Сергей Тармашев - Древний. Война

— Вы поймите, сейчас мы имеем нестандартную ситуацию! — ученый принялся торопливо объяснять суть происходящего. — Находясь под энергокуполом заповедника, животные оказались в менее жестокой среде обитания, что благотворно сказалось на росте их популяций. Они чрезмерно размножились, я бы даже сказал, чрезвычайно чрезмерно!

Десантный корабль пошел на снижение, заходя на посадку в тылу сражающихся с хищными тварями бойцов.

— Но природа этих мутантов такова, что во всех их видах значительно преобладают самки, — продолжал объяснять Нерл. — В среднем на каждого самца, в зависимости от вида, приходится от двенадцати до пятнадцати самок. Брачный сезон в пустыне очень короток и вызывает колоссальный всплеск репродуктивной активности у мутантов. Но возможности самцов ограничены. Если выражаться в общих величинах, они могут оплодотворить до тридцати процентов существующих самок. После этого оплодотворенные самки зарываются для вынашивания яиц, а самцы до следующего сезона теряют половую функцию. Но инстинкт размножения заставляет остальных особей искать себе партнера. Это провоцирует резкое увеличение агрессивности оставшихся самок-одиночек. Они атакуют все, что встречается им на пути.

Профессор печально вздохнул:

— В совокупности с гипертрофированными размерами популяций это дало тот эффект, который мы имеем тут, — он обвел рукой поле боя. — Сейчас разгар брачного сезона.

— Как вы думаете, уважаемый Нерл, — посмотрел на него Четвертый, — что произойдет раньше: мы перебьем их всех или закончится этот романтичный сезон любви?

— Тут решение однозначно! — заявил профессор. — Более желательно уничтожить излишки агрессивных популяций. Это позволит восстановить баланс численности и жизненного пространства. Именно для этих целей мы и предоставили вашим людям устройства, имитирующие половой призыв самцов!

Десантный корабль приземлился, и Четвертый направился к выходу, соображая, как долго придется держать здесь людей.

В Рос, он вернулся только через двенадцать часов, когда пришло время поменять уставших бойцов. Раздав необходимые указания, Четвертый подумал, что неплохо было бы уточнить обстановку в европейском заповеднике. Особенно принципы тамошних брачных сезонов. Он представил перенаселение в популяции медведей и решил, что этот вопрос он завтра же уточнит. Четвертый коснулся сенсора на коммуникаторе.

— Здравствуйте, Андрей Иванович! — улыбнулась Мэг. — Рада вас видеть!

— Здравствуй, дочка! — Четвертому Мэг нравилась. Хорошая девушка, серьезная, отличная пара для его безгранично беспечного сына. — Как состояние Андрея? Он снова пытался нарушить график процедур?

— Нет, Андрей Иванович, — засмеялась Мэг, — сегодня он вел себя хорошо!

— Да, я вел себя хорошо! — голова Серебрякова-младшего заслонила изображение Мэг. — Папа, обязательно зафиксируй этот факт! — он улыбнулся. — Зайди ко мне в кабинет, ты должен это увидеть!

В кабинете Серебрякова-младшего собрался целый научный совет. Десятка два ученых что-то оживленно обсуждали между собой, все экраны были густо заполнены цифрами, изображениями каких-то вмерзших в лед субстанций, многочисленными схемами ДНК. Четвертый, непрерывно здороваясь, добрался до сына, сидевшего рядом с Мэг прямо на углу стола.

— Андрей Иванович! — рядом с Серебряковым-младшим сидел академик Крато. — Как хорошо, что вы нашли время зайти! Это поистине великое событие, и вы тоже к нему причастны!

— Что произошло? — Четвертый огляделся вокруг и скользнул взглядом по экранам. — Это те ледышки, что мы достали из бункера в Академгородке? Институт генетики и цитло…

— Цитологии! Совершенно верно! — Серебряков-младший указал на изображения. — На месте раскопок необходимо установить монумент этим гениальным и прозорливым людям! Уже сейчас ясно, что многие из этих эмбрионов удастся восстановить.

— Ты хочешь сказать, что мы попытаемся возродить настоящих животных?

— Не попытаемся! — улыбнулся Серебряков-младший. — А обязательно возродим! — он по-мальчишески озорно посмотрел на отца. — Не хочешь завести черепаху?

Глава десятая

ПОДВОДНАЯ ЭКСКУРСИЯ

Близился вечер, и жизнерадостная троица разноразмерных солнц уже начала свой спуск к линии горизонта. Сегодняшний день выдался жарким, и Рилл с Лани почти не вылезали из воды, распугав всех окрестных рыб нескончаемой возней, брызгами и счастливым смехом. К вечеру усталость начала брать свое, и они улеглись отдохнуть прямо на берегу. Рилл по-хозяйски устроился на пляжном матрасе, заняв большую его половину, и тут же уснул. Лани посмотрела на него и ласково улыбнулась. Он был еще тот соня, готов спать в любое время и никогда не жаловался на бессонницу. Она вгляделась в его лицо. Спящим он выглядел гораздо младше, наверное, потому, что мимические мышцы расслаблялись, и выражение лица теряло обычную сосредоточенность. А может, из-за того, что были закрыты глаза, повидавшие в своей сложной жизни столько, что их взгляд уже нельзя было назвать молодым. Лани потянулась к нему и осторожно поцеловала в щеку, стараясь не разбудить.

Солнечные лучи уже не припекали с дневной силой, и Лани перевернулась на спину, поправляя солнцезащитные очки. Через затемненные стекла троица солнц казалась ей светящимися тропическими фруктами, рассыпанными по небу кем-то огромным. Главное солнце — это, наверное, большой грейпфрут. А второе — апельсин. Тогда маленький красный карлик будет мандарином. Таким спелым, почти красным. Да, точно, мандарин. Она тихо хихикнула и подняла вверх руку, разглядывