Андрей Круз - Те, кто выжил
— Теперь я тебя все равно не отпущу: с нами поедешь, — сказал он чуть серьезней. — У нас колонна, броня, с нами нормально, а оттуда до «Пламени» этого самого твоего сам знаешь сколько: пешком дойти можно. Там и отметим.
— Интересно, а как ты думаешь, я тебя здесь зачем искал? — засмеялся я. — Хотел к колонне прижаться.
— Во-во, а во Ржеве отдохнешь, отметим это дело…
— Ждут меня, — намекнул я.
— А у нас связь с «Пламенем» есть, — сказал он, стараясь звучать убедительно. — Соединимся, скажем, что задержался на денек. Я тебе потом охрану дам, хочешь? Но с условием…
— Это каким? — спросил я, прожевав кусок булки.
— А ты их всех грузишь в машину — и к нам, во Ржев. Навсегда, на пээмже, так сказать. Сейчас обещай, не тяни.
Я посмотрел на него серьезно. Затем спросил:
— Серж, я все понимаю, но и ты меня знаешь: я делом люблю заниматься, не просто так…
— А дел до хренища, — усмехнулся он. — Выше башки. И кстати, чего тебе в «Пламени» делась, там мертвяки кругом. Москва же, е-мое, прямо под боком, там как в ночном кошмаре живешь. Ездили наши туда, потом плевались. На нервы давит одним фактом существования: за забор не выглянешь. Резервация, йоба, кибуц средней полосы.
— А у вас?
— А как ты думаешь? — вроде как загордился он. — Ржев почищен, гуляй по улицам спокойно, кругом безопасные места. Полосу укрепленную вокруг города сейчас делаем, от всяких случайностей. Волга, лес, грибы-рыбалка — а мертвяков нет. В Твери самые ближайшие, то есть даже не увидишь. Нормальная жизнь, понимаешь? Вот как здесь, в Кронштадте, сейчас. Видел ты тут мертвяков?
— Не видел, слышал… но мало, верно, — задумался я. — Кто там у вас за главного?
— А как ты думаешь? — хитро заухмылялся он. — Угадай с трех раз.
— Олег, что ли? — сделал я первую и, наверное, удачную попытку.
— Ну так, — кивнул он. — Ты его знаешь: он мелочиться не любит и внизу сидеть не умеет. Один из нескольких главных, но видно его больше всех.
— Тогда рассказывай про ваше царство. Можно с истории возникновения.
— Царство большое, — сказал он. — Ты область-то не забыл пока еще?
— Да нет, помню вроде…
— Ладно, по карте покажу, — сказал Серж, открывая планшетку. — Вот прямо по Волге смотри… Вот отсюда, от Старицы, считай, вверх по реке… Ржев… и до Кувшинова. И еще анклав здесь, вот… Андреаполь… и от него сюда, в сторону Селижарова, но тут сам понимаешь, просто два пункта, глухомань кругом.
— Нормально, — кивнул я с уважением. — А еще кто есть в области, кроме вас, в смысле?
— Есть, как не быть, — ответил он. — Вояки есть, есть какой-то Центр фсиновский, только хрен поймешь, что это… Макса-то не забыл еще?
— Смеешься?
Максом звался еще один наш друг детства, Максим Сергеев, который, насколько я помню, теперь был немалой шишкой в областном УФСИН. То ли замом тамошнего главного, то ли даже самим главным.
— Так вот, Центр этот за два года до Песца появился, — сказал Серж. — Центрального подчинения, вроде учебный центр, а кого там учили и чему — хрен разберешь. Максу, короче, туда ходу не было, только начальник его туда наезжал. Вот этот Центр козырял здорово… там знаешь кто главным был?
— Кто?
— Бурко.
— В смысле? — удивился я. — Тот самый, который главный фармацевт и спиртоносец?
— Он самый, — подтвердил друг. — Как он там все это дело провернул — хрен его маму знает, но присел он плотно, чуть ли не императором области короновался. Пока мы кое-что чесали и думали, как спасаться, он там целое войско собрал, те еще… воины.
— И почему «был»? — уточнил я.
— Да вот коряво у него вышло. Недели три назад завалили его. И его, и зама его по безопасности, Пасечника, и вояку его главного, Салеева. Всерьез так исполнили, снайпера, с крыши, из крупнокалиберных. Видать, решили, что корона ему слишком просторна будет.
— И кто? — заинтересовался я.
— Да черт его знает, всякие слухи — может, и свои, — пожал он плечами. — Но там теперь полный бардак. Те, кто по команде власть приняли, никакого авторитета не имеют, поэтому там сейчас разброд и шатание, чуть не до раздела имущества.
— А кто еще есть?
