Гарри Гаррисон - Мир смерти (сборник)
Пещера? Так вот в чем дело! Значит, этот ручей уходит под землю. Но любая вода должна иметь выход на поверхность. А раз так, то он может этот выход найти. И он его найдет! Ему пришло в голову, что вода может уходить в пористую породу, но он поспешил отогнать эту мысль.
— Вперед! — крикнул Язон, и эхо его крика гулко разнеслось под сводами пещеры.
Сделав несколько шагов, он увидел на песке следы. Они выходили из воды и уходили в глубь пещеры. Значит, здесь еще кто-то есть? Следы были четкие и ясные, похоже, человек прошел тут совсем недавно. Наверное, из этой пещеры есть все-таки выход на поверхность. Теперь ему остается просто идти по следам. А пока он идет, он не замерзнет даже в мокрой одежде.
Следы вели в небольшую расщелину, которая превратилась вскоре в узкий коридор. Идти стало труднее, но следы все еще ясно читались на мягком известняке, а местами попадались метки на стенах, явно оставленные человеком.
Коридор разветвлялся на два, один из которых опять привел Язона к реке. Здесь песка не было; каменный пол резко обрывался в воду. Вернувшись обратно, Язон пошел по другому коридору.
Он шел очень долго… Язон сильно устал и, решив немного отдохнуть, прилег прямо на каменный пол. Проснувшись от холода, он заставил себя встать и идти дальше. Пещеры сменяли одна другую и, казалось, что этому не будет конца…
В одной из пещер Язон нашел человека, по следам которого шел. Кочевник в такой же как у него одежде спал на полу.
— Привет, — сказал Язон на меж-языке.
Не получив ответа, он подошел ближе.
Варвар спал вечным сном. Он умер уже давно: может быть, прошли годы, а может, столетия; в сухом, холодном воздухе пещер тело могло сохраняться вечно. Труп высох и мумифицировался, сухие губы обнажали желтые зубы, а в вытянутой руке покойник все еще сжимал нож. Язон подобрал его и увидел, что лезвие покрыто тонким слоем ржавчины.
То, что Язон сделал потом, было нелегко, но необходимо. Осторожно приподняв труп, он снял с него одежду, а затем разделся сам и натянул сухие шкуры мертвеца. Он не испытывал отвращения — он хотел жить.
Язон выжал свою одежду и, свернув ее в узел, положил под голову. Пригасив фонарь до тусклого мерцания — не хотелось оставаться в полной темноте — он забылся тяжелым сном.
Глава XVII
— Говорят, что, когда долго ничего не меняется, невозможно определить, сколько времени прошло. Поэтому я не могу определить, как давно я тут блуждаю, — Язон сделал несколько шагов и добавил: — Очень давно, наверное…
Коридор впереди уже в который раз расходился, и, прежде чем свернуть вправо, Язон сделал ножом зарубку на стене. Коридор обрывался у воды — знакомое явление. Напившись, он повернул назад, на перекрестке нацарапал условный знак «вода» и двинулся в другом направлении.
— 1803, 1804… — теперь он считал каждый третий шаг левой ноги, иначе получались очень большие числа. Это тоже было бессмысленно, но звук собственного голоса все-таки приятней мертвой тишины.
Живот, наконец, перестал его беспокоить. Воды для питья было достаточно, и мучительные спазмы прошли. Он решил отдохнуть и убить время подсчетом зарубок на поясе…
— Ну ты, дурацкий перекресток, я тебя уже видел! — плюнув в сторону трех меток на стене, Язон подошел и нацарапал над ними четвертую.
Он не должен больше возвращаться сюда. Теперь он знает последовательность поворотов. Во всяком случае, ему так кажется…
— У Куглио одна планета… У Флеттер — две, но обе маленькие… Хармилл… — он задумался. Сколько же планет у Хармилла? Забыл.
Он уже пропел все старые походные песни и заметил, что начинает забывать некоторые слова. Почему? Язон горько рассмеялся. Ясно почему: он устал и очень голоден. Если есть вода, человек может прожить без пищи долго, очень долго… Но долго ли он сможет идти?
Пора отдыхать? — мрачно спросил он сам себя.
Да, пора отдыхать, — ответил он сам себе.
Коридор пошел вниз, и, кажется, запахло водой… Он научился чувствовать воду. Значит, будет песок… Это хорошо. На песке спать лучше, чем на голой скале. Он отощал, кости выпирали, и лежать на камнях было больно.
Да, песок… широкая роскошная полоса. Водоем большой и, наверное, глубокий — настоящий бассейн. Он выкопал яму в песке, выключил фонарь и улегся. Раньше он оставлял фонарь гореть — теперь ему было все равно.
