Дж. Уорд - Темный любовник

Тор резко, с тихим шипением, выдохнул. — Мой повелитель?

— Ну да. Я был хреновым королем. На самом деле я вообще не выполнял свои обязанности. Но теперь это изменится. Все изменится. Мы собираемся построить нашу цивилизацию, брат мой. Или, скорее, восстановить ее.

Глаза Тора заблестели, и он отвел взгляд, небрежно потерев глаза большими пальцами. Так, как если бы ничего особенного не случилось, просто что-то в глаз попало. Вампир откашлялся. — Ты взойдешь на трон.

— Да.

Тор упал на колено. Склонил голову.

— Слава Богу, — пробормотал он хрипло. — Наша раса вновь едина. Ты собираешься возглавить нас.

Роф чувствовал себя ужасно. Это было именно то, чего он так не хотел. Ему просто плохо становилось при мысли о возможной опасности, связанной с возложенной на него огромной ответственностью. Разве Тор не знал, что он недостаточно хорош? Недостаточно силен? Он позволил своим родителям умереть, повел себя, как ничтожный слабак, а не как достойный мужчина. И что изменилось с тех пор?

Только его тело. Не душа.

Он хотел сбежать от бремени, лежащего на нем с рождения, просто забыть…

Тор дрожал. — Так долго… Мы так долго ждали, что ты спасешь нас.

Роф закрыл глаза. Безумное облегчение в голосе брата говорило, как сильно необходим был король. Насколько отчаялись многие. И пока Роф был жив, по закону никто не мог сыграть эту роль.

Он осторожно потянулся и положил руку на склоненную голову Тора. Груз того, что ждало его в будущем, ждало их всех, был слишком велик, чтобы постичь его.

— Мы спасем расу вместе, — пробормотал он. — Все мы.

Несколько часов спустя Бет проснулась голодной. Выскользнув из-под сильной руки Рофа, она надела футболку и завернулась в его халат.

— Куда это ты собралась, лилан? — Голос Рофа был глубоким, ленивым и расслабленным. Он потянулся, и Бет услышала, как привычно хрустнул сустав у него в плече.

Учитывая, сколько раз он занимался с ней любовью, Бет была удивлена, что он вообще в состоянии двигаться.

— Я просто хочу добыть что-нибудь из еды.

— Позови Фритца.

— Он сделал достаточно вчера вечером и заслуживает отдых. Я быстро.

— Бет, — голос Рофа прозвучал резко. — Сейчас пять дня. Солнце еще не село.

Она остановилась. — Ты сказал, что, несмотря на это, я могла бы выходить днем.

— Это возможно теоретически…

— Значит, я могла бы сейчас это выяснить.

Она была у двери, когда Роф неожиданно преградил ей дорогу. Его глаза пылали.

— Нет необходимости узнавать это в данный момент.

— Это не такое уж эпохальное событие. Я просто поднимусь…

— Ты никуда не пойдешь, — прорычал он, его огромное тело буквально излучало ярость. — Я запрещаю тебе покидать эту комнату.

Бет медленно закрыла рот.

Запрещает мне? Он запрещает мне?

Нам необходимо полностью пресечь это в корне, подумала она, ткнув пальцем ему в лицо.

— Отвали, Роф, и исключи это слово из своего словаря, когда разговариваешь со мной. Возможно, мы и женаты, но я не позволю тебе командовать мной, как ребенком. Мы поняли друг друга?

Роф закрыл глаза. Резкие черты его лица буквально источали тревогу.

— Эй, все будет отлично, — сказала Бет, прижимаясь к нему. Она приподняла его руки и положила себе на плечи так, будто он обнимает ее. — Я просто быстренько загляну в гостиную. Если что-нибудь случится, я сразу же вернусь. Хорошо?

Роф обнял ее, прижав к себе изо всех сил. — Я ненавижу быть вдали от тебя.

— Ты не сможешь защитить меня от всего.

Он снова зарычал.

Бет чмокнула его в подбородок и взлетела по лестнице, прежде чем он снова начал спорить. Когда она достигла верхней площадки, то, дотронувшись до картины, замерла в нерешительности.

Она услышала, как внизу зазвонил сотовый телефон. Роф остался стоять в дверном проеме, наблюдая за ней.

Бет толкнула картину, открывая узкий проход. Свет пронзил темноту.

Она услышала, как внизу Роф выругался и закрыл дверь.

Вампир сверлил взглядом свой телефон до тех пор, пока тот не заткнулся. Он ходил по комнате. Сидел на кушетке. И снова ходил. А потом дверь открылась. Бет улыбалась. — Я благополучно вернулась, — сказала она.

Он рванулся к ней, пробежался пальцами по ее коже. Она была прохладной и здоровой.

— Кожа совсем не горела? Ты не ощущала жар?

— Нет. Яркий свет резанул глаза, когда я вышла наружу…

— Ты вышла наружу?

— Да. Погоди-ка, — Бет схватила его за руки, потому что его колени подогнулись. — Господи Боже, ты побледнел. Вот, ложись.

Роф сделал, что она велела.

Святые небеса. Она вышла наружу средь бела дня. Его Бет гуляла снаружи в лучах солнца. Там, где он вообще не мог добраться до нее. Если бы она ограничилась гостиной, у него, по крайней мере, был бы шанс…

Она могла сгореть дотла.

Прохладные руки нежно откинули волосы с его глаз. — Роф, я в порядке.

Он посмотрел на нее. — У меня такое чувство, как будто я сейчас упаду в обморок.

— Это физически невозможно. Потому что ты лежишь.

— Проклятье, лилан. Я так сильно люблю тебя, что просто с ума схожу от страха, — когда Бет прижалась своими губами к его, он обхватил рукой ее шею, удерживая на месте. — Я не думаю, что смогу жить без тебя.

— Надеюсь, тебе и не придется. А теперь скажи мне кое-что. Какое слово вы используете для обращения к мужу?

— Хеллрен, я думаю. Сокращенно просто хелл.[124]

Бет тихо рассмеялась. — Ну, надо же!