Сергей Коротков - Стражи Армады. Тропою избранных

Злата только после смерти Зимы засекла стрелка и тут же уничтожила его. Она минуту пялилась на Самоделкина, палящего из ПКМ во врага, вместо погибшего и исчезнувшего бойца, заскрежетала зубами, сжала кулаки и сменила позицию. Кристалл на ее груди порозовел, грея кожу под майкой, но в пылу боя она не заметила предупреждения амулета, продолжая неистово сокращать численность противника там, где в помощи остро нуждались ее боевые товарищи, освобожденные из плена детишки и Треш.

А в это время по лестнице к ней бежали «черепа».

Перепуганных до смерти детей, грязных и худых, вывели на свежий воздух на задворках высотки, между трансформаторной будкой и вытяжным комплексом. Не досчитались трех девочек и одного мальчика, но другие сбивчиво пояснили, что те четверо исчезли еще два дня назад. За углом слышалась канонада – пришедший в себя Доцент с тремя ополченцами, Грешником, Тимом и Вальтером сдерживали натиск «черепов» при поддержке Златы и Самоделкина. Треш, перезаряжая пистолет, раздавал команды. Холод с Саввой следили за подступами, Фифа и раненый Ксенон оставались в подъезде запасного выхода, охраняя тыл.

– Сейчас самое сложное! По открытой местности надо вывести детей и уйти с ними по соседней улицей на запад, к мельнице. Необходимо разбиться на группы: одна с малышнёй, другая – прикрытия. Злата сообщила, что Зима и Семеныч – «двухсотые». Хорошо, что Вальтер пока не знает про друга. Надеюсь…

– Треш, у нас гости, – крикнула Фифа, занимая оборону у дверного проема.

– Анжел, отставить! – Холод, возбужденный рукопашным боем на этажах, подскочил к товарищам. – Мы здесь останемся, прикроем, ты пойдешь с ребятишками.

– Да, щаз-з! Я с тобой, однозначно!

– Никаких «с тобой»! Я сказал – остаемся мы. Ты уводишь детей. Все!

– Фифы одной мало будет. По ночным улицам тащить обкаканных детишек целую версту? Нужны еще люди. – Треш сморщился от боли в плече. Видать, один из резвых бандитов в тесных коридорах зацепил его тесаком. Но обидчик уже отправился к праотцам. И не он один. Хорошая рубка случилась там, наверху. Мелькавшие в сумерках головорезы с фосфорными масками на яростных лицах кидались в атаки, постоянно сбивая прицелы штурмовой группы. В ход пошли пистолеты и ножи, иногда пули попадали в отморозков, но они все прибывали и прибывали, тесня незваных гостей. Холод приказал отступать, скорее уводя детей. И вот улица!

Из-за угла показался Тим, за ним хромающий Вальтер и Грешник, короткими очередями сдерживающий напор врага. Доцент держался за голову, сквозь пальцы ручьем текла кровь. От его звена в живых не осталось ни одного человека.

– Доцент, жив? Идти можешь? Гучи, вколи ему что нужно и заплату сделай. Фифа и Тим, хватайте ополченца, уводите ребят, – распорядился Треш, глядя на ноющих малолетних пленников, – головами отвечаете за них. До самой крепости чтоб довели! Злата и Самоделкин вам помогут. Грешник и Ра, прикроете их на площади, потом поддержите нас. Остальные со мной здесь, отвлечем «черепов» на тыльную сторону высотки. Пусть думают, что мы уходим задами. Работаем, парни! Анжел, Тим, удачи вам!

– И вам выжить!

– Быстрее, быстрее… Холод, банкуй!

Пока Денис жестикулировал и расставлял бойцов, Треш бросил прощальный взгляд на маленьких хнычущих детишек. Сердце сжалось, глядя на их страдания и испуг. Чумазые жалкие мордашки, сопли и слезы, дрожь в теле. Сталкер отвернулся, не в силах созерцать грустную картину:

– Тим, умрите, но доведите их до крепости!

– Есть, командир.

– У кого осталась дымовушка? Парни, алле?

– У меня одна, – отозвался Лабуда, водя стволом, направленным на выбитые окна небоскреба.

– Бросай на угол, отходим к «Газели». Живо!

Граната полетела в указанное место, Фифа выждала появление облака, кивнула. Холод выстрелил из подствольника, Ра бросил последнюю гранату. Затем они короткими очередями стали пронзать клубы дымовой завесы.

– Пошли, пошли!

Согнанные в кучу дети устремились за Анжелой, позади их подгонял Тим, рядом с которым, заплетаясь, топал Доцент. Когда они пропали из виду, следом нырнули в сумерки Грешник и Ра.

– Валим громко и с музыкой, – сообщил Холод, показав товарищам направление, а сам продолжал постреливать во фронт. Шальная пуля зацепила его плечо, но спецназовец только дернулся, не обращая на ранение внимания.

– Командир, угроза с тыла, – крикнул Ксенон от приткнувшейся к стене высотки «Газели», – окружают, гады!

– Вот же ешкин кот! – Треш лихорадочно стал осматривать местность, присел, что сделали и остальные бойцы, ощетинившись стволами в разные стороны. – Холод, что там у тебя?

– Лезут, как тараканы. И группа прикрытия замолчала не вовремя. Ч-черт!

– Злата! Злата-а! – сталкер стал вызывать по рации пост на крыше соседнего здания, но «Моторола» молчала. – Вот же срань господня! К реке валить не дело. Махом пощелкают на открытом месте у воды. Мост разрушен, остается порт. Но оттуда, смотрю, подмога «черепам» прет. Холод, твою мать, чего молчишь?! Куда идем?

– А хрен его знает! Хотели же громко, вот и стянули всех сюда. Фиговая позиция, щас нас сверху коктейлями закидают и с углов построчат… А-а, сука, получай сюрпрайз! – Холод ухнул из «Костра», отпрянул в сторону, за лист железа. И тут Лабуда предложил:

– А не лучше ли нам обратно в дом нырнуть? Они от нас такой прыти не ожидают, собьем их стратегию, прорвемся наверх, а там окольными путями снова вниз. А?

– Спятил, да?

– А что? Идея! Запутаем врага, в переходах высотки они вконец потеряют нас и простор для стрельбы тоже, – поддержал сталкера Холод. – Треш?

– Ща закидают нас, – заорал Ксенон, поливая темень свинцом из автомата, – командиры, живей кумекайте там!

– Не стреляйте, свои, – вынырнули из дыма и тьмы Ра и Грешник, – ушли наши. Все в порядке! Но от речного идут «черепа». Сюда идут. Много…

– Все в подъезд! – крикнул Треш, морщась от боли в дважды раненной руке. – Савва, прикрываешь.

– Есть.

Бойцы ринулись в дверной проем, последним туда заскочил верзила с пулеметом. В узком коридоре здоровяку с большим стволом стало тесно, но, как говорится, «лежать втроем тесно, но схалтурить уместно», – Савва развернулся спиной к друзьям и замедлил шаг.

– Савва, ты че? Не балуй, дурачина! – позвал Грешник, взбираясь по лестнице вслед за товарищами.

– Валите на хрен! Я не мастак спину показывать всяким ублюдкам. Все. Исчезни!

С этими словами пулеметчик тряхнул оружием, расставил ноги и приготовился встретить врага не только свинцом, но и телом.

– Камикадзе, блин… Савва, а ну, дуй наверх! – подбежавший Треш толкнул амбала с места, другой рукой держа бутылку с горящим стержнем. – Живей, слоняра, твою мать! Щас тут жарко будет.