Михаэль Драу - Форма жизни
— Но это не твои слова. Это опять слова Лорэлая.
— Но ведь и правда… — растерянно пробормотал Дагмар и умолк.
— Прошу тебя, не будь таким, как он, — прошептал Резугрем, неожиданно стиснув Дагмара в объятиях. — Ты никогда таким не был, прошу тебя, только не ты! Только не ты!
Дагмар был растерян и ошеломлён. Эти объятия… Как тогда, в морге. Тогда Дагмара остановила внезапно проснувшаяся совесть и жалость к Лорэлаю. Но что может удержать сейчас? После того, как выяснилось, что Лорэлая жалеть совсем не следует. Он ведь не ценит любовь Эриха. Ну что ж, есть тот, кто ценит. Дагмар осторожно положил свои мягкие ладони на угловатые плечи Резугрема, словно желая успокоить. Тот поднял голову, и в тени его вечно лохматой чёлки матово блеснули сухие безжизненные глаза. Но Дагмар заметил в них проблеск эмоций. Страх. И страдание.
— Я не такой, как Лорэлай, — прошептал Дагмар, положив руку на щеку другу. — Я не предам никогда твоей памяти обо мне. Я такой, каким я был всегда, и каким ты меня помнишь.
На вторую щёку Резугрема легла вторая мягкая ладонь, пальцы задрожали.
— Просто я немного запутался… Помоги мне, Эрих… Будь со мной…
Они прижались друг к другу отчаянно и сильно, как будто все силы ада растаскивали их в разные стороны. Их поцелуй был долгим и страстным, это было материализовавшееся безумие — такого никогда не случилось бы прежде с ними, мрачным безумным гением и главой корпорации «Танатос», «просто очень хорошими друзьями».
Эрих готов был повалить Дагмара прямо перед зеркалом, на полу, но тот положил руки ему на грудь и увлёк к постели, избавляясь по дороге от своих роскошных бархатных драпировок, словно мёртвая гетера, восходящая на ложе любви с самим Аидом.
На пороге возник силуэт — словно покрытая чёрным лаком филигранная статуэтка. Лорэлай не успел ещё переодеться и привести себя в порядок после посещения клуба, и был облачён во всё ту же причудливую одежду-«упаковку». Он чуть приподнял подбородок и плавно двинулся к постели, шурша виниловой юбкой, Дагмар успел увидеть его из-за бледного плеча Эриха и едва заметно улыбнулся.
Позволил.
Лорэлай тихой тенью опустился на шёлковые простыни цвета молодого вина, позади Эриха и поцеловал его в шею. Биолог вздрогнул, привстал, намереваясь отчитать своё создание за подобное своеволие, но Дагмар мягко погладил его пальцами по плечу. Жест словно говорил — «Пусть остаётся». Резугрем слегка нахмурился. А по его бледному сухощавому телу уже скользили руки — бледные, с отполированными бордовыми ногтями, и затянутые в чёрный латекс, как в хирургические перчатки.
Лорэлай гладил и целовал Эриха, а потом вдруг плавно переключился на Дагмара. Прикосновения вампира были вкрадчивыми но, тем не менее, настойчивыми, и Дагмар принимал их, ошеломлённо осознавая, что они ему приятны. Он хотел Диву?…
Лорэлай, поблескивая чёрными, как отшлифованные ониксы, глазами, осторожно улёгся на спину, маня своей обманчивой доступностью их обоих, и принимая поцелуи обоих, обнимая Дагмара одной рукой и лаская Эриха другою. Словно не хотел отпускать никого из них и не хотел быть ни с кем из них.
Эрих хватал ртом то его губы, то губы Дагмара, вдавливая ногти в гладкую кожу — чью, он уже не разбирал. Они глухо рычали и кусали плечи друг друга, не выбирая, любя в этот момент каждого из двух своих партнёров всей душой.
А потом, когда они отдыхали все втроём, слушая, как затихают их проснувшиеся на время сердца, Лорэлай оказался между Дагмаром и Эрихом — как всегда и был. Властно заняв чужое место, он откинулся на грудь своего создателя, и чёрные волосы, как мазут, облепили белое плечо Эриха. Гладкое смуглое бедро, покрытое чёрным пушком, в милой, дразнящей небрежности лежало на бедре Дагмара, и тот лениво поглаживал его пальцами. В сущности, всё оказалось не так плохо. И Дагмар вкусил запретный плод — он получил Лорэлая, Диву, свого учителя и блистательного сладкоголосого убийцу, а потом отдавался ему со сладким трепетом брезгливости и щекочущим ощущением чего-то запретного, грязного и головокружительного. Вампир отметил его своими клыками, но и Дагмар не остался в долгу. И оба они были исцарапаны Эрихом, а сам Эрих терпел царапины и укусы их обоих.
Триединство, как в древней религии. Как во многих древних религиях. Но втроём они не остались.
Едва придя в себя от полудрёмы без снов и дыхания, Дагмар поднялся и бесшумно вышел, а Лорэлай плотнее придвинулся к Эриху и победно улыбнулся.