— В Удомле на АЭС вояки присели, электричеством торгуют и кругом счастливы… В Медном Колено квартирует, он в области вроде как смотрящим был, но у него торф к северу от города, лес… Вообще мешает, если честно. Хотя Медное вроде как общая территория, Колено там не власть.
Я опустил глаза на так и лежащую на столе карту, увидел несколько пометок красным. Спросил:
— Враги?
— Да вроде как, Колено этот самый. Пока до драки не дошло, но все к тому идет. Он на лесе — и мы на лесе. Он на торфе — и мы туда же. И борзеть понемногу начинает… ладно, чего сейчас-то о нем?
— Интересно, — сказал я честно. — Меня в «Пламени» никто не ждет, если удастся к работе пристроиться, то я к вам. А тогда и знать расклады полезно, согласись.
— Да обрисую я тебе все по раскладам по дороге… Ты на машине?
— Естественно.
— Я водителя тебе дам, а ты со мной поедешь, вот и потрындим. Дорога долгая, ездим медленно, наговоримся.
— Это как скажешь, — кивнул я и добавил: — Если под такое дело, то могу инвестицию сделать. Есть у меня семь тонн кевлара, ткани. Точнее, тварона — он лучше кевлара. Хоть куртки шей, хоть что хочешь. Вот такой товар, — показал я большой палец, — если нужно, то можем о нем договариваться.
Серж посмотрел на меня, кивнул, сказал затем:
— Это серьезно. Не знаю, как именно, но сговоримся точно, товар стратегический. Ты его продать планировал?
— Продать, — кивнул я. — И продаю, просто необязательно за деньги.
— А у нас уже деньги ходят, — сказал он. — Я, собственно говоря, чего и приехал — договаривались с местными вроде как о межбанковском клиринге, чтобы деньги признавать взаимно. Ладно, я все понял, подумаем, как лучше все сделать.
Не зря, не зря я все размышлял о том, как можно на «малой родине» пристроиться, — словно чувствовал… Хотя что тут чувствовать? Был у нас класс почти сплошь из детей военных, и большинство пошло в военные же училища. Знал я и о том, что многие из одноклассников в немалых уже званиях вернулись ближе к дому. А кто не военный… Макс вон замначальника главного областного тюремщика. Серж в городском УВД не последний человек. С братом его и так все ясно. В общем, большинство были из тех, кто должен был выжить, а заодно оказаться не на нижней ступеньке новой социальной лестницы. И так, похоже, и вышло. Только идеализировать их не надо. Идеализировать вообще никого не надо, в том числе и меня. Меня — так и особенно.
12 июля, четверг, утро. Кронштадт
Колонна в Тверь должна была выходить завтра, с утра пораньше. Времени на все и про все оставалось мало, поэтому я вскочил ни свет ни заря и сразу рванул по делам. В банк, проверил, что деньги за полиэтилен поступили. Снял наличными долю Ильяса и команды, отложил в конверт. Свои трогать не стал, а потом снял еще и долю своих бывших спутников, завез на «Мариетту», отдал сонному Пашке, который страсть как обрадовался и известил меня, что по пиломатериалам он тоже уже договорился, только деньги как раз и были нужны. Но это уже теперь их заботы — они собираются купцевать, вот пусть и справляются.
Прихватил Пашку с собой и поехал за Ильясом, которым ожидал уже во дворе. Объяснил ему, что тварона на продажу всего семь с половиной тонн теперь, но его доля выделяется, как и обещал, после чего он решил не возмущаться.
Вместе с ним поехали в Итальянский дворец, где зашли уже через другой подъезд, после чего долго общались с упитанным и усатым капитаном второго ранга, который сейчас здесь за главного тыловика был. Общими усилиями выкроили цену, после чего я передал все дальнейшие дела Паше, поскольку продавалась лишь его доля, моя ехала в Тверь.
Проявился по радио Док, сказал, что кандидатов в экипаж «Мариетты» проверили, никаких злодейств за ними не числилось.
Заехали на рынок, где Ильяс помог Паше закупиться оружием для новых членов экипажа: те вообще с пустыми руками были. Потом я доставил Пашу на судно, где пришлось извиняться за то, что успех обмыть всем вместе не удастся. Время поджало, да я еще сегодня и с Доком обещал за ужином посидеть.
В общем, растолкал дела.
Док, как оказалось, делил квартиру с мрачной женщиной, которую звали Надежда и которая, если присмотреться, была куда как симпатичной. Но «делил», похоже, в прямом смысле — ему комната и ей комната, парой они не были, как мне показалось. Но стол организовали вполне семейный, с оливье, сельдью под шубой, жареной курицей и чем-то нарезанным, с водкой, морсом, вином и вообще всяким. Похоже, что приносили еду гости, каждый что мог, в результате чего стол вышел хоть куда.
— Доктор… — посмотрел я в глаза своему мучителю.
Продолжать не потребовалось, он только сказал:
