Долг чести - Владимир Геннадьевич Поселягин
Эпилог
Держа на прицеле замершую на поляне косулю, похоже, она что-то почуяла, подняла голову и заиграла ушами, прислушиваясь, и не зря. А стрелять я все же не стал. Вскоре в стороне пролетел военный вертолет, старая модификация «Ми-8».
Союз здравствует, конечно, не все так хорошо, как хотелось бы, но куда лучше, чем могло бы быть. Вертолет этот, видимо, продан военными, что вполне продают списанную военную технику после полной реставрации. Их скупают как организации, так и частные люди. Даже у меня такой есть, «Ми-2», милая машина. На охотничьей заимке у меня стоит, ждет.
Вообще сегодня две тысячи тридцать второй год. Ядерной войны не было, все ровно все потихоньку тянется. Я немного в технике помог Союзу, сделал с сотню изобретений, так что сейчас на Луне два шахтерских поселения, небольшой город и две верфи для космических кораблей, орбитальная станция «Мир-16» на орбите с восьмью сотнями обитателей, в основном из военных, ученых и редких туристов.
Конечно, техника не идет ни в какое сравнение с той, что была в будущем, но осваиваем мы Солнечную систему вполне активно. Настолько активно, что двенадцать лет назад нашли обломки комического корабля инопланетян в кольцах Сатурна, ученые до сих пор с ними разбираются.
Судя по трупам, инопланетяне – маленькие зеленые человечки. В будущем они торговали с землянами, так что я знал, как они называются – коприды. Они исследователи, проблем с ними не будет, ждем первого контакта, но пока они не посещают нашу систему.
Все это принадлежит Советскому Союзу, американцы опаздывают, далеко позади нас плетутся, и толчки вперед у них идут в технологиях, если только что у нас украдут, исследуют, разобравшись, что украли. У нас же построено два дальних исследовательских судна, одно два года назад ушло, еще не вернулось, второе еще на загрузке, через месяц стартует. Как видите, разница с тем, что у нас в РФ было, я называю это полной деградацией, и то, что в этой реальности происходит, это две большие разницы.
– Тимофей Степанович, – подошел ко мне начальник моей охраны генерал-майор Захаров. – Синоптики передали, что снежный буран сюда идет, скоро тут все накроет. Надо бы успеть долететь до Новосибирска.
– Что ж, задерживаться не будем, – согласился я, разряжая ружье.
Косуля уже давно убежала, так что стоит покинуть эти тихие заповедные места. Вскоре мы сидели в уютном салоне флаера для ВИП и летели в Новосибирск. Тут километров двести всего, там и стоял самолет генерального секретаря ЦК КПСС, мой самолет. Знал бы, до чего все дойдет, я бы не пошел на сотрудничество с правительством Советского Союза, жил так, как хотел.
Нет, все, что произошло со страной, мне нравится. Уровень жизни поднялся на порядок, это так, практически у всех есть автомобили, хорошие дома и квартиры, сейчас машины на электричестве работают, у многих флаеры, лет десять назад начали производить, сейчас у каждого десятого имеются. Границы давно открыты, вся шушера сбежала, а попытавшись вернуться, не встретила понимания, вышвырнули обратно, куда сбежали. Предатели нам не нужны.
Ну а причина, почему бы я не ввязывался в это дело, в том, что постепенно все взвалили на меня. Тяжелая у правителя работа, и честно скажу, повторения я не хочу. Мне не так уж и много осталось, мне все же семьдесят два года уже. Потихоньку дела передаю преемнику, но память постоянно возвращает меня в прошлое. В тот переломный момент, когда за мной приехали в пионерский лагерь «Березка».
Надо сказать, шестьдесят лет прошло, а помню, как будто все было вчера. Приехал знакомый шофер, на той же «Волге», но в этот раз в сопровождении офицера, капитана МВД. Он сообщил, что меня желают видеть, кто именно, я и сам должен догадаться. Я сбегал за вещами, уже знал, что сюда не вернусь, и мы поехали, но не в Москву, а на личную дачу Щелокова.
Байку про оракула рассказывать я не стал, зыбкая версия, поэтому решил сообщить полуправду, мол, я сам Тимофей Корнев, из будущего неведомым путем оказался в собственном теле в детстве. В доказательство – те трое упырей из маньяков, Щелоков подтвердил, всех взяли, доказательства нашли, да и те уже перестали отпираться и дают показания.
Убедить министра было сложно. Я неделю жил у него на даче, писал обо всем, что помню, о развале Союза тоже. Кто руку приложил. Узнав, что в этом косвенно виноват Андропов и он мне не нравится, пришел в отличное расположение духа. Как он жизнь закончил, ему было уже известно.
После этого меня отвезли домой и в течение месяца не трогали, проверяли все, что можно было проверить и убедиться в правдивости моих слов. Ставка на Щелокова сыграла правильно.
Кстати, министр сообщил, что с теми нападающими происходит. Оказалось, действительно один из четверки – дальний родственник начальника отдела, вот и решили закрыть глаза на его делишки, а дружков посадить. Отмазать решили. Однако не удалось, начальника милиции нашего района уволили с лишением пенсии, Попову дали два года условно, а гопников посадили, включая родственника начальника милиции. Наказание не самое суровое, но хоть что-то.
Через два месяца, когда мы с семьей с морского отдыха вернулись, со мной сам Брежнев пообщался, дальше началось сотрудничество. Я немного сгустил краски, мол, в двухтысячных произошел прорыв в космических технологиях, и я в этом разбираюсь.
Меня не заперли, как можно было бы подумать, я жил полноценной жизнью, ходил в школу, учился в консерватории, посещал спортивную секцию, получив КМС по бегу на средние дистанции и первый разряд в лыжах, тоже на средних дистанциях. Дважды выезжал за границу с концертами, пока все же не запретили. Только в соседней квартире жила семейная пара, моя охрана, и в моей комнате стоял сейф, я все, что записывал в специальные тетради, держал в нем.
Я хотел заочно закончить университет на инженера, но мне не дали, отправился по партийной линии. Меня быстро двигали вперед, и вот уже в девяносто шестом я стал заместителем генерального секретаря ЦК КПССС, вернули эту должность, тогда им был Виктор Глушко.
Почти тридцать пять лет я правил страной, полгода до юбилея не дотянул. Через три дня сдаю полномочия и ухожу на покой. Чую, немного мне осталось, уже дважды откачивали. Тело было здоровым, но два ранения сказались, сердце у меня пересажено. Надеюсь, следующее тело получу в другом
