Элона Демидова - Отступник
Если бы не кроны деревьев, если бы не ветер, если бы не большое расстояние, если бы стрелять приходилось не с крыши, то, наверное, уничтожить какую-то девчонку не составило бы труда. Но как много этих «если бы»!
Каур совсем не заботил тот факт, что стрелять придется не в мужчину. Она знала, что палец ее не дрогнет, что убьет она расчетливо-спокойно, не испытывая угрызений совести. Как говорит шаман, у смерти и рождения один исток, а значит, не о чем здесь и рассуждать. Потому что сзади дом и беззащитные дети, потому что многим еще предстоит погибнуть, потому что Саша уже мертв.
На доли секунды мулатка провалилась в воспоминания пятилетней давности. С самого раннего возраста Каур знала, что очень сильно отличается от других детей: темный, почти черный цвет кожи не у всех вызывал просто любопытное удивление, и сверстники давали ей это понять каждый день. Девочка старалась прятаться, но ее всегда находили и, порой задразнивали до слез: «черная мартышка», «угольная грязнуля» — так звучали самые ласковые прозвища. Но было одно место, куда не отваживались заходить даже отчаянно-дерзкие гонители: Городская Библиотека. А там красивый темноволосый юноша, с задумчивыми глазами, похожий на прекрасного принца, вручал ей какую-нибудь книжку с картинками, и слезы высыхали.
― Почему я такая уродка? — спросила она однажды у Саши.
― Ты вовсе не уродка, — сказал он спокойно. — Просто у тебя повышенная концентрация меланина в верхних слоях эпидермиса.
Эти волшебные слова врезались в память девочки, но Каур никогда не решалась спросить, что же они означают.
Красота упала на Каур, словно волшебное покрывало. Когда ей исполнилось двенадцать, она с удивлением обнаружила, что вчерашние преследователи и злые насмешники вдруг начинают ловить взгляд необыкновенно синих очей, улыбку пухлых губ и робко улыбаться в ответ.
Стараясь скрывать свои мысли от посторонних глаз (а со временем она научилась делать это очень хорошо), Каур, с чувством превосходства, испытывала теперь власть над чужими сердцами. В умело расставленные сети попадали не только сверстники, даже взрослые нуклеары. Но Саша был другим: всегда сосредоточенный, погруженный в книги, какие-то свои расчеты, проекты, юноша по-иному смотрел на мир, на людей и нуклеаров, и как-то так получалось, что он видел Каур насквозь. Возможно, поэтому не она его околдовала, а он ее.
Вскоре Каур услышала о предстоящей свадьбе. И ладно бы невестой была какая-нибудь принцесса, но Лиза — совершенно обыкновенная, ничем не выдающая серая мышка... Девочка не выдержала и прибежала в Библиотеку, где обычно проводил свободное время объект ее страсти.
Парень сидел за столом и спокойно читал книжку, что окончательно взбесило Каур: она сохнет по нему, страдает, заговаривает ветер и землю, море и травы, просит Бессущностного об исполнении сокровенного желания, а он просто сидит и листает дурацкий фолиант, совершенно не обращая внимания на ее муки. Неужели ничего не видит!
Она буквально набросилась на парня со слезами и криками о своей прожитой зря жизни. Конечно, от тринадцатилетней девчонки это звучало очень смешно. Однако взгляд сына судьи был спокоен и строг, так что синеглазая мулатка сразу же угомонилась.
― Вся твоя жизнь только глупая беготня сквозь чужие фантазии, — сказал он. — Если поймешь это, сможешь укротить саму себя. Если сможешь укротить саму себя, сможешь управлять окружающими. Ты ведь так мечтаешь манипулировать всеми, маленькая ведьма.
Каур вспыхнула, развернулась и молча вышла из читального зала. Что ж, она станет черной ведьмой, так тому и быть. Больше она ни разу не заходила в Библиотеку, и ее внутренний мир окончательно закрылся для остальных. А еще девочка решила для себя, что если уж Саша не будет ее первым мужчиной, то и никто из соплеменников — прежде так жестоко издевавшихся — тоже. И вот, словно в ответ на это обещание, в один прекрасный день появился Олег. Каур исподволь наблюдала за Сашей и втайне надеялась, что он будет ревновать к чужаку...
