Потапыч - Антон Чернов
Ну и итогом стал наш поход до Академии. Можно было приобрести печать и в Пантеоне, но я туда не ходюн, так что добрались, выгреб я практически все деньги (надо бы какие-то из драгоценностей продавать, а то без оборотных средств неуютно).
По дороге Рарин меня заверил: идея осуществима и будет работать.
— Только почтенный, не гневайтесь, но изготовление аркубулюса для вас займёт не меньше трёх седмиц. Возможно — все четыре. Я буду трудиться, не покладая рук…
— Но дело новое. Нужно будет делать пробные… аркубулюсы. Которые с первого раза могут не получиться.
— Точно так, вы прекрасно понимаете, почтеннейший…
— Я такой, — не стал спорить я. — Месяца хватит? Я не подгоняю, мастер Готный. Мне нужен крайний срок.
— Хватит, клянусь!
— Вот и хорошо…
«А духа и я могу призвать» — вдруг раздалось от Потапа.
— Это… хорошо наверное. А зачем тебе? — заинтересовался я.
«Так ты, недоумок, на нём будешь трястись. И так — мне спокойнее. И интересно, немного» — выдал топтыгин.
— А он управляться…
«Придурок! Это будет подчинённый, переделанный мной дух! Он и в драке помочь сможет…» — этак задумчиво, явно прикидывая душевную хирургию, отэмоционировал косолапый. — «И ты меня дёргать поменьше будешь, шебуршень заячий!»
— Понял, — понял я. — И вообще, хорош обзываться!
«Буду», — буркнула мохнатая задница. — «И я — спать!»
В общем — скорее полезное предложение выходит. Хотя нужность схемы, с прицелом на дальнейшую прибыль, это не отменяет. В общем — день прошёл продуктивно. Но расслабляться я не стал — изначальная причина, с чего я стал всей этой фигнёй маяться, никуда не делась. А ещё завтра надо в Благородное Собрание, колечко какое продать… Или к Любиму — рубин? Или Рарину… хотя хрен Рарин купит — не самый успешный мастер, подозреваю, как раз из-за нестандартности подходов. А денег толком нет, подумал меценатствующий я, махнул лапой и уснул.
34. Лестничное дежавю
С утра подумал-прикинул, ну и решил, что потащусь в Благородное Собрание. Недостатки такого выбора были очевидны: я «мелькаю рожей», в свете потенциальной опасности от оппозиции, и я без гелеакулюса. А одёжный шифр данного вертепа предполагал владеющих исключительно на геликах. Но эти два недостатка, после обдумывания, становились не слишком важны: мелькай рожей или даже засунь её в задницу так, что никто не догадался — от участи «потенциальной цели» меня это не избавит. Меня неведомые зложелатели или в эту цель определят исключительно по результатам полученной информации с охоты, или не определят: так что толку от избегания Собрания никакого. Более того, таким макаром я вообще могу себя запереть в эркере, с редкими пробежками до службы: тот же Пантеон уже обхожу за квартал.
А вот с одёжным шифром всё веселее. Вроде как — да, уважающий себя владетель должен заваливаться в Собрание непременно в тарантайке. Но я — не владетель, а точнее: не только владетель. Вообще, сейчас, ознакомившись с деталями, я мог вывести крайне ограниченное количество «подсословий». Владеющие — все «уважаемые» в массе, но жрецы — «светлые». Волхвы — «мудрые», видомы — «почтенные». Ну и корифей — «великий», самоназванный, но никто не спорит, так что такой. Преувеличивающие суффиксы, типа «уважаемейшего» и «почтеннейшего» — просто дань вежливости, никак с положением в социуме прямо не коррелирующие. Вот, в общем, все «подсословия» владеющих из распространённых и общеизвестных на Зиманде.
Соответственно, будучи представителем «выделенной группы», которой владетельные долбоклюи прощают даже такую жуткую и невместную вещь как книгочейство, я могу и пёхом заявиться. Какое-то количество придурков на меня может презрительно посмотреть. Но небольшое, да и не факт, что они будут вообще. Паладин я, в поисках покупателей, и не сношает, хмыкнул я, направляясь к Собранию.
Входа вне «подземной парковки» в этой богадельне… не оказалось. Точнее, не было с фасада здания, а в подворотне что-то вроде такое было. Для поставщиков провизии, сотрудников и прочей публики, несомненно. Но туда я, как понятно, не пошёл. А сделал максимально сиволапую и блааародную морду и потопал в подвал.
Препятствий до первого этажа не встретил — служки копошились, кучера переговаривались. А вот на первом этаже началось хамство. Не прямое, косвенное, от охреневшего обслуживающего персонала. Видимо, мой «заход», а не заезд был этими дармоедами отмечен, и встречал мою персону не управляющий, а какой-то долговязый лощёный одарённый, с педофильскими усиками на бритой ряхе.
— Уважаемый, услуги корчмы и девок в Собрании сегодня никто не оплачивает, — сквозь губу процедил этот деятель.
— Управляющего зови, — не стал я пререкаться с халдеем, не удостоив его даже прямым взглядом.
— Достойный управляющий Кацл занят, уважаемый…кх-х-х… — зашипел халдей, слегка придушенный лапой и приподнятый над полом.
На это действие произошло какое-то копошение, но скорее убегательного толка — видно, кто-то наблюдал. А я спокойно, с расстановкой, стал хрипящему растолковывать политику партии.
— Не «уважаемый», а «почтенный». И когда видом Потапыч изволит велеть, чтобы пред его очи представили управляющего — что надо сделать? — поинтересовался я, отпуская халдея.
— Кхр-рх-кх… Пхозвать? — просипел придерживающий горло скрюченный тип.
— Именно, — подтвердил я. — И какого лешего ты ещё тут?
Впрочем, кто-то драпанувший, видно, драпанул не просто. Из каких-то недр первого этажа появился знакомый толстячок в сопровождении пятёрки довольно
