В чертогах памяти (СИ) - Грэй Саймон

Путь до кабинета управляющей занял почти пятнадцать минут: пост охраны, лифт, пятый этаж, пара длинных коридоров, протянувшихся через все здание. Планировка очень сильно напоминала больничную, так что капитан не сильно удивился, когда где-то в середине дороги они миновали ещё один холл, в котором располагалось аж четыре лифта, судя по всему, доставляющие персонал к главному входу. Кстати, о персонале… Работники лаборатории, если не считать охрану, конечно, попались им всего пару раз. Оба раза люди в белых халатах делали шаг к стене и, с почтением склонив голову, дожидались, пока почтенная геше и её гости пройдут мимо. В какой-то момент Саймон даже решил, что их тоже подвергли корректировке, как и девушку в камере, но потом выкинул эту мысль из головы. Скорей всего, им просто пускали пыль в глаза, накручивая собственную значимость…

Всё это время Вей не затыкалась, закидывая майора кучей вопросов о жизни в Республике. Майор с охотой отвечал, подчёркивая плюсы и умалчивая о недостатках, но его собеседницу детали особо не интересовали. Она постоянно перескакивала с темы на тему, зачастую не дослушав ответа на предыдущий вопрос, и вообще вела себя словно юная провинциалка, впервые решившая оттянуться в Рас-Вегасе. В определённый момент у Саймона возникло стойкое желание положить руки ей на голову и одним резким движением прервать свои мучения. Правда, это означало бы полный провал миссии, а потому приходилось терпеть. К счастью, они уже подошли к цели своего путешествия и, миновав пустой секретарский «предбанник» (место обитания Ричарда?), оказались в личном кабинете управляющей.

— Присаживайтесь, — гостеприимно махнула рукой женщина в сторону т-образного стола и расположившихся вокруг его «ножки» кресел. — Кофе придётся немного подождать, но сами понимаете — этот благородный напиток спешки не терпит.

— Полностью с вами согласен, — вновь расплылся в улыбке Иванов, выбрав себе местечко таким образом, чтобы за спиной оказалась стена, а входная дверь — в области обзора.

А вот мутант приглашением не воспользовался. Вновь изображая примерного бодигварда, он подпёр спиной стенку за спиной майора, контролируя хлопочущую возле кофеварки хозяйку кабинета. Нацепив на лицо маску холодного безразличия, он смотрел, как та налила в агрегат воды из прозрачного стеклянного кувшина, засыпала молотые зерна и нажала несколько кнопок, выбрав подходящий рецепт. Закончив с кофеваркой, учёная продолжила хлопотать дальше, доставая из шкафа кофейный сервиз.

— Капитан, а вы что не садитесь? — удивилась Вей, расставляя на столе чашечки и блюдца из тонкого фарфора.

— Спасибо, я постою, — буркнул мут.

Руки женщины, раскладывающие салфетки с завёрнутыми в них серебряными ложечками, замерли на месте. Подняв голову, геше уставилась на капитана карими глазами…

— Сидеть!!!

С момента знакомства Саймона с управляющей Зеленоградской лабораторией прошло не больше часа, но за это время та успела сменить множество масок, от недовольного администратора до безумной учёной. Сейчас перед разведчиками была королева, привыкшая к повиновению и не терпящая отказов. Чувство опасности взвыло, правая рука самостоятельно прыгнула к набедренной кобуре, но прежде чем ладонь сжала ребристую пистолетную рукоять, в дело вмешался майор.

— Лёша, да сядь ты уже! А то встал над душой, как Кащей — аж аппетит пропал.

Поиграв несколько секунд в гляделки с Вей, мутант неохотно уселся за стол.

— Хороший мальчик, — умилилась геше, моментально преобразившись из властной правительницы в мамочку-наседку. Разве что руками не всплеснула…

— Вы что-то говорили о новом человечестве, — напомнил Ефим.

— Ах, да… Новое человечество… На самом деле концепция проста. После небольшой генетической коррекции, в организме объекта номер один начинают вырабатываться определённые гормоны, благодаря которым производиться импринтинг объекта номер два. После этого объект номер один начинает испытывать ко второму чувства доверия, почтения, уважения и так далее, и тому подобное. Проще говоря, первый будет подчиняться второму целиком и полностью, причем настолько, что добровольно пойдёт на смерть, если того потребуют обстоятельства или приказ второго.