Но теперь Ромул, который попался навстречу снайперской группе, принес ужасную весть: Саша надел пояс, начиненный взрывчаткой, и пошел преграждать путь врагам, а Илья помчался ему на выручку. Оба клановых брата (мулатка была в этом совершенно уверена) уже мертвы.
Значит, пришло время расплаты.
Колонна воинов приблизилась; пятнистая одежда хорошо маскировала их среди кустарника, но была совершенно бесполезной на асфальте улицы. Каур переводила прицел с одной головы на другую. Попасть! Нужно во что бы то ни стало попасть в видящую. Вон она, догоняет впереди идущих воинов. Брюнетка без шлема, трущая виски. Такая юная, такая красивая игрушка в руках воюющих мужчин. Но это ничего не меняет. Они вторглись без спроса в чужие фантазии, осквернили своим присутствием Запретную зону, готовы разрушить жизнь нуклеаров и за это поплатятся сполна.
― Ветер... — шептала мулатка, — ты не силен и не слаб, заклинаю тебя не меняться. Поправка... — она поймала в прицел голову видящей, — поправка, заклинаю тебя быть правильной. Пуля... — палец лег на спусковой крючок, — пуля, заклинаю тебя найти цель.
Зрачки нуклеарки округлились, она перестала дышать и прежде чем выстрелить подумала:
«Я — Каур Беспощадная, месть черной ведьмы не имеет границ...»
* * *Тяжело вздохнув, царь прикрыл веки. Все пошло наперекосяк. Молниеносная война превратилась в дурацкую игру в кошки-мышки, и когда она закончится — предсказать было невозможно. Сперва придурок-камикадзе отправил за Дамбу Теней пятерых славных ребят и двух покалечил, потом на их пути попался малолетний ублюдок, убивший еще одного, а затем снайпер прикончил видящую, попав девушке в горло. Антон ничуть не сомневался в том, кто был этим снайпером, и счет, который он намеревался предъявить ренегату Олегу, вырос многократно!
Грянувший выстрел заставил отряд мгновенно рассредоточиться, воины открыли ответный огонь, а Ирина отшатнулась, сделав три шага назад, в немом удивлении упала на колени и повалилась набок. Когда же две восьмерки пошли в атаку, желая оцепить дом и уничтожить снайпера, по ним принялись палить из зарослей. В ходе короткой перестрелки никто больше не пострадал, однако время было упущено, и проклятым туземцам удалось исчезнуть без следа.
Солдаты спрятали тело убитой девушки в одной из квартир и продолжили наступление в глубь территории противника.
А ведь Ирине было всего лишь пятнадцать. Кто знает, возможно, она могла бы родить несколько отважных воинов для Великого Лакедемона, возможно, благодаря дару, она стала бы со временем Верховной жрицей, возможно, она прожила бы достойную жизнь, и в любом случае, как ужасно умирать столь юной... Впрочем, убитый дикаренок был ее ровесником, но что такое поганый мутант в сравнении с полноценной дочерью Лакедемона?
Теперь, когда видящая погибла, неуверенность в исходе экспедиции впервые сжала сердце Антона.
* * *Густой лес, увитый лианами, в прошлом носивший название Парка Горького, хотя и представлял очень удобное место, чтобы спрятаться, оказался пуст. По его краю и на большой расчищенной поляне виднелись ухоженные грядки и фруктовый сад, но их разорение приходилось отложить на потом, чтобы не потерять темп операции. Антону, впрочем, казалось, что из чащи за ним наблюдает не одна сотня глаз, но без видящей утверждать это наверняка было бы просто глупо, а посылать два десятка человек на зачистку немаленького лесного массива означало напрасную трату сил и времени. Царь остро пожалел, что в его распоряжении нет напалма, и словно в ответ на эту мысль впереди поднялся столб черного дыма. Хозяйственные постройки, подожженные мутантами буквально за несколько минут до прихода отряда, занялись мгновенно. А проклятые твари, словно насмехаясь над отлично вооруженными людьми, опять исчезли...
Антон и еще одиннадцать воинов, пробирались сквозь жирный сизый дым от догорающих сараев и загонов для скотины. Вытерев пот со лба, царь со злостью взглянул на первого российского императора, стоящего в горделивой позе посреди площади, будто тот был виноват в неудачном начале кампании. Правитель уставился на лицо Петра Первого, затем глаза его опустились ниже, и на постаменте он увидел надпись, сделанную кроваво-красной краской:
