Дмитрий Янковский - Мир вечного ливня
Шагнув из лифта, я уже знал, что в меня целятся, но знал я и другое — нельзя целиться в человека из пистолета, если до него меньше пяти метров. Вера в мощь оружия ослабляет реакцию, а она в бою имеет не последнее значение. На втором шаге я резко присел, и тут же грохнул выстрел — пуля прошла над моей головой. Следующим движением — бросок к стрелку. Три метра — не расстояние, даже с моим пошатнувшимся здоровьем. Но когда проделываешь подобный трюк, надо обязательно подставить под выстрел какую-то не жизненно важную часть тела, поскольку, когда в руках противника пистолет, он старается попасть просто в тело, не думая, что попадание в то или иное место имеет разную цену. Оружие действует на человека, не очень привыкшего к нему, настолько сильно, что ему надо хоть куда-нибудь попасть, а куда именно — без разницы. Зная это, я выпрямился и выдвинул на линию огня левое плечо.
Когда должен был грянуть второй выстрел, — а это всегда видно, по движению пальца на спусковом крючке, — я резко повернулся, убирая плечо из-под пули, и, не меняя траектории тела, изо всех сил ударил противника кулаком в запястье. Это беспроигрышный прием — от такого удара сухожилия натягиваются, разжимая пальцы помимо воли стрелка, и пистолет отлетает тем дальше, чем он тяжелее. Мне это было понятно, я делал это на тренировках сотни, тысячи раз, а вот для охранника пустая рука, которая только что сжимала пистолет, оказалась полной и ошеломляющей неожиданностью. Он так опешил, что даже не попытался уклониться от моего прямого левой рукой в нос. В полутьме коридора показалось, что у него из глаз посыпались искры.
Второй охранник попытался ткнуть в меня электроразрядником, но борьба против вооруженного противника так меня возбудила, что движения парня с шокером показались жутко замедленными. Я пнул его ногой в голень ниже колена, а когда он взвыл от жуткой боли, всадил правый кулак в печень. Обычно этого достаточно, но я завелся не на шутку и добавил еще снизу локтем в челюсть. Я ожидал, что у охранника клацнут зубы и он вырубится от легкой контузии, но надо же было такому случиться, что именно в этот момент он на выдохе чуть высунул язык. В общем, прикусил он его серьезно, так что мне пришлось провести еще добивающий кулаком в лоб, чтобы уложить парня и избавить его от лишних мучений. Когда отвезут в больницу, там сделают инъекцию обезболивающего.
Ну все, на сегодня боевые действия можно считать оконченными. Пора переходить к дипломатии. Я отряхнул испачканное пальто и направился к двери приемной председателя.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
С черного хода
— И что было дальше? — спросила Катя, с интересом слушая мой рассказ.
— Понятно, что председателем оказался тот рыжий, который встретился мне в лесу, — ответил я. — Он мне еще должен был за раскаленную гильзу, которую за шиворот уронил. Побеседовали…
Я мельком глянул на разбитые костяшки пальцев. Хвастаться было особенно нечем — рыжий оказался крепким противником, тренированным, опытным. И по-добру говорить со мной не захотел. В общем, злая у нас вышла стычка. Слишком злая. Я даже пару раз по физиономии схлопотал. Но прав был герой Бодрова в фильме «Брат-2» — с кем правда, тот и сильнее. Когда мне надоела кулачная дуэль, я запустил рыжему в голову хрустальной пепельницей и вырубил его минуты на полторы. Этого было достаточно, чтобы хорошенько связать его проводом от компьютера.
— И что? — Катя хотела поскорее выяснить главное.
— А вот что, — улыбнулся я, аккуратно доставая небольшой сверточек из кармана. — Только осторожно, не рассыпь эту гадость.
В свертке была шкатулка с пятью дозами «вони». С пятью билетами в неизвестное. С пятью отмычками от потайной дверцы в сферу взаимодействия.
— «Вонь»? — принюхалась Катя к едкому запаху, похожему на запах застарелой мочи.
— Она самая.
— И что ты собираешься с ней делать?
— Опробовать.
— Это понятно, — усмехнулась Катя. — Ну а конечная цель в чем?
— Достать Кирилла.
— А дальше?
На самом деле я не очень представлял, как провернуть это дело, но признаваться в этом было неловко. Нет, общий план у меня был, конечно, но в нем оставалось несколько тонких моментов, пока неразрешимых. Например, как проникнуть на Базу, если там и двери-то настежь не открывают? Кроме того, оказаться в сфере взаимодействия без оружия — хуже некуда. Причем оружие должно быть не купленное на рынке за пятьсот долларов, которых у меня все равно сейчас не было, а нечто солидное, чем можно было бы остановить «бродило» или рейдер, окажись они на моем пути. С другой стороны, после взрыва Моста обстановка там должна успокоиться, и «бродилы» по лесу шастать не будут. На это очень хотелось надеяться.
