Валентин Егоров - Танкист

С наводчиком Кувалдиным рядовому Ломакину пришлось особо долго провозиться, минут пять, не менее. Этого деревенского парня было невозможно заставить проснуться и открыть глаза. Как бы он не тискал и не "ласкал" своим кулаком бока Мишки, тот только улыбался и переворачивался на другой бок, продолжая сладко и счастливо посапывать своим симпатичным и таким деревенским носиком. Но, в конце концов, и этот деревенский соня был вынужден проснуться от упрямства, проявленного командиром танка.

На этот день экипаж тяжелого танка КВ не имел какого-либо конкретного боевого задания, а должен был, по-прежнему, собирать общую разведывательную информацию о действиях армейской оперативной группы "Кемпф", а вечерами передавать ее в обобщенном виде своему командованию. В принципе, танковому экипажу было запрещено входить в боевое соприкосновение с немецкими подразделениями. Но в то же самое время командование бригады спустя рукава смотрело на получаемую по вечерам информацию, в которой говорилось или упоминалось о том или ином бое, в котором в этот день принимал участие экипаж танка КВ.

В штабе Воронежского фронта не оказалось телепатов, как, скажем, генерал-лейтенант Шумилов, командарм 7-й гвардейской армии, поэтому информацию в штаб фронта Прохор передавал через полковника Невжинского, командира 27-й гвардейской танковой бригады. Ночью полковник Невжинский связывался по рации с рядовым Ломакиным для уточнения кое-какой информации из его полученного рапорта. Он хотел точно знать, кто же является автором идеи о том, что, якобы, немцы ведут наступление в одну точку, село Прохоровка, по двум главным направлениям. Прохор собственными ушами слышал по радиоканалу, как полковник Невжинский бормочет себе под нос в тот момент, когда он пытался полковнику разъяснить свое понимание хода развивающей немецкой операции на левом фланге Воронежского фронта.

- Так, ты говоришь, это были немецкие генералы Манштейн или Гот?! Ну, так пусть из этих двух генералов, автором будет генерал Манштейн! Спасибо, рядовой Ломакин, и до нового сеанса связи!

Еще раз, внимательно осмотрев своих товарищей по экипажу, Прохор удивленно покачал головой, такая разношерстность в военной одежде. Механик-водитель Сергей Мышенков, который и в этом случае проявил свой никому непонятный принцип, был одет в довоенный, синего цвета, молескиновый комбинезон. Он же с Мишкой Кувалдиным, как и все другие советские танкисты, сейчас носил привычный, черного цвета, комбинезон танкиста военного времени. Из-за июльской жары под этими комбинезонами танкистов, кроме армейских подштанников, уже ничего не было. Но и неуставная одежда мало чем помогала ребятам переносить эту дикую летнюю жару особенно тогда, когда день за днем им приходилось проводить в стальном корпусе танка. Да, и сам КВ практически ничем не отличался от расхлестанного образа членов своего экипажа, сейчас он стоял перед своим экипажем со всеми распахнутыми настежь люками.

Прохор укоризненно еще раз покачал головой, но не стал своих подчиненных танкистов отчитывать за столь безобразный и не по уставу внутренней службы внешний вид советского танкиста. Но и Мышенков, и Кувалдин давно прочитали в голове у командира об этом его странном желании. Сейчас они, как и сам Прохор, сделали вид, что ничего особенного с ними не происходит. Время уже подгоняло, и тогда Прохор мысленно приказал:

- По коням, гарны хлопцi! Нам сегодня требуется разыскать 19-ю танковую дивизию немцев и посмотреть, чем она будет заниматься.

Поверхность Белгородщины в целом представляет собой волнистую равнину, заметно наклоненную с севера на юг. Долины Северского Донца и Оскола -- наиболее пониженные места области. На границе с Украиной речные долины опускаются особенно низко. Почти во всех речных долинах наблюдаются двусторонние поймы. Вторым важным и динамичным элементом рельефа этой области являются балки и овраги. Они простираются на многие километры в длину и несколько сот метров в ширину при значительной глубине. Растительность области представлена обширными дубравами, расположенными на междуречьях Северского Донца и Кореня, Кореня и Корочи. Наибольшую площадь занимает Шебекинский лес, расположенный между реками Корочей и Коренем.

Следуя по узкой дороге, извивающейся по Шебекинскому лесу, в направлении села Мелихово, где располагалась штаб-квартира 19-й танковой дивизии, танк рядового Ломакину внезапно упирается в корму танка, неторопливо ползущего по этой же дороге. Внешние очертания этого танка были Прохору, который сидел на командирской башенке и прохлаждался утренней лесной прохладой, совершенно незнакомы. Механик-водитель Мышенков, который прямо-таки страдал и мучился без курева, мысленно чертыхнулся в адрес неизвестных танкистов и был вынужден снизить скорость движения своего КВ. Ни Прохор, ни Сергей не удосужился перейти на обзор виртуального шлемофона, чтобы проверить, что это за танк, который практически преградил им дорогу в Мелихово.

Ведь было еще раннее утро, фронт пока еще молчал. По крайней мере, ребята еще не слышали звуков артиллерийских выстрелов и перестука пулеметов. Было просто жаль нарушать эту волшебную тишину, да ни Прохору, ни Сергею не хотелось шевелиться, чтобы сбегать к следующему впереди танку, чтобы у членов его экипажа поинтересоваться, из какой они танковой бригады или армии?! Да и те парни уже давно заметили их появление, но им также лень шевелиться, подниматься на ноги и бежать с вопросами к их КВ. Их черные комбинезоны были до пояса расстегнуты так, что хорошо просматривалась слегка покрытая волосами мужская грудь, да и головы парней были без танковых шлемов и пилоток. Одним словом, создалась патовая ситуация, каждая из сторон наслаждалась бездельем, никому из парней не хотелось вспоминать о войне.

Так, два танка проследовали друг за другом километров семь - восемь, впереди уже просвечивало очередное поле с почти уже выросшей пшеницей.

Все это время Прохор размышлял о том, как бы им по этой степной местности незаметно и, как можно ближе, подобраться бы к селу Мелихово, чтобы понаблюдать за тем, чем же сегодня занимаются немецкие танкисты. Поэтому он совершенно не обращал внимания на мысли наводчика танкового орудия, Михаила Кувалдина. А тот радостно причмокивал своими толстыми деревенскими губами и что-то нашептывал, словно находился в экстазе. Механик-водитель Мышенков продолжал рыться в своей памяти, стараясь вспомнить о том, где бы он смог бы найти, хотя бы супер маленький, клочок бумажки на самокрутку. Но из-за беспомощности своей памяти парень только еще больше озлоблялся на окружающую действительность. Поэтому он первым вынужденно обратил внимания на то, о чем в данный момент мысленно бредил Мишка Кувалдин, находившийся в полудреме. А тот радостно и мысленно продолжал нашептывать: