На той стороне: Между светом и тьмой - Кирилл Юрьевич Шарапов
Странно, что она не почувствовала пламени, дарованного Сварогом, этого Константин боялся больше всего, но пронесло. Она стояла, воздев к небу руки, между которых расположился огромно шар из тьмы с зеленовато-голубыми всполохами. От него веяло такой мощью, что боярин понял, он успел вовремя. Без понятия, что тот делает, но когда она его использует, сметет не только их, но и всех, кто окажется поблизости от разрушенной столицы. Бывшей княжне плевать, что станет с этими землями, пусть даже на их месте лет триста ничего расти не будет, не фермерша, переживет.
— Да, мой Огонек, — произнес Воронцов, продолжая сокращать дистанцию, отвлекая ее и концентрируя внимание на себе. — Все, милая, остановись, еще можно все поправить, — три шага. — Твоего отца больше нет, — два шага, — мы сможем… — один шаг.
— Но как? — тихо спросила она, ее взгляд скользил по такому знакомому лицу, которое не постарело с того момента, как она видела его в последний раз.
Вот только незнакомая одежда… Сомнение мелькнуло в ее глазах, ну это и понятно, Воронцов фигурой все же отличался, но за долгие годы кое-что забылось, и уверенности у женщины не было. Но вот она увидела кольцо на безымянном пальце, да уж, божественный артефакт нельзя было не заметить, уникальный кроваво-красный брильянт.
— Ты не он, — осознала бывшая княжна, но было уже поздно.
Правая рука Воронцова пошла вверх, отработанное движение кистью, и нож из Беловодья устремился к цели. Тьма рванулась к летящему клинку, лезвие полыхнуло светом и вонзилось точно в сердце Татьяны. Она даже не попыталась защититься или уклониться.
— И на это ты потратил свой единственный шанс? — теплые нотки с примесью растерянности исчезли из ее голоса, там остались только лед с долей презрения. — Что мне какой-то нож? — с усмешкой продолжила она. — Ушедший бог ошибся, выбрав тебя…
С шара, который так и продолжал наливаться тьмой между ее руками, сорвалась черно-зеленая молния, летящая Воронцову в грудь. Он успел окутать себя божественным огненным коконом, это вышло на автомате, просто подумал, а веда, зашитая в кольцо, исполнила. Вот только чужая сила была настолько велика, что пробила тонкую огненную пленку, сходу угодив точно в центр груди. Ни теневая броня, низачарованный сюртук, ни оберег Сварога, ни одноразовый щит из артефакта, созданного Ладой как раз на такой случай, не смогли остановить ее.
Константин покачнулся и упал на спину, в глазах стало темнеть.
— Это какая-то дурацкая шутка, словно концовка фэнтезийной книги, где герой, призванный из другого мира, завалив темного властелина, умирает. Так не должно быть. Юлия…
— Что? — растерянно раздалось сверху, и перед ним на колени бухнулась Татьяна.
Последнее, что увидел Константин, как рукоять ножа из Беловодья, который по-прежнему торчал в ее груди, наливается светом, а клочья черного тумана вокруг бывшей княжны рассеиваются. Шар, провисев без подпитки пару секунд, лопнул, затопив все вокруг тьмой. Стало очень холодно…
Эпилог
— Андрей, щит держи, — скомандовала Юлия. — Михаил, не спи, атакуй.
Младший из близнецов, повинуясь окрику матери, ударил площадной техникой, в надежде подловить братца, но удар огненным дождем пришелся в пустоту, старший легко переместился скольжением в сторону, уходя из-под атаки.
— Щит, — рявкнула мать, увидев, что Андрей потерял концентрацию.
Но младший уже успел ударить своей любимой землей. Артефакт от Лады ослабил удар, но старший подлетел вверх метра на полтора и еще в воздухе встретился с посланной вдогонку воздушной волной, которая смела его за край тренировочной арены.
— Достаточно, бой Михаила, — выкрикнула Юлия. — Тренировка окончена, счет: два — три в пользу Михаила.
Близнецы встретились на середине полигона и, пожав друг другу руки, направились к матери.
Юлия с гордостью взъерошила волосы мальчишкам.
— Молодцы, хорошо поработали, Тихомир отлично вас натаскал. Переодевайтесь и снимайте защитные амулеты, затем в душ, и поживее. Не забыли, что сегодня ваш первый бал?
Пацаны, которым месяц назад стукнуло четырнадцать, и которые должны были быть сегодня вечером представлены при дворе Великой Княгини Татьяны на ежегодном осеннем балу, дружно замотали головами.
Юлия улыбнулась. Как летит время… Чуть меньше пятнадцати лет прошло с того самого боя, когда ее муж-инопланетник Константин Воронцов сумел избавить от тьмы великую одержимую, разорвав прямую связь с первостихией, и прекратить вторжение тьмы в явь. Дорого тогда стоила эта победа. Тень пробежала по лицу боярыни Воронцовой. Когда она ворвалась на капище, используя артефакт, созданный Ладой, теперь уже боярыней Калининой, великая княгиня лично даровала ей право вести род по женской линии, то первое, что она увидела, это умирающего деда. Боярин Рысев сидел, привалившись спиной к идолу, который стоял как раз за его рунным кругом.
— Вот и все, внучка, — улыбнулся он через силу, — пора мне.
— Не вздумай, дед, — доставая лечебный амулет, выкрикнула Юлия.
— Нет, милая, пора. Чтобы остановить и сдержать тьму, я зачерпнул оттуда, откуда нельзя, за это всегда приходится платить. Был бы молод, другое дело, а сейчас мне уже не удержаться. Ну да ничего, Миша — достойный приемник. Хорошо, что ты тут, не хотелось бы умирать в одиночестве. — Он с огромным трудом поднял руку и провел по щеке Юлии, стирая слезу. — А сейчас иди, найди мужа. Прощай, милая…
Рука безжизненно упала вдоль тела.
Юлия посмотрела на остальных. Глава круга боярин Кречет крепко стоял на ногах, Медведев и Оленев тоже. Несколько кругов пусты, видимо, бояре ушли, как все закончилось, а может, и сбежали, ну да предателями и трусами, если таковые случились, можно потом заняться. Благодаря хитрому артефакту Лады, Юлия видела все, что происходило в круге, картинка пропала, когда Константин переступил границу светового кокона, которой сдерживал довольно красивую женщину с тусклыми рыжими волосами. Единственное, что поняли Юлия и Лада, это то, что она призвана артефактом, и что она адепт тьмы…
Тело, лежащее на каменной плите в натекшей из-под него кровавой луже, она увидела почти мгновенно. Поначалу Юлия его не заметила, его прикрывал Орислав, но теперь он поднялся и перешел к лежащей подле Константина женщине.
Из груди Воронцовой вырвался тоскливый вой, она бросилась к телу мужа, рухнула в кровь, заглядывая в бледное лицо. В этот момент волхв обернулся к ней.
— Юлия Михайловна, возьмите себя в руки, вы единственная, кроме меня, кто может выйти в явь.
