Липовый барон - Илья Николаевич Романов
Скажу о главном. Турнир будет через пять дней. Я рву из себя последние жилы, но выше потолка не прыгнешь. Мне до Ивара, как «копейке» — до «Феррари». То есть по бездорожью и на поворотах ещё есть шанс, а на чистой трассе тупо облажаюсь.
По поводу Елины скажу, что я как-то спустил ситуацию на тормозах. Жестить не стал, но и шкериться — тоже. В общем, это я зря.
Я не знаю, что послужило спуском: моё лечение у графа, землячка-шлюха или просто неудача, но меня нашли. Мне в часть пришло письмо, которое я, естественно, не мог своими силами прочесть. Его мне прочёл Гижек. Меня желают видеть в башне магов.
Надо ли говорить, что пока меня на аркане не потянут, то я сам к ним ни ногой. Тут как с налоговой: чем дальше от них, тем лучше. Обойдётесь без меня, черти. Надо будет, сами ко мне прибежите…
* * *
Два дня до турнира. Я заехал к Равуру.
— С тебя десятка… — с порога объявил мне тот.
— Не понял… С чего это вдруг? — потерялся я.
— Ну ты же хочешь узнать, где живёт высокая девочка с русыми волосами? — ухмыляется старик.
— Дед, я вообще не понимаю, зачем тебе деньги. Ты один хрен скоро сдохнешь, — сорвался я на грубость. — К тому же где уверенность, что она та самая? Она уже умерла наверняка…
— Хорошо. Семь. Себе в убыток расскажу, — усмехнулся старик. — Деньги — тлен, это для того, чтобы ты не расслаблялся…
— Завязывай шутить. Что там по турниру? Меня это больше волнует.
— А я не шучу. Нашлась твоя малолетка…
— Кор Равур… Оцени мой официальный тон… Твои шутки не смешные…
— Спорим на семь монет, что она та, которую ты ищешь?!
— Да запросто! — сказал я. — Золото моё гони!
Всю дорогу я вспоминал, о чём говорил за всё время знакомства со стариком. Был неоднократно пьян в его обществе и потому мог всякого лишнего наболтать. Наверняка на какой-то мелочи прокололся…
Думаете, это так просто — признать, что старик тебя не сдал? Тебя не сдал! Когда ты привык ждать любой пакости от любого. Как говорил дружище Торин: «Никому не доверяй в этом мире, даже собственной жопе, потому что в самый неловкий момент она пёрнет!»
Что-то же я по пьяни в предыдущие визиты рассказал старику, что он самостоятельно развёл сеть своих агентов на поиск необычных девиц. Если честно, то я готов проиграть и семь монет, и семнадцать, и двадцать семь из остающихся у меня после всех махинаций. Дайте мне то, что я хочу увидеть…
* * *
Чистый — не самый элитный город с учётом того, что рядом Выселки, Грязный и Вонючий. С другой стороны, рядом — Весёлый, Странный, Злой.
Чистый — это «чистые» профессии. В них входят портные, мебельщики, сапожники, на элитных улицах — ювелиры, парикмахеры (не путать с цирюльниками), почему-то врачи и прочая элита среднего класса.
Гумус топчет осеннюю грязь дорог, а я, загрузившись, чуть смотрю на дорогу. Колбаска сам выбирает направление…
Обычная лавка. Нас встретили радушно, как обычных клиентов. Старики. Дед и бабка. Снимали мерки с Гумуса, а я только смотрел на это. Хлебал из алюминиевой фляги вино.
Изначально в ней был спирт, но я его употребил на спор на какой-то пьянке. Ну, точнее, не я употребил, а кто-то из друзей Латьяуна. Для ремарки, потом этот спорщик ещё долго вызывал ихтиандра. Ему ещё повезло. Был бы не алкоголиком, то, наверное, подох бы. Чистый спирт — это вам не креплёное вино пить. С другой стороны, от медицинского чистогана и похмелья не бывает, само собой, если не мешать и если молод…
Выбрали новую рубаху и штаны для Гумуса. Мой мелкий в восторге от обновок, как девка. Я не такой, уже успел нарадоваться тряпкам. С другой стороны, у меня уже три комплекта. Земной, обычный и для тусовок среди дворян. Куда мне больше-то?! Правда, с трусами и носками беда, но первых тут вообще не знают, а носки-чулки носят только женщины…
* * *
— Але. Але! — причитала бабка, а я смотрел на девицу.
Высокая по местным меркам, около ста шестидесяти. Волосы чуть русые, может, даже розоватые или цвета жжёной меди — то ли краска сошла, то ли такова игра света и тени. Лицо бледное, вытянутое, смазливое. Нос тонкий, глаза карие. Брови черные, значит, перекрашенная брюнетка. Грудь маленькая, но что можно ожидать от малолетки.
Взгляд девушки мимолётом скользнул по фляге. Только на долю секунды взгляд упёрся в необычный для местных предмет. По тому, как быстро она отвела взгляд, я понял — это она.
Если честно, то подтверждения мне и не нужно было. Это была беглянка из моего наркотического сна.
— Здравствуй, Алёна, — сказал я по-русски, угадав имя по сокращению, которое услышал от стариков, и розоватым волосам. — Вот и свиделись…
Девушка не ответила, а как-то странно выпучила глаза и упала. Что это с ней?! Дальнейшие события сплелись в одну нить. Алёна упала. Бабка запричитала, но я так-то не переводчик, чтобы сразу переключаться с одного языка на другой. Дед насупил брови и начал вылезать из-за прилавка. Гумус среагировал с учётом последних событий — с постоянными нападениями на меня. И приставил нож к горлу старика. Бабка стреманулась от агрессии моего оруженосца. А я, офигев от происходящего, так же сидел и хлебал вино из алюминиевой фляги…
Я не сразу переключился на местный язык. Эмоции мешали мыслить.
— Гумус. Это свои. Отвянь от старика…
* * *
Алёну приводили в чувство в четыре руки. Я и бабка. Дед, отодвинувшись от Гумуса, держал руки на виду. Оруженосец же слишком расслабился. Дурачок!
Я чётко видел, что под рукой у старика была широкая и толстая метровая[67] деревянная линейка. На будущее — надо будет пацану байки рассказать про то, как рейкой от забора можно отоварить троих — при определённом опыте и большом желании…
— Бабушка Ильзе, что произошло? — первым делом спросила Алёна на местном, увидев склонившуюся над ней старушку.
Я в этот момент отошёл от малолетки за оставленной флягой, вино — та же вода…
Честно говоря, ответ бабки я не слушал. Мне гораздо важнее было смотреть на мимические морщины землячки.
— Не вставай, если падаешь, — услышал я свой голос на русском. — Здравствуй, землячка. Рад, что ты жива.
Алёне опять поплохело. Я
