаявшихся, задыхавшихся в паутине сплетенной религионерами лжи, получили глоток воздуха свободы и весть о том, что власть религионеров не безгранична. Мы заставили правительство религионеров хорошенько понервничать. Их самые могущественные маги по крови собрались в храме и только объединенными усилиями смогли отменить чары, наложенные мной и Снаваттой.
Снаватта прошептала мне в другое ухо:
— Так мы убили сразу двух зайцев: пока маги-религионеры занимались проблемой этого храма, наши друзья в других местах получили возможность провести несколько успешных операций по спасению людей и пушистиков.
— Теперь я понимаю, почему этот храм должны охранять от магов не-религионеров, — сказал я. — Странно, что религионеров в храме всего трое.
— Эти-то? — с легким презрением усмехнулся Класус. — Эти трое — не маги, а всего лишь мелкие прислужники: лжецы и вымогатели денег. Если в храме и есть маг по крови, то он, конечно же, скрывается где-то во внутренней части храма, вон за тем дверями.
— За какими дверями?
— Ты разве не видишь две двери в стене по обеим сторонам от святыни?
Я пригляделся: действительно, с одной и с другой стороны от золотого круга в стене виднелись прямоугольные щели. Стена, которую я раньше считал дальним пределом храма, на самом деле всего лишь отделяла общедоступную часть от внутренних помещений. Двери почти сливались со стеной, но все-таки не настолько незаметно, как дверь в древних подземельях, из которой мы вышли в Доминат.
— Теперь я их вижу, — сказал я.
С самого начала я не заметил эти двери только потому, что за последние месяцы слишком привык полагаться на магию. С ее помощью я бы давно обнаружил скрытые за стеной помещения и исследовал бы их. Я сделал пометку в своей памяти: не пренебрегать возможностями обычного зрения и не забывать хорошенько осматриваться в незнакомом месте. К сожалению, без использования магии я не мог определить размер помещений за закрытыми дверями и количество находящихся в них людей. Я даже не мог узнать, являются ли три религионера в храме обладателями сверхъестественных способностей.
Браспаста нетерпеливо прошептала сзади:
— Судя по всему, амулеты надежно скрывают нас от вражеских магов. Будем считать, что проверка прошла успешно? Или вы хотите здесь еще раз устроить религионерам какую-нибудь гадость?
— Нет, не сегодня, — с сожалением вздохнул Класус. — Пойдемте отсюда!
Пока мы разговаривали, я заметил, что не все вошедшие в храм прикладывались губами к каменным ягодицам и получали щелчки по носам. Многие, как и мы, просто стояли и смотрели, а потом разворачивались и уходили. То ли самоуважение и достоинство, именуемые религионерами гордыней, все-таки не до конца были искоренены в их душах, то ли, наоборот, они считали себя недостойными обряда похвального самоуничижения.
Медленно шагая в толпе посетителей храма, мы направились к выходу и вскоре вышли на площадь. Я бросил короткие внимательные взгляды во все стороны. Кажется, тут ничего не изменилось: на площади толпились те же молящиеся с пустыми бессмысленными взглядами, кланяющиеся и бормочущие.
Следом за Класусом мы пошли сквозь толпу. Я смотрел на широкую спину отца Браспасты и пытался строить предположения, куда мы отправимся дальше. Сразу возвращаться на подземную базу мне не хотелось. Я бы с удовольствием побродил еще немного по улицам Домината. Все-таки где-то здесь, на Дубле, родилась моя мама, Сильфита. Надо бы спросить у Браспасты и ее родителей, вдруг у меня в Доминате есть какие-нибудь родственники, пусть даже и дальние? Мы уже вышли из плотного скопления людей на площади перед храмом и подходили к лестнице, так что вполне можно было разговаривать, не опасаясь посторонних ушей. Я открыл рот, чтобы задать вопрос…
— Класус?! — послышался удивленный возглас. — Что ты здесь делаешь?!
В десятке шагов в стороне от нас, на верхних ступенях лестницы, стоял человек в розовой одежде религионеров. Его взгляд перебегал с Класуса на Снаватту, Браспасту и меня. Я так и замер с полуоткрытым ртом. Наша маскировка сорвана!
Глава 6. Религионеры.
Обычно родители Браспасты были улыбчиво-добродушны и размеренно-неторопливы, но в минуты опасности могли действовать решительно, слаженно и жестко. К этому их приучило многолетнее противостояние с посягавшими на их свободу и жизнь религионерами.
Через мгновение после того, как религионер нас разоблачил, Снаватта с помощью голоса и пальцев создала короткое, но трудновоспроизводимое заклинание. Выбросив руки резко вперед и растопырив пальцы, она метнула заклинание в религионера. Тонкий слой льда сковал человека в розовом. Одновременно с действиями жены Класус бросился на религионера, открыв за его спиной магическую дверь. В тот момент, когда лед обездвижил религионера, Класус налетел на него, словно игрок в американский футбол, и вынес за дверь. Магический проем закрылся, как только создавший его маг оказался с другой стороны, но рядом с нами тотчас же возникла другая дверь, открытая Снаваттой.
— Вперед! — коротко скомандовала мать Браспасты.
Мы с Браспастой, ни секунды не медля, бросились в дверь и оказались на бескрайней песчаной равнине. Но это была не пустыня. Песок под нашими ногами был влажным, а пологие впадины заполняли широкие мелкие лужи. Я сразу понял, что это не одна из планет Дубля, так как в небе над нами светили сразу три солнца: почти в зените — оранжевое, на горизонте — красное, и между ними — совсем маленькое голубое. Покопавшись в памяти и вспомнив рассказы Маркандеи, я решил, что, скорее всего, мы оказались на планете, условно именуемой Пляж. Условно — так как разумная жизнь в этом мире еще не появилась, и некому было назвать планету по-настоящему. Вообще, жизнь здесь находилась на уровне водорослей, заселявших обширные, залитые тонким слоем воды и прогреваемые тремя солнцами территории. Благодаря водорослям уровень кислорода в атмосфере был достаточен для магов по крови, но, скорее всего, не позволил бы обычным смертным существам долго здесь продержаться без скафандра.
Планета Пляж была таким же идеальным местом для бегства через магические двери, как и ледяная пустыня над подземной базой Браспасты. Здесь не было абсолютно никаких ориентиров. Тем не менее, Снаватте удалось открыть дверь всего в двадцати шагах от места перемещения Класуса. Позднее я узнал, что родители Браспасты еще много лет назад договорились ориентироваться на положения солнц в небе. Уловить мельчайшие доли градусов углов восхода светил над горизонтом и расстояния между ними было очень непросто, практически невозможно без длительных тренировок.
Ко времени нашего появления религионер все еще был покрыт ледяной коркой. Класус, перенеся его через дверь, поставил на песок, и человек в розовой одежде оставался в той же позе и с тем же выражением лица, что и в момент заморозки.