К тому времени, как на столе к чашкам добавились сахарница, сливочник, вазочка с печеньем и еще одна — с конфетами, кофеварка уже успела приготовить первую порцию бодрящего напитка.

— Любопытно, — пробормотал майор, разворачивая конфету. — Судя по вашим отсылкам к муравьям и пчёлам, в качестве триггера выступают феромоны?

— Приятно иметь дело с умными людьми, — широко улыбнулась Вей, разливая гостям тёмно-коричневую, почти черную жидкость с умопомрачительным запахом. — Да, феромоны. На мой взгляд, это самый оптимальный, проверенный миллионами лет эволюции, способ запустить извне необходимые процессы в организме объекта.

— А способ генетической коррекции? Вирус-модификант?

— Разумеется. Хотя если вы знаете другой — с удовольствием вас выслушаю.

— Откуда? Я же не генетик и даже не биолог, — вздохнул Иванов. — Выработка нужных феромонов так же зависит от коррекции?

— Ой, с этим попроще. Естественно, в дальнейшем всё управляющие особи пройдут коррекцию и феромоны будут вырабатываться организмом, но при необходимости можно и синтезировать, — на мгновенье отвлекшись от хлопот, ученая вытащила из ящика стола небольшой прозрачный пузырек с распрыскивателем и поставила перед гостями. — Сразу скажу, для каждой семьи предполагается уникальный феромон, а в планах — сделать иерархию.

— Семьи?

— Рода, управляющих, владельцев, монархов — называйте, как хотите.

Саймон покосился на начальство. То, о чём сейчас вещала достопочтенная геше называлось преступлением против человечества и грубейшим образом нарушало все договорённости между Республикой, Конгломератом, Теократией, Вольными городами и Кланами. Если это всплывёт, то минимум, что грозит друидам — это значительные репарации и пара десятков голов, допустивших подобные исследования. Максимум — на карте нового мира исчезнет одно государство, зато появиться несколько новых кратеров. Неудивительно, что Вей решила срочно сменить гражданство. Другое дело, что стоит Республике дать ей убежище, как ситуация может измениться на сто восемьдесят градусов.

Знал ли об этом Иванов, когда ехал сюда? Трудно сказать, но судя по его реакции — скорей всего не знал. Однако внешняя разведка такая штука, что начальство вполне могло послать своего эмиссара с минимумом необходимой информации. Тем более, что цель миссии — доставить учёную в Республику, а не проводить вербовку.

— Воистину любопытные исследования, — задумчиво произнёс майор, отпивая кофе и на глазах теряя свой вид обычного водилы. — Однако я не мог не заметить, что у вашей подопытной наблюдаются некоторые… проблемы с поведением. Такое ощущение, что она полностью потеряла способность к самостоятельным решениям.

— Вы абсолютно правы, — вздохнула учёная. — У 38 % подопытных после проведённой коррекции действительно наблюдается ряд нарушений когнитивных функций, в том числе и снижение мотивации, способности ставить перед собой цели и принимать какие-либо самостоятельные решения. Однако поверьте, всё не так плохо — пять лет назад подобные отклонения были почти у 85 %. Два-три года — и я смогу понизить эти цифры до 5.

— Не сомневаюсь. Но ведь список побочных эффектов этим не ограничивается?

Лицо геше на мгновенье застыло, а в карих глазах мелькнули льдинки. Однако в следующее мгновенье она беззаботно рассмеялась, смахнув рукой выступившую слезинку. Это выглядело настолько естественно, что любой актёр кино и театра мог бы позавидовать чёрной завистью.

— Теперь я понимаю, почему послали именно вас, Ефим. Вы на удивление проницательный человек. Да, есть ещё одна проблема — для достижения оптимальных результатов, коррекцию следует проводить ещё до рождения особи или в первые годы жизни. К сожалению, у подрощенных экземпляров возрастают риски онкологических заболеваний желез внутренней секреции и головного мозга. В возрасте тридцати лет вероятность достигает тридцати процентов, при сорока — более пятидесяти, а в пятьдесят шанс заполучить опухоль равен девяносто девяти и девяти десятым.