Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара
Ну, остается надеяться, что это здравомыслие не скрывает под собой намерения дождаться удобного момента, чтоб тюкнуть его по голове и попытаться удрать.
— Там снаружи храмовники дежурят, — предупредил он на всякий случай. — А через вентиляцию ты не пролезешь. Гарантия, — вдаваться в подробности он не стал.
Не рассказывать ведь, как после его одиозной проверки внутри вентиляции в спешном порядке устанавливали датчики движения! Да и ни к чему ей эти сведения — еще выболтает, кому не следует. Хотя из услышанного и так можно сделать выводы и поделиться ими...
Ведьмочка кивнула, и он принялся развязывать ей руки.
Оставив ее сидеть на стуле и растирать затекшие запястья, отвернулся к чайнику. Ткнул кнопку, принялся доставать чашки. Сам насторожил слух. Охитека уверен был — услышит даже приглушенные шаги и заметит движение на периферии зрения. Вопрос — окажется ли пленница настолько самоуверенной?
Интересно, насколько правдивы слухи о том, что каждая из вейских ведьм обладает слабым магическим даром. Скорее всего, пиар-ход.
Он только отклонил голову в сторону, пропуская с силой запущенную в него веревку.
Летящий стул он отбил уже рукой, развернувшись к пленнице. Ты смотри-ка, не врали пиарщики! Как минимум, у этой — магический дар имеется.
Он подпрыгнул, пропуская под ногами черенок швабры. Ты гляди-ка, отыскала в неприметном шкафчике для инвентаря! Как это она еще не догадалась опрокинуть на него чайник? Он ведь даже не знает, насколько силен дар этой ведьмочки! Не успевшую упасть на пол швабру подкинул ногой, легко перехватил и с силой запустил ей в голову.
Вот от горячей воды пришлось уходить кувырком — она не просто опрокинула на него чайник. Она откинула крышечку, вытянула оттуда воду и, распылив ее в воздухе, попыталась окунуть его в мокрое паро-водяное облако. Правда, на миг ей пришлось отвлечься — иначе брошенная им швабра расшибла бы ей лицо.
Стремительно остывающее облако осталось позади. Пока ведьма отмахивалась от швабры, Охитка очутился прямо перед ней и ухватил за руку в болевой захват.
Девица заверещала. Дверь с треском распахнулась, впуская всполошившихся храмовников.
На столешнице опустевший чайник коротко треснул и отключился: сработал предохранитель. Правда, палеными проводами таки запахло. Предохранитель спасал от пожара, но сам чайник сгорел.
Остывший пар развеялся в воздухе. Охитека ощутил только, как мимо него пронеслось невидимое сырое облачко.
Ведьмочка сообразила, что агрегат сгорел и сделался бесполезным. Опустевший чайник сорвался с подставки и полетел в голову нэси. Охитека инстинктивно отпрянул за спину пленницы, и пластиковый сосуд — благо, успевший немного остыть — с размаху влетел ей же в лицо. Ведьмочка взвизгнула от боли.
Тьфу ты! Синяки на лице останутся.
Подоспевшие храмовники перехватили резвую девицу у нанимателя, его самого оттеснили в сторону.
*** ***
— Я отвечу на вопрос — а потом вы меня шлепнете, — она мрачно глядела на него.
— Девочка, если б я хотел тебя шлепнуть — уже бы сделал это, — с раздражением отозвался Охитека. — После твоих фокусов с моим чайником, — он смолк. Возмущение, прозвучавшее в его голосе, выглядело смехотворно. — Я пытался налить тебе чаю, а ты, — не удержался-таки от упрека.
Она глумливо фыркнула, потом снова помрачнела.
— Вы же не отпустите меня.
— И что должно мне помешать? — искренне изумился он.
— Как так?! Вы меня выпустите — а я расскажу тому, с кем меня сфотографировали, как вы о нем меня расспрашивали.
-Угум. А он спросит: а как так вышло, милая, что тебя расспросили — а теперь ты на свободе гуляешь? Живая вся такая, здоровенькая. Без фингалов и переломов.
Хотя насчет без фингалов — это он погорячился. На лбу наливался фиолетовым кровопдтек. Однако она побелела. Видно, успела забыть об этом.
— То есть — выпустив меня, вы мне в любом случае подпишете приговор...
