Алекс Орлов - Территория дракона

– Мне и десяти ночей мало…

И снова затяжной поцелуй. Брейн невольно подумал: а была ли в его жизни такая пора? И оказалось, что нет. Он помнил школу, помнил бегство из дома и поступление в академию. Потом отчисление, первый гарнизон, второй гарнизон. И да – похвалы начальства, бонусы и госпитали.

Ему везло: он выходил из госпиталей и продолжал карьеру.

Наконец неистовые любовники ушли. Они погрузились в лифт и уехали, и у Брейна появилась возможность попробовать, откроется ли эта дверь его картой.

Дверь открылась и Брейн проскользнул внутрь, ожидая увидеть разбросанное женское белье, надкусанные бутерброды, наполовину опустошенные коробки шоколадных конфет и недокуренные сигареты с дурью.

Но ничего подобного не увидел. Разве только его полуторакомнатная квартирка вдруг приросла еще одной комнатой.

Брейн зашел в нее и увидел то, что и положено – двуспальную кровать с распотрошенной постелью, женское белье, недопитое шампанское и да – коробки конфет. Одна была вскрыта и съедена наполовину, другая валялась под столом, но это была не его квартира, это была какая-то посторонняя жилплощадь, и Брейн поспешил вернуться на свою законную территорию, которая, впрочем, тоже выглядела не совсем его.

Тахта оказалась шире и получила невысокую спинку из материала под дерево. Появилась люстра – не слишком шикарная, но все же она добавляла уюта, не то что эти утилитарные осветительные панели.

На окне обнаружились шторы вместо прежних пластиковых жалюзи. Дальше Брейн разглядывать не стал, поскольку ему сделалось дурно от этих изменений, а еще от ощущения безысходности.

Уже по традиции он опустился на тахту и уставился в пустоту, однако неожиданно в этой бессмысленности, сменяющейся с такой ужасной скоростью, Брейн обнаружил одну стабильную, постоянную деталь, и ею оказалась бутылка дешевого пойла, которое он купил… вчера или позавчера? Не важно.

Поднявшись, Брейн шаркающей походкой подошел к столу, взял бутылку и осмотрел.

«Куки номер пять» – было написано крупными иероглифами и чуть ниже: ноль восемь литра, шестьдесят пять градусов – подходящее лекарство для упавшего духом солдата.

«Я бы выпил», – подумал Брейн и для укрепления духа даже решил произнести эту фразу вслух. Однако у него получилось другое:

– Пожалуй, я бы сейчас скушал свежего шнобля!

«Ну вот откуда это?» – мысленно подосадовал Брейн на эту дурацкую фразу, которая выскакивала сама по себе.

«Я накажу тебя…» – мысленно пригрозил он неизвестно кому и, сорвав пробку и запрокинув голову, стал пить жуткое пойло, чувствуя, что его горло вот-вот сомкнется от спазма.

Сделав перерыв, Брейн отдышался и вытер проступивший на лице пот. Он чувствовал, как внутри его крутятся и постукивают шестеренки, приводящие механизмы ускоряют обороты и где-то глубоко внутри зарождается какой-то смысл, ведь Брейн страдал эти несколько дней именно от потери смысла, а теперь тот как будто возвращается.

И Брейн опять начал пить, пока горло снова не начало сводить судорогой.

Прервавшись, он посмотрел бутылку на свет и отметил, что ему удалось впихнуть в себя более половины этой дряни. Пока он старался отдышаться, его пару раз передернуло, однако лекарство никогда не бывало вкусным.

Между тем оно начало действовать, и мир вокруг слегка поплыл, однако вместе с этим ушел страх, и Брейн теперь точно знал, что ему делать.

Враги окружили его, они загнали его в угол, и теперь он намеревался идти на прорыв.

Сходив в ванную, Брейн освежил лицо водой, потом пришел в неузнаваемую кухню, нашел в холодильнике чужую еду и немного перекусил.

Затем отыскал валявшуюся в углу прихожей кобуру с пистолетом, проверил магазин – в нем все еще находились патроны, а не какие-нибудь, например, конфеты.

– Этого будет мало… – сказал себе Брейн, вернулся к тахте и, приподняв ее край, обнаружил оставленную здесь коробку.

– Надеюсь, тут тоже все в порядке, – сказал Брейн, взял коробку и, открыв ее, увидел все тот же подаренный старшиной Жидловским пистолет системы «роквер».

Брейн проверил его магазин, включил электрическую схему – все функционировало.

Сунув штатную «девятку» за пояс, тяжелый «роквер» Брейн поместил в кобуру, спрятанную под джемпером. Затем подхватил недопитую бутылку и вышел вон, даже не пытаясь запереть дверь.

Лифт без всяких фокусов доставил его на первый этаж, новшества во дворе уже никак не задевали – а что они могли против «Куки номер пять», в котором наверняка могла раствориться даже вольфрамовая картечь?

Покорный «монк» ждал хозяина на прежнем месте, Брейн сел за руль, хватанул еще пару глотков из бутылки и заметил, как у него сразу улучшилось зрение. И настроение – непонятно какое, но оно у него появилось.

96

Спустя примерно четверть часа в эфире закодированного канала прошел вызов.

– Слушаю… – ответил приятный женский голос.

– Что-то пошло не так с этим объектом.

– С каким объектом?

– Ну, у нас сейчас цифровой перенос.

– Ах да. Но я же ничего о них не знаю, когда они начинают изменяться, они для меня будто растворяются, и все воспоминания о них тоже.

– Я не об этом. Я ведь его тоже не знаю: он и для меня растворился так же, как и для тебя. Но некоторая необходимая информация о нем хранится в хроносейфе, где ничего не изменяется, поэтому мы должны получить информацию, чтобы как-то его опознать.

– Но зачем, доктор Кроун?

– Затем, что по показаниям пеленга через управляющий сигнал мы видим, что этот объект движется к нам.

– Куда к вам?

– На базу, детка. Где база, ты не забыла?

– Но, может, он просто катается по городу?

– К сожалению, он уже не катается по городу, он уже выехал из него и едет к нам по шоссе. Я уже объявил на всякий случай тревогу на базе и вызвал наших людей из бюро. Ты сейчас где?

– У меня сегодня по плану знакомство с очередным объектом.

– Отмени это и срочно езжай на базу. И неважно, что ты его не помнишь, главное, что он тебя прекрасно помнит и это может его как-то отвлечь.

– Для чего отвлечь?

– Не знаю, возможно, в его мятущемся сознании он ищет тебя именно на базе, ведь все твои контакты после цифрового переноса исчезают. Для него ты исчезла неожиданно!

– Хорошо, я выезжаю немедленно.

– Поторопись, прошу тебя. Он уже близко.

А Брейн тем временем пришпоривал своего «монка», невольно вспоминая, как неслась по этой дороге Эрника, закладывая виражи между зелеными холмами.

Холмы все еще были здесь, ветер врывался в окно, и Брейн чувствовал себя хорошо. Ну, если и не очень хорошо, то уже определенным образом.