— Не знаю, — вздохнул я. — Но как бы там ни было, я этот порошок намерен употребить. Причем прямо сегодня.
— Один?
— Что? — я никак не ожидал такого вопроса.
— Ты один собираешься туда отправиться?
Я не сразу нашелся с ответом, из-за чего получилась неловкая пауза.
— Вообще-то да. Там надо иметь специальную подготовку.
— А… — протянула Катя, причем таким тоном, от которого мне стало не по себе. — Специальную, говоришь? Ну ладно. Валяй.
— Ты что, обижаешься?
— Нет. Можешь хоть все сожрать за один присест.
— Э… Погоди, Кать!
— Отвали! — она насупилась и скрылась на кухне.
Но что я мог сделать? Точнее, что бы она делала в сфере взаимодействия, когда я сам еще представления не имел, что буду делать? Хотя если так, то какая в данном случае между нами разница.
— Слушай, — донесся с кухни ее голос. — А там трахаться можно? Ну, в сфере взаимодействия? Может, у тебя там свидание?
— Блин, ты нормальная? — я собирался всерьез разозлиться, но тут меня осенило.
Опасности ведь нет никакой! Ни для меня, ни для нее! Ведь если с нами там хоть что-то случится, то здесь мы можем повторить тот же фокус, какой после пробуждения провернули с Ириной. Да в общем-то и оружие нам не нужно, а нашу вылазку можно считать не боевой операцией, а чем-то вроде похода для сбора недостающей информации. Так почему бы и Кате не принять в нем участие?
— Слушай! — я обрадованно окликнул ее. — Ты меня натолкнула на одну замечательную идею!
— Ну? — она с недовольным лицом высунулась из кухни.
— Там ведь с нами ничего не может случиться! Мы же на Ирине отработали меры по обеспечению безопасности!
— Ах вот как? Так это, значит, твоя идея?
Я прикусил язык, поскольку именно она нашла способ спасения, когда я тупо бился в истерике и выключал телефон, чтобы не услышать голос Цуцыка или Ирины.
— Нет, я не это имел в виду.
— А что?
— Ну… Короче, я погорячился. Нет никаких причин, мешающих нам обоим смотаться в сферу взаимодействия.
— Это уже ближе к истине, — Катя улыбнулась. — Что с этой гадостью делать? Нюхать?
— Нет. Грибную дурь нюхают, а это едят. У меня была возможность выяснить все у рыжего досконально.
Конечно, я не знал, как действует «вонь». Представлял со слов рыжего, но ощутить на себе — совсем другое дело. К тому же вонял порошок гадостно, так что организм сопротивлялся любым помыслам о том, что это можно принять внутрь.
— Нас что, сразу вырубит? — поинтересовалась Катя, когда мы уселись на диван с дозами в руках.
— Да. «Вонь» действует как сильное снотворное,
— Не люблю я жрать наркоту…
— Никто не заставляет, — пробурчал я.
— Да, сейчас, — Катя глянула на меня косо. — Погоди-ка… А не получится так, что мы с тобой окажемся в разных местах?
— Не получится. Рыжий сказал, что «вонь» всегда приводит в одно и то же место, не очень далеко от дороги. А по дороге можно выбраться к Базе.
— Ладно. Ну что, поехали?
Вместо ответа я зажмурился и слизнул порошок с бумажки. Почему-то я ожидал прихода, похожего на приход от грибной дури, но сильно ошибся.
Едкий запах моментально забил нос и горло, опустился до желудка, и весь организм от него свело тяжелой болезненной судорогой. Меня бы вывернуло наизнанку, но мышцы и жилы так сильно стянуло, что я выдохнуть не мог, не то что упустить завтрак на пол. Помимо воли из горла вырвался еле слышный хрип, и я ощутил, что меня затягивает вниз чудовищным водоворотом. Ощущение падения было столь сильным, что замерло сердце, но в следующий миг тело содрогнулось от немилосердного удара обо что-то твердое, с оглушительным треском лопнувшее под натиском тела. В полной темноте я, словно снаряд из пушки, прошиб эту преграду и вырвался на оперативный простор. Однако свободный полет тоже продолжался недолго и закончился еще менее приятным ударом. Причем на этот раз я определенно шлепнулся в грязь, ярко ощутив все прелести такого падения.
Некоторое время глаза открывать не хотелось — хватало других ощущений. Ну, перво-наперво ливень, конечно. Он хлестал тяжелыми струями, моментально промочив одежду до нитки. Одежда, кстати, на мне была та же самая, что и дома, — свитер и брюки. Но холодно не было, наоборот, несмотря на избыточную влажность, было очень тепло. Гораздо теплее, чем в другие разы, когда я оказывался в сфере взаимодействия. Даже душно.
