Тишина и Покой - Артемис Мантикор
Мои мысли о том, что в прежней жизни я был далек от таких вещей, исходили в основном из ужасного состояния астеничного доходяги в тот момент, когда я оказался здесь. Существовало поверье, что статы могут зависеть от таковых в прошлой жизни. Ничем толком не доказанное, ведь у нас почти нет воспоминаний, просто одна из возможных догадок. Похоже, я подсознательно многие такие вещи принял на веру. Мозг заполнял пробелы в местном мироустройстве чем мог за неимением стройных научных теорий с доказательствами.
Так что если это предположение неверно, и статы настолько же рандомны, как и наши стартовые имена и расы, то вполне возможно, в прошлом я был пловцом. Это, кстати, могло бы объяснять мою страсть к воде. Или же наоборот и это чувство как раз и вызвано наличием привязки души к этой стихии.
Подо мной, под толщей прозрачной теплой воды, угадывался искаженный игравшими в лунном свете бликами узор каменного дна. Словно набитая сокровищница, дно было усеяно серебром и белесыми камнями, изредка прерываемые зелеными щупальцами водорослей и норами водных обитателей.
Просевшая в ноль полоска запаса сил заставила на время замедлиться. Если не совершать никаких движений и просто застыть, на миг можно поверить, будто ты висишь в воздухе.
Течение теплой воды, словно дуновение летнего ветерка, медленно смывало нас к обрыву, а вместе с тем к башне мага. Гигантская туша древнего вирма понизила уровень воды своим уходом, и течение замедлилось, на время почти остановив водопад, обратив ее несколькими тоненькими струйками.
В этот момент пришло ободряющее сообщение от мира, заставившее меня вымученно улыбнуться. Еще одно маленькое, хоть и закономерное чудо стало наградой за спортивную стратегию выживания:
Повышена характеристика: выносливость — 8.
Я перевернулся на спину и продолжил плыть так, выбившись из сил. Зеленая полоса в инфо дрогнула и нехотя принялась восстанавливаться. По началу медленно, но вскоре привыкнув к одному ритму, я начал получать еще большее удовольствие от плаванья, не смотря на уставшие мышцы и опасность скорого возвращения вирма.
Звуки далекого боя постепенно стихали по мере удаления. Слабый ветер терновой долины уносил их прочь, поселяя в наших душах долгожданный покой. После долгой пробежки на грани возможностей, вода оказалась только на пользу.
Пустотных тварей я больше не чувствовал. И самого страшного при этом тоже не вышло — не могу даже представить, что бы случилось, заразись подобное существо проклятой сферой. Может, конечно, стихии внутри смешаются, и он станет порождением Стикса, но с учетом его размеров и силы, с куда большей вероятностью вирм меня просто сожрет и забудет, как легкую закуску перед рыбным супом.
Но окончательно оформиться мои опасения в реальную угрозу не успели. Неожиданно голова врезалась в насыпь камней, больно сняв пару единиц жизни. Мы достигли берега. Для обычного человека в обычное время таким расстоянием вряд ли стоило бы хвастаться, но с учетом нашей изможденности это было серьезным испытанием.
Филин, как оказалось, имеет примерно тот же уровень навыка, так что и прибыли мы примерно в одно время. Выглядела она неважно. Дрожащая, стучащая зубами и делающая первые тяжелые шаги по крутому берегу, Фил, была плачевным зрелищем. Один в один беженка, спасающаяся от потопа.
Выбираясь на кажущийся холодным берег из уютных объятий реки, я едва слышно прошептал:
— Привет тебе, башня волшебника, сумевшего подчинить вирма.
20. Башня Волшебника 1/2
Ночь давно уже вступила в свои права, когда мы, промокшие и усталые, но донельзя довольные фактом своего выживания, втроем оказались внутри тонкого уходящего в небо шпиля.
Первым было желание отдышаться и высохнуть, вторым — обследовать древнее сооружение.
То, что я принял по началу за мох люминориса, при ближайшем рассмотрении оказалось гнилушками — светящимися кусочками трухлявого гниющего дерева. Такого света недоставало, чтобы как следует осмотреть убранство башни, а зажигать свет на первом этаже не очень хотелось.
Похоже, сырость от близости к реке давно объявила это место своими владениями, уничтожив все, что только могло сгнить и дав жизнь немногочисленным колониям бессветного мха.
Я молча достал из инвентаря три новые порции зеленоватой жижи.
— Да ты издеваешься, — взмолилась Филин потолку первого этажа башни.
— Лучше подумай о сокровищах, которые нас там ждут, — подмигнул я девушке, направляя руку, чтобы магией контроля мгновенно избавить ее одежду от сырости. Увы, фокус не прокатил.
Недостаточно маны для наложения заклинания.
Ну да, конечно. Никогда не привыкну к таким вещам. Мана и ее контроль для меня уже все равно, что рука или нога.
Помещение, в котором мы оказались, напоминало своей архитектурой знакомые хрустальные башни и проросшие насквозь растениями дома Доминиона, но здесь башня была выполнена из светло-бежевого, почти белого камня. Да и кристаллы там неведомым способом выращивали или вытачивали, даже не представляю как, в то время как тут использовалась необычайно прочная полигональная безрастворная кладка.
— Предлагаю найти подходящее место для ночлега, — предложил Терми. — А там дальше, кто с шилом в заднице — пусть исследует башню хоть до рассвета. Вдруг пока мы спим, она убежит?
— Темно уже совсем, — пожаловалась на очевидное Филин.
— Я думал, филины видят в темноте, — подколол фрезию вор, но та не обратила на него внимания, первой направившись к единственному источнику нормального света, исходившему откуда-то сверху.
Внутри башня представляла собой полый стержень, длинную тонкую трубку, мало походящую на укрепление. Было видно, что создавалась она для чего-то далекого от мирских забот простых смертных, равно как и от всяких военных нужд.
По кругу спиралью шли очень короткие ступени, спиралью поднимавшиеся выше, на новый уровень башни. Пройти по таким мог одновременно лишь один человек, а со стороны они и вовсе казались скорее необычным элементом декора. Должно быть раньше здесь были перила или ограждение, но сейчас это все давно истлело. Даже гнилушки здесь были из выросших значительно позже растений.
На втором этаже появилась смотровая щель и стало возможно различить минимальные очертания предметов. Эльфийское зрение выхватило бесформенные щепки и гнилую труху, в которой за прошедшие годы не могло уцелеть ничего ценного. Долина Терний — одна большая теплица с высокой влажностью. А у реки разумно было ожидать и еще более суровых условий. Как и большинство артефактов времен прошлой битвы магов, это все было давно непригодным. Пожалуй, говоря о сокровищах, я сильно ошибся.
На третьем смотровые окошки под потолком становились еще больше, но общая