Спал он как всегда беспокойно: часто просыпался, потом опять впадал в забытье. Один раз, открыв глаза, посмотрел на воду… Свет. Глубоко внизу. И очень слабый.
Долго лежал, размышляя. Он устал, ослаб, наверняка болен… Следовательно, у него могут быть галлюцинации. У умирающих часто бывают галлюцинации.
Посмотрел еще раз… Свет.
— Что-то с этим надо делать, — пробормотал Язон и включил фонарь. В его ярком свете отблеск в воде пропал. Отложив фонарь, он достал нож и сделал неглубокий надрез на руке. Появилась кровь…
— Больно, — удивился Язон. — Но так лучше.
Боль привела его в себя, и в голове прояснилось.
— Если там внизу свет — следовательно, там выход. Значит, можно выбраться отсюда. И сделать это надо сейчас, пока я еще могу двигаться.
Он стал глубоко дышать, стараясь набрать побольше воздуха, пока из-за избытка кислорода не закружилась голова. Тогда, включив фонарь на полную мощность, он взял его в зубы и бросился в озеро.
Вода оказалась очень холодной. Глубоко нырнув, Язон изо всех сил поплыл на свет. Сплошная скала… Значит, еще ниже. Он нырнул под каменный выступ и, проплыв по короткому туннелю, оказался в другом большом водоеме.
Далеко вверху забрезжил свет… Туда! Он рванулся вверх, но тяжелая одежда тянула на дно… Свет не приближался… Фонарь выскользнул изо рта и скрылся в глубине. Выше! Еще выше! Руки нащупали что-то твердое, и Язон, ухватившись за спасительную соломинку, вынырнул из воды и глотнул свежего воздуха.
Первые несколько минут, повиснув на стволе дерева, он мог только дышать. Придя в себя, Язон увидел, что плавает на поверхности лесного пруда. С трех сторон водоем окружали деревья, а с четвертой высилась необъятных размеров скала. Он был в низине, под обрывом.
Выбравшись из воды, Язон упал на траву и долго лежал. Только заметив на соседних кустах ягоды, он заставил себя встать. Ягод оказалось мало, и, как выяснилось, к счастью: даже то немногое, что он с жадностью проглотил, вызвало острую резь в желудке. Язон опять лег на землю и уснул, а проснувшись, почувствовал себя намного бодрее.
— Оружие! Здесь каждый воюет со всеми. Первый встречный попытается проломить мне череп, чтобы забрать эти шкуры. Где взять оружие?
Нож утонул вместе с фонарем, и Язону пришлось довольствоваться острым камнем. Срубив им небольшое деревце, он после часа упорного труда получил грубую, но вполне сносную дубину. Ее можно было использовать и как оружие, и как палку, чтобы опираться при ходьбе.
Вооружившись таким образом, Язон двинулся в путь по лесной тропе.
Ближе к вечеру, когда голова опять пошла кругом, он встретил незнакомца — высокого стройного человека в военной одежде, вооруженного луком и алебардой. Остановившись в нескольких шагах от Язона, тот задал ему вопрос на непонятном языке. Язон в ответ пожал плечами и пробормотал что-то невразумительно. Он очень старался казаться слабым и больным и очень надеялся, что в рваной одежде и со спутанной бородой выглядит совершенно неопасным.
Незнакомец, очевидно, тоже так подумал и не стал убивать Язона из лука, а направился к нему, помахивая алебардой. Язон знал, что успеет нанести только один удар, и если он промахнется, этот сильный юноша съест его живьем.
— Амбл, амбл, — пробурчал Язон, отодвигаясь.
— Фримбл-бримбл, — сказал солдат, подходя ближе.
Перекинув дубинку в левую руку, Язон правой схватился за древко алебарды, а концом дубинки сильно ткнул незнакомца в солнечное сплетение. Тот громко выдохнул и упал на землю.
— Положение меняется к лучшему! — обрадовался Язон и потянул к себе сумку противника. Может, там еда? Он рванул завязки…
Глава XVIII
Рес сделал последнюю запись в бухгалтерской книге и устало откинулся в кресле. Остальные пирряне уже ушли, а у него оставались еще кое-какие дела.
Во дворе послышались громкие крики и возня: похоже, кто-то пытался ворваться в здание. Рес не обратил на это внимания, его телохранитель Риклан — отличный боец, он сумеет вышвырнуть любого незваного гостя. Крики внезапно прекратились, и вслед за этим грохот возвестил, что Риклан со всем своим оружием упал на булыжную мостовую двора.
Рес не спал уже двое суток и пребывал из-за этого в весьма дурном расположении духа. А подходить к пиррянину, когда у него плохое настроение, очень опасно. Рес встал из-за стола и приготовился уничтожить любого, кто сейчас войдет — и лучше голыми руками, чтобы услышать хруст костей.