— Да с чего бы вдруг? Вот посуди сама: какова вероятность, что я выхватил тебя с улицы ради того, чтобы расспросить по поводу фотографии, которая красуется в светской хронике, у всех на виду? С треть суток назад она в этой самой хронике появилась, и твой визави явно не был против. Позирует вон на камеру, улыбается.
Охитека подошел к сидящей снова на стуле девчонке, навис над ней, положив руки на спинку стула за ее плечами. Она дернулась, когда его лицо оказалось рядом.
— Нет, ну скажи мне: какова вероятность, что какому-нибудь сумасшедшему понадобится расспрашивать такое? — проникновенно осведомился он. — Ты же милая, красивая девочка. Тебя уж если похищать — то точно не для допросов.
— А я тогда пойду в управу стражей мира, — запальчиво начала она.
— Ну, пойдешь. Они отправят на экспертизу. И что ты там предъявишь? Судья предложит мировое соглашение. А если ты откажешься называть цену — это вызовет вопросы. И тогда повернуть можно в разные стороны.
— У вас будут проблемы...
— Можно подумать, у меня до этого их не было! — отмахнулся он. — Даже если ты закусишь удила — это будет меньшей из моих проблем.
Вейская ведьма с ненавистью на него глядела.
— Не понимаю, — он выпрямился, прошелся взад-вперед. — Что за сложность — назвать имя того, кто даже не пытается скрывать то, что знаком с тобой? Не прячет своего лица от камер.
— А я не понимаю, зачем такие меры, чтоб разыскать человека, который не прячется, — выдавила она. — Это подозрительно!
— И чего ты боишься? — он тяжело вздохнул. — Не верю, что ты так переживаешь за своего визави. Ты боишься за себя. Что именно настораживает? Тебе кто-то угрожал? Скажи, что я могу предложить.
— Вот так любезно, — она скривилась.
— Для меня это быстро, — уточнил нэси. — Мне просто лень возиться. Ты — самый короткий путь к информации. В данном случае. И я сомневаюсь, что от меня потребуются какие-то сверхъестественные усилия или траты, чтобы тебя обезопасить.
— Он же все равно узнает, что я была здесь, — отозвалась ведьмочка, понизив голос. — Он может захотеть узнать что-нибудь о вас!
— Рассказывай, — Охитека беспечно пожал плечами. — Что ты такого увидела здесь, чего нельзя было бы рассказать подругам, журналистам... ну и кому угодно еще?
— Меня привезли сюда храмовники!
— Все знают, что я работаю с храмовыми бойцами, — удивился нэси.
И захлопнул рот. Знают-то все. Как знают все и то, что не станут бойцы общины Великого Столпа возить с улицы девиц, с которыми желает развлечься обнаглевший олигарх.
— Что, дошло? — едко отозвалась она.
— Можешь рассказать подружкам и журналистам, как орал на меня командир отряда за то, что дал его людям такое задание. Только по секрету, — нэси усмехнулся. — Ты ведь понимаешь — моя репутация может пострадать от того, что я позволю общественности узнать, как на меня орут подчиненные. Пусть даже это и не совсем мои подчиненные.
— Кто в это поверит? — шепнула она хрипло.
— А кто поверит в то, что ты могла знать что-то, интересное для меня? Не смеши! Твое фото с этим типом висит в глянцевом журнале, — напомнил он. — И полюбоваться им могут все обитатели трех континентов. К слову, — прибавил задумчиво. — Вот если тебя после визита ко мне вдруг шлепнут — эти события можно будет связать. И пресса их свяжет — даже мне подкидывать им такую идею не придется. Твоему визави оно нужно?
— Это страшный человек...
— Вольно ж тебе было попадать в кадр со страшным человеком! — не сдержался нэси. — Или нестрашные слишком мало зарабатывают, чтоб заслужить твое внимание?
И сам на себя разозлился за жалость к глупой девчонке. Она свою судьбу выбрала сама! Кто ей мешал развивать дар вместо того, чтобы скакать по сцене? Да даже и на сцене — кто ей мешал петь и плясать, как положено артистке! Нет, вздумалось найти богатого спонсора. И вот не надо рассказывать про безнадежность судьбы артиста! — мысленно рявкнул он, сам не зная, на чье возражение у себя в голове.