* * *— Вам не кажется, что это всё несколько опрометчиво… — пытался отговорить их Роберт, которого решено было оставить дома, но Хром, Сид и Мортэм не слушали. Зомби было всё равно, он призван был лишь оказать посильную помощь двум живым, Хромом двигало желание излечить Джейка, а Сидом двигала жажда мести.
— Если не сейчас, Роб, то никогда, — мрачно ответил Хром. — Мы и так больше месяца тут торчим. Пора действовать. Взрывчатка была закуплена у подпольных торгашей ещё неделю назад, слабое место в доме Резугрема мы выяснили. Чего ждать-то?
Роберт опустил голову и вздохнул. Всё теперь подготовлено гораздо лучше, чем в тот день, когда Джейк с Хромом угодили в плен. Раздобыв у нелегалов несколько брикетов взрывчатки, способной сровнять с землёй небольшую башню, они аккуратно разрезали её на более мелкие куски и в каждый вмонтировали детонатор. Решено было пробраться в дом к Резугрему тайно, не привлекая никакого внимания. А для этого атакующих должно быть как можно меньше. Троих вполне хватит. Джейк и Роберт оказались совершенно бесполезны — первый едва ли может контролировать себя, да к тому же где-то пропадает вот уже несколько дней кряду, а второй абсолютно не приспособлен к боевым действиям.
Конечно, это будет не открытая война, всего лишь небольшая вылазка в лаборатории Резугрема. Нужно во что бы то ни стало найти препараты, способные вернуть Джейку прежний человеческий разум. Главное — выловить мальчишку и вколоть ему необходимое лекарство, которое так и не смог синтезировать Роберт. Конечно, если удастся. А если нет… Об это никто не хотел думать.
Во время первой неудачной атаки Хром имел возможность немного изучить планировку подвальных помещений дома Резугрема — спасибо содействию хакеров из коммуны. Конечно же, этих скудных знаний не хватало для того, чтобы отлично разбираться во всех хитросплетениях коридоров и помещений, а также их назначения, но с лихвой хватало для того, чтобы заложить взрывчатку. Её мощности вполне хватит, чтобы все, кто находится в здании, оказались погребены под обломками. Но сперва надо будет найти лаборатории и без долгих разбирательств захватить по одной пробирке каждого «адского зелья». А уж дома Роберт сумеет провести анализ и выбрать нужное.
Когда солнце спустилось к горизонту, проглядывая буроватым кругом между пыльных остовов громадного промышленного сооружения, которое так и не достроили многие годы назад, и в котором обитала странная компания вот уже второй месяц, все четверо оказались у заржавленного люка, ведущего в канализацию. Открыть его не удалось, поэтому пришлось использовать небольшой кусочек взрывчатки.
— Ну что ж, жди нас, — похлопал Хром Роберта по плечу. — Если придёт Джейк, держись от него подальше. Позже устроим на него охоту. Может, инъекции и подействуют. А если не вернёмся в течение двух суток — беги. Возвращайся в город и живи так, как будто никогда никого из нас не знал.
Роберт кивнул, сцепив руки в замок и нервно щёлкая костяшками пальцев. Хром спустился в душную зловонную темноту первым. Потом в разверстую пасть подземелья спрыгнул Сид. И вдруг Роберт бросился к Мортэму, обнял его со всей силы. Зомби замер, терпеливо дожидаясь, пока его отпустят. Он понимал, что Роберту нужно это прикосновение напоследок.
— Эй, ну где ты там? — послышалось из темноты.
Роберт медленно отошёл от зомби, понимая, что не имеет права его задерживать, и прошептал:
— Береги себя. Пожалуйста…
Зомби, ни капли не изменившись в лице, развернулся и спрыгнул в люк. Роберт некоторое время стоял над дырой в полу, слушая удаляющееся эхо шагов троих друзей, после чего завалил отверстие погнутым люком. Потом поспешил в обжитую часть бункера. Он вдруг остро ощутил своё одиночество. А также то, что окончательно сорвавшийся Джейк может рыскать где-нибудь в темноте неподалёку. Роберт успокоился только тогда, когда плотно запер за собой тяжёлые двери с облупившейся краской и зажёг лампу.
47 глава
Дом Резугрема был крепостью во всех смыслах — мрачной крепостью с тысячей запутанных коридоров, пронизанной сетью вездесущих камер наблюдения. Но всё же он имел свои слабые стороны. Камер не было в подвалах — там, где, по мнению обитателей дома, не может оказаться никого постороннего.
Тем более что простой случайно оказавшийся в подземных коммуникациях бродяга вряд ли проник бы за мощные металлические заграждения, через которое просачивалась лишь канализационная жижа, состоявшая главным образом из химических отходов лабораторий, а иногда на поверхности чуть колыхающегося потока можно было встретить какой-нибудь фрагмент человеческого тела — ошмётки кожи, мышечной ткани или спутанный клок волос.
