Водный мир. Осада - Александр Павлович Быченин
— … двести шесть… двести семь… двести восемь… — как заворожённая отсчитывала у меня над ухом Эмилия. — Да когда же они закончатся⁈ Двести девять… двести десять…
— Ур-роды! — в сердцах рыкнул я.
— Почему? — заинтересовалась Милли.
— Да потому что глянь, что творят! — взорвался я праведным гневом. — Они же у самой Меллии из прыжков выходят! И один за одним! Ты только представь, какая там сейчас гравитационная вакханалия творится! Зуб даю, от всей нашей инфраструктуры одни обломки уже остались! Да и кое-каким из спутников не поздоровилось!
— Слушай, а ведь правда! — дошло до «резервной жёнушки». — Те же вайгожэнь на порядочном отдалении от системы из прыжка вышли, и только потом сблизились… а этим вообще пофиг!
— Не-а, не пофиг, — поправил я зазнобу. — Тут, наоборот, точный расчёт. — Видишь, как быстро замедляются? На большей дальности от значительного центра масс они бы дольше тормозили. И существовал бы повышенный риск столкновений. А так они прицелились, скажем, в звезду, потом чуть подкорректировали точку выхода с учётом гравитационного баланса планетной семьи — и вуаля! У нас бы такая прорва кораблей часов десть потратила на торможение и сбор в точке рандеву, а эти, вон, уже.
— Чего «уже»?
— Сама смотри! — ткнул я пальцем в «виртуальный экран». — По сути, мы сейчас наблюдали новое слово в межзвёздной навигации. Или, наоборот, хорошо забытый принцип. Единственный, на мой взгляд, его недостаток — это привязка к плоскости эклиптики.
— Вань, а чего это они? — растерянно протянула Эмилия.
— Похоже, выстраиваются в боевой порядок, — хмыкнул я. — Пространственный… фиг знает, что за фигура… на сферу Дайсона смахивает, только в миниатюре. А вон тот толстяк, — выделил я рамкой в «дополненной реальности» самый крупный корабль гексов, — похоже, вместо светила. Не удивлюсь, если он выступит в роли концентратора энергетических потоков… а потом они ка-а-а-ак жахнут!
— По кому⁈
— Скорее, по чему, — поправил я зазнобу. — По Меллии, например.
— А… зачем? — недоумённо покосилась на меня Милли. — Какой смысл? Думаешь, смогут целую планету разнести? А тут вообще газовый гигант, что с ним в принципе можно сделать такого, чтобы он… ну, рассосался?
— Страшно в этом признаваться, но да, допускаю такую возможность, — кивнул я. — И насчёт смысла согласен. Разве что в качестве демонстрации возможностей, мол, глядите, что мы можем! Скорее всего, конкретно газовый гигант раздербанить в клочья не получится, но что мешает спровоцировать какие-нибудь выбросы газа во все стороны? Тупо нам маршруты между спутниками загадить, чтобы жизнь мёдом не казалась? А ещё лучше по любому из спутников вдарить. Тогда хлама будет поменьше, но он будет больше ущерба причинять. Ну а дальше любезно заявить: не будете делать то, что говорим, и следующий залп придётся по Гессионе.
— Ужас какой…
— Сам не хочу! — заверил я зазнобу. — Но обязан предполагать самое плохое. Работа у меня такая…
— Входящий вызов, Ван-сяньшэн, — довольно бесцеремонно перебил меня Лиу Цзяо.
— Кто⁈ — рявкнул я.
— Ваш уважаемый отец, сяньшэн.
— Подключай!
— Процесс активирован… процесс завершён.
— Тоже любуешься, сын⁈ — вместо приветствия рыкнул батюшка. Да-да, едва нарисовавшись в окошке связи в «дополненной реальности». Правда, сразу же смягчил тон: — Привет, Милли!
— Хотелось бы сказать, что добрый день, Илья Фаддеевич, но, сами понимаете!.. — развела руками Эмилия, даже не подумавшая спрятаться за мной. По той простой причине, что тоже уже успела завернуться в простыню. — Но я рада вас видеть.
— Взаимно, — отбуркнулся отец, и снова переключился на меня: — Пролетели мы с прогнозом, а, сын?
— Не с прогнозом, — мотнул я головой. — Со сроками. И с масштабом явления. Я почему-то думал, что гексы, как и альянс, пришлют на разборку пусть и мощную, но эскадру. А они, гляди, всей кодлой заявились! Как будто это для них последний и решительный бой.
— Похоже, ты недалёк от истины, сын, — поддержал меня батюшка. И снова болезненно скривился: — Никогда не любил фанатиков! И особенно религиозных!
— А почему, если не секрет? — немного не к месту полюбопытствовала Милли.
— Потому что с ними невозможно договориться, — пояснил мой отец. — Перед ними можно только капитулировать. И делать так, как они говорят.
— Что изначально бессмысленно, потому что итог в любом случае будет очень и очень печальным, — дополнил я родительскую мысль. — Все, кто не станут их частью, умрут. И очень повезёт, если быстро и без мучений. Ну а в нашем случае, учитывая видовые различия, умрут все, кто не Блюстители. Либо в самое ближайшее время, либо чуть попозже, если примут ультиматум.
— Какой ультиматум? Ты ничего не путаешь, дорогой?
— Увы! — развёл я руками. — Хотелось бы попутать, но… вот увидишь, и часа не пройдёт, как они сделают нам предложение, от которого мы не сможем отказаться.
— И мы его примем⁈ — изумилась Милли. — Вот так сразу, без сопротивления⁈
— Ещё как примем! — заверил отец, на мгновение
