Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

— Очень просто. Как всегда крестят. Кровью. Я на пулемете был и стрелять отказался. А мне сунули ствол в затылок и сказали либо нажмешь, либо тут и останешься. И не шутили, между прочим. Коля Шлыков уж на что ценный специалист был, но и его не пощадили.

— Шлыков? Минер что ли? — вырвалось у меня.

— И после всего этого ты с ними так и остался? — брезгливо скривился Нестеров.

— А куда мне? Идти-то некуда.

— В другой поселок, например.

— В другой? — у Петровича на лице появились первые признаки эмоций, и выглядели они как горестная улыбка. — Зураб гнида злопамятная. Просто так не отпустил бы. Обязательно бы местным настучал о «подвиге» моем «героическом».

— Был Зураб, да весь вышел, — с нездоровым нервным смешком напомнила Лиза.

— Я так понимаю, другие поселки тоже… были, да все вышли, ну или выйдут в самом скором времени, — офицер то ли отвечал девушке, то ли размышлял вслух. — Так что идти мне по-прежнему некуда.

— Со мной пойдешь? — повторил свое предложение Фома.

— С тобой можно и пойти, — кивнул Петрович. — Ты лис хитрый. Выгоду свою за версту чуешь. Это все знают.

Фомин не ответил, а лишь криво усмехнулся. Сперва мне показалось, что ему польстила похвала сотоварища, однако потом я понял, ухмыляется он, чтобы хоть как-то скрыть собственную неуверенность, можно даже сказать растерянность. Ведь сейчас Фома положился только на это самое чутье, не подкрепленное ни фактами, ни доказательствами.

— Так вы значит космическую систему тут приспособили, — Нестеров в отличие от меня не тратил время на физиономический анализ. Его интересовали более конкретные вещи. — Теперь понятно, почему свет жжете не жалея.

— Движок у них в подсобке молотит, отсюда и свет, — разочаровал милиционера Загребельный. — Я тут уже все осмотрел.

— Значит, в другом месте поставили, — мигом нашелся Анатолий. — Фома, небось у тебя в апартаментах?

Услышав вопрос Нестерова, хозяин Рынка сразу пришел в норму:

— Не нашел Зураб никакой системы.

— Как не нашел? — Леший с подозрением прищурился. — Мы грузовики видели. Пустые они.

— Там что-то другое было. Мы так разобраться и не смогли. Похоже генератор какой-то или ускоритель разобранный.

— Ускоритель? — клокотавший во мне гнев, понемногу стал отпускать. Я начал мыслить и даже вернул себе способность удивляться: — Зачем надо было везти ускоритель? На кой он теперь нужен?

В ответ Фомин только пожал плечами, а Петрович вздохнул… нет, скорее простонал:

— Только людей зря перебили. Вот блядство какое!

После его слов наступила тишина. Каждому из участников разговора было о чем подумать. Лично меня зацепила доля Петровича. Я такие истории уже слышал. Кровью крестили в основном в Чечне. Потом брали за человечка выкуп, да только он так на веревочке и оставался. А, впрочем, какой там веревочке? На корабельной цепи. Делай с ним потом что хош. Тут мне подумалось, что Петрович уж очень легко согласился на смертельно опасное турне по Проклятым землям. Сказал, что верит Фоме. Отчасти так оно и есть, но только отчасти. Наверняка есть и оборотная сторона медали. Теперь мы все знаем правду, и ему больше не надо притворяться и трястись от страха. С нами он тот, кто он есть, с нами он может попытаться начать жизнь сызнова.

Только я пришел к этому выводу, как заскрипела входная дверь. Стучаться у бандитов, похоже, было не принято. На пороге показался бородатый мужик. В руках он держал два герметично закрытых медицинских флакона, каждый миллилитров по двести.

— Нашли? — Фома не дал посыльному и рта раскрыть.

— Вот, — мужик протянул вперед обе бутылки, а сам как-то растерянно стал коситься на развалившегося на полу Петровича.

— Я возьму!

Лиза сорвалась с места. Подскочив к бородачу, она буквально выхватила раствор у него из рук. Бесценное сокровище наконец оказалось у девушки, но только вот что с ним делать дальше? Как вырваться отсюда?

— Выпустите меня! — в отчаянии закричала она. — Моему брату плохо, очень плохо!

— Фома, дай Лизе уйти, — я требовал, а не просил.

— А она будет держать язык за зубами?

— Не сомневайся, — я повернулся к своей подруге. — Лизонька, родная, я понимаю, тебе сейчас очень тяжело, но… Никому ни слова! Ни о чем. Ты поняла?

— Да, конечно, я все поняла. Никому и ничего. Только, пожалуйста, скорее!? бедная девушка была готова обещать что угодно и кому угодно, только бы ей поскорее разрешили бежать к брату.

— Возьми Зотова и проводите ее до больницы. Следите, чтобы не болтала, — приказал Фома своему человеку.

— Сделаем, — кивнул бородач. — Только она в таком виде… Люди будут оборачиваться.

— Где твоя одежда?

Вопрос был адресован Лизе, но ответил на него Загребельный.

— Куртка и ботинки где-то валяются, остальное Зураб порвал, — Андрюха не выдержал и в сердцах прошипел: — Тварь похотливая!

От этих слов Фомин поморщился, как будто они были адресованы именно ему.

— Давно надо было оскопить эту обезьяну. Проблем бы поубавилось.

Шутка начальника понравилась бородачу, и он довольно осклабился:

— Его уже того… малость укоротили. Только с другого конца.

Фомин зыркнул на не к месту развеселившегося бандита, и тот мигом потух.

— Значит так… Кто там у нас самый мелкий? Чиж, что ли? Пусть отдаст ей свои шмотки. А будет пузыриться…

— Не-е-е… Чиж не будет, — заверил шефа бандит.

— Вот и ладно, — Фома кивнул. — Тогда давайте, валите.

Бородач приоткрыл дверь, пропустил вперед Лизу и уже хотел выйти сам, да вдруг что-то вспомнил.

— Фома, там это… сверху передать просили. Вон его ищут, — бандит кивнул в мою сторону.

— Кто ищет? Надеждин? — староста Рынка напрягся.

— Не-е-е, — посыльный замотал головой. — Дед какой-то.

— Дед? — Фомин приподнял брови.

— Притопал снаружи, из города. Постучал в наши ворота. Седой, лохматый, борода раза в три больше моей. А главное, прикидываешь, из одежды у него только рубашка, портки на лямках да сандалии на босу ногу.

Услышав это описание, мы все переглянулись. Безумно хотелось поверить в чудо, но только разве оно бывает?

Выходит, бывает! Я понял это, когда бандит припомнил еще одну деталь:

— Говорит, что его зовут… — бандит наморщил лоб. — Серебровский, что ли?

— Серебровский? — Фома покосился на меня. — Это что значит?

— Это значит… — в первый раз за последние четыре или пять часов я позволил себе улыбку. — Это значит, что твой «Кулибин» только что пролетел мимо места в нашей компании.

Глава 21