Андрей Круз - На пороге Тьмы

Присмотревшись, я понял, что так и было, кто-то действительно на боевую машину наварил относительно высокие прямые борта, словно стремясь увеличить ее внутреннее пространство.

– Это было «сучкой», – раздался голос сзади. – Или «коломбиной». Или даже «жужей» – как хотите, так и называйте. Бывшая СУ-76М, самоходная артиллерийская установка.

Мы разом обернулись, чтобы увидеть заходящего в ангар мужика лет пятидесяти, одетого в комбинезон и сейчас вытирающего руки тряпкой. Мужик представился:

– Меня Панкратовым зовут, но можно Степанычем, если проще. Я на этом самоваре вроде штатного механика, ну заодно и проект мой.

Мы с Федькой тоже представились, а Степаныч продолжил описание:

– Прикинули, что наравне с танками проходимость только у «сучки» была, а вот экономичность куда выше. У легких танков внутрь всего два человека лезут, а бронетранспортеры здесь или полугусеничные, или вообще колесные, так что проходимость не на уровне.

Он похлопал машину по тускло отозвавшемуся борту.

– Сняли пушку и надстройку, чем здорово облегчили. Крюк приварили под обычный прицеп – мало ли что тащить придется. Давайте отсюда покажу, смотрите…

Мы обошли машину сзади, где обнаружили немалого размера вертикальный люк вроде как на той же «маталыге». Степаныч его с усилием приоткрыл и пригласил залезть.

– Видите? – спросил он, сунувшись следом. – Водитель где сидел, там и будет сидеть, только у него кроме люка теперь еще и нормальное стеклышко, с триплексом, и над головой пространства много. Триплекс хороший, кстати, с немецкого танка сняли, не то что наш. Боевое отделение, верхнюю часть, подрезали автогеном, добавили почти полметра вперед, просторно стало.

Зажглись плафоны на потолке, осветив десантное отделение. Действительно, тесно в машине не было. Нет, не спальный вагон, разумеется, и потолок низко, и все равно тесно, но три кресла вполне себя оправдывали. Даже ноги вытянуть можно.

– Дальше стенки приварили, добавили высоты, – объяснял Степаныч. – Сталь винтовку держит, если не в упор, но за счет того, что нет пушки и башни, по весу даже выиграли. Крыша тонкая, правда, так что сверху стрелять в себя не давайте. Но никакая тварь все равно не прокусит. Люки тоже есть – два на всякий случай.

Повернув ручку, я открыл один люк из проштампованной стали и поставил его на стопор. Нетяжелый, и как раз, встав, я высунулся из него по грудь. Удобно. Заметил и огромный желтый круг, нарисованный во всю крышу.

– Это чтобы с воздуха нас искать? – спросил я, похлопав по нему ладонью.

– Именно так. Вот эти щитки видите? – спросил Степаныч, гулко поелозив стальной задвижкой вроде печной, за которой открылось немалого размера овальное отверстие в стене. – Бойницы прикрыли. Оружия на машине нет – все равно без башни, но штатно вам положен ручник, ну и из своего постреливать можете. Их в каждую сторону по две, перед каждой по вертлюгу простенькому. Закрывается все почти герметично, так что даже призраки просачиваться не должны.

– Не должны? – спросил я у Федьки.

– Не, они в совсем узкие щели не лезут почему-то, хотя под дверь вполне способны просунуться, – ответил он.

– Это обнадеживает.

– Тут вот вроде как столик впереди получился – за счет того что стенку рубки сдвинули, – показал Степаныч. – И вот так можно лампочки включить, вроде как с картой поработать или еще чего.

– А запас хода? – обернулся к нему Федька.

– По пересеченной верст четыреста пройдет, без вопросов, по дороге – все шестьсот, – уверенно ответил Степаныч. – От наставления ни хрена же не изменилось, сколько сказано, столько и поедет. И на корпус можно две бочки с топливом подвесить, запас будет. Только с этим поаккуратней – бензин все же, не соляра.

– Да это понятно… Тест-драйв когда можно сделать?

– Ты за мехвода? – уточнил Степаныч. – Тогда сейчас с тобой и скатаемся – посмотришь как и чего. А я посмотрю, как ты умеешь, а то мне, может, самому лучше.

– Мы с вами, – сказал Иван. – Заодно проверим, как там за пассажира, а то я сам на ней еще ни разу.

– Это вы сами решайте, мне до того дела нет, – отмахнулся Степаныч.

Федька не подкачал, хоть, судя по выражению лица Степаныча, и не поразил. Машину вел ровно, нигде не застрял – не знаю, что нашему механику на самом деле надо. А вот самой машиной я остался доволен, вполне даже. Шла она тихо, не громче грузовика, два мотора тоже на уши не давили, но при этом тащили вездеход вполне бодро. Бойницы-окошки, они же стрелковые ячейки, оказались достаточного размера, чтобы можно было выглядывать на ходу, а так как дождя не было, мы с Иваном в верхние люки высунулись – так еще удобней оказалось.

Внутри было тепло: там соорудили примитивную автономную печку на солярке, что обнадеживало в преддверии зимы, было много всяких ящиков и бардачков. Кресла, выдранные из немецкого танка, были мягкими и вполне удобными, так что за сохранность задниц тоже можно было не опасаться. Когда вернулись на территорию Фермы, поносившись по окрестным полям и буеракам, и Федька закатил «жужу», как он уже начал именовать машину, в бокс, Иван спросил у меня:

– Ну как?

– По мне – так вполне, – честно ответил я ему. – Застрять ей вроде не грозит, а если по паре бревнышек с каждой стороны подвесить и с собой прихватить, то выберемся откуда угодно. Мне уже довелось к границе Тьмы скататься, да еще и с приключениями, так что факт наличия брони радует.

– Вишь как, – обрадовался такому отзыву Иван. – А поначалу хотели обычный американский М3 использовать, полугусеничный, но у него проходимость так себе по грязи, так что решили машину с нуля делать. Ладно, пошли дальше, просвещать вас буду.

– Это по поводу? – спросил Федька, выбравшись из «жужи» через водительский люк и спрыгнув на землю.

– По поводу адаптантов, – сказал Иван и повел нас в сторону большого здания бывшего депо, только Степаныч остался с машиной, к экскурсии интереса не проявляя.

Подошли к стальной двери, проделанной в воротах, Иван нажал на большую красную кнопку под козырьком, больше похожую на сигнал пожарной тревоги. Звонок был внушительный, вроде школьного. В двери отодвинулось окошко, в нем показалось чье-то настороженное лицо.

– Сереж, это я, – сказал Иван. – И со мной двое, новые сотрудники.

– Все равно регистрируем, – сказало лицо, и калитка распахнулась.

За ней оказался очередной решетчатый шлюз с дежуркой, в которой сидели двое с красными повязками – вохра. Выглядывавший в окошко Сергей потребовал наши удостоверения и тщательно переписал их данные в журнал посещений.

– Вот теперь порядок, – сказал он, возвращая нам красные книжечки с фотографиями. – Ни к вам вопросов, ни ко мне потом претензий. Проходите.