Щегол - Василий Горъ
Но в тот момент, когда она обратилась ко мне… хм… крайне некультурно, из-за дальнего угла выбежал здоровяк в форме постоянного состава форпоста и отвесил быдлу такого леща, что того воткнуло в стену.
Со «спасителем» я, конечно же, поздоровался. Потом, наконец, добрался до точки, с которой было видно стоянку, увидел оба внедорожника и мысленно вздохнул: да, «Ёжик» Ольги стоял не так, как в день моего отплытия, но это ни о чем не говорило.
Последние метры пути я плавился от желания сорваться на бег, но смог не задурить. Более-менее спокойно обошел свой «Порыв», изобразил жест, открывающий багажное отделение, закинул в него рюкзак, набрал полную грудь воздуха, чтобы поздороваться с Дайной, и услышал голос напарницы… откуда-то снизу:
— Игнат, это я, Оля. Прячусь под пеленой теневика…
— … под моей машиной? — выдохнул я, стараясь не шевелить губами.
— Да.
— Вылезай и забирайся в салон через багажное отделение! — приказал я, запоздало сообразил, что девушка залезла под внедорожник из-за начавшегося дождя, сдвинулся на шаг в сторону так, чтобы прикрыть мокрый асфальт от ближайших камер, и приготовился «потерять равновесие», чтобы опереться на крыло и, тем самым, скрыть «странные колебания» «Порыва». Но Кольцова оказалась редкой умницей, поэтому уперлась ладонями в центр покрытия пола отсека, плавно перенесла на него свой вес и чрезвычайно медленно пошла к задним сидениям на четвереньках. Возле сейфа остановилась, развернулась на месте и села. Пришлось прерывать молчание и вправлять мозги:
— Забудь про чистоту обивки и перебирайся дальше!
«Забыла». Но перед тем, как перебраться, сняла ботинки и комбез. Ну, а я открыл сейф, спрятал между пальцами гарнитуру скрытого ношения, сделал вид, что достаю телефон, и, не разгибаясь, задал девушке два очень важных вопроса:
— Помощь целителя нужна?
— Нет, я не пострадала.
— Время терпит? В смысле, могу я сходить в гостиницу и помыться, дабы мое поведение после рейда ни у кого не вызвало вопросов?
Ответ Кольцовой пусть и не очень сильно, но напряг:
— Время терпит. И эта предосторожность однозначно будет не лишней.
Но я ждал не только его. Поэтому, услышав голос Дайны, превратился в слух:
— Я не знаю, что произошло: сегодня Оля, как обычно, ушла в Пятно в шесть с минутами утра и в гордом одиночестве. А вернулась, судя по всему, под невидимостью. И, видимо, во время пьянки — часа четыре тому назад тут так грохотала музыка, что мои акустические датчики не засекли бы даже топот стада носорогов.
Это сообщение тоже не обрадовало, но я задавил проснувшуюся злость, взял пакет с чистым шмотьем, полотенце и в кои-то веки пригодившийся зонт, еле слышно пообещал не задерживаться, закрыл багажное отделение и пошел ко входу в гостиницу. Пока плелся под постепенно усиливавшимся дождем, тихим шепотом попросил БИУС приглядеть за рюкзаком, в котором «хватает компромата», и услышал мрачный вздох:
— Во-первых, лазить по чужим вещам не в ее характере, а, во-вторых, эта девочка здорово замерзла, поэтому сидит, обхватив руками колени, и стучит зубами…
«Черт, а печку-то я и не включил…» — угрюмо подумал я и вслушался в продолжение монолога помощницы:
— Кстати, пока ты изображаешь себя-беспечного, расскажу-ка я о том, как эта девочка вела себя в твое отсутствие. В день твоего убытия провела в Пятне ровно двенадцать часов, притащила две Искры девятого ранга и сразу после возвращения в форпост обменяла их на базу данных по ценам на ядра Одаренного зверья. Несмотря на поздний отбой, следующим утром встала в семь ноль-ноль, привела себя в порядок, позавтракала и уехала в Мценск. Там нашла риэлторскую компанию, провела неплохие переговоры с заместителем начальника отдела продаж, свозила его в Михнево и убедила купить ее дом. Да, при этом потеряла как минимум восемнадцать процентов от рыночной стоимости, зато избавилась от него без колебаний и сразу. Начиная с двадцать второго числа целыми днями пропадала в Пятне. Эффективность тренировок я, естественно, оценить не смогу, но видела результаты схваток с животными — в общей сложности Кольцова притащила и продала одиннадцать Искр. И пусть по сравнению с твоими заработками вырученные ею три тысячи семьсот двадцать рублей выглядят бледно, но она как-то находила добычу даже тогда, когда добытчики поопытнее возвращались в «Дальний» с пустыми руками. И последнее: эта дуреха собирает деньги для того, чтобы как можно быстрее отдать тебе долг. Поэтому сняла самый дешевый номер и тратится только на еду!
Задавать уточняющие вопросы, находясь в здании гостиницы, я почему-то не рискнул, так что помылся в тягостном молчании, собрал грязное шмотье, для вида поколебался, решая, сдать его в автоматическую прачечную или нет, потом пошел на поводу у проснувшейся лени и поплелся на стоянку. Самую последнюю сценку этого спектакля отыграл в том же ключе — закинул пакеты с мыльно-рыльными принадлежностями и одеждой в багажный отсек, кинул взгляд на небо, изливавшееся вполне серьезным дождем, забрался в салон и врубил сначала двигатель, а затем и печку. Заблокировав двери, кинул взгляд в зеркало заднего вида, «обнаружил», что Кольцова сидит в одном белье, объяснил, где взять футболку, подождал, пока девушка ее найдет и натянет, развернулся вполоборота и уставился в глаза, в которых плескалась ярость:
— Рассказывай…
Она скрипнула зубами и гневно раздула ноздри:
— Сегодня утром я отправилась в Пятно по обычному маршруту, то есть, к речушке, в которой по твоему совету сбрасывала возможные хвосты. До нее порядка километра, так что шла без пелены теневика. Метров через шестьсот заметила, что за меня догоняют. Двое мужчин, одетых в гражданку и налегке.
Решив, что они торопятся по своим делам, сменила направление движения, но без толку — они свернули возле того же дерева, что и я, а минуты через четыре внезапно обратились ко мне по имени-отчеству и попросили подождать. Они были похожи либо на адвокатов средней руки, либо на риэлторов, поэтому я остановилась. Как оказалось, зря: как только эта парочка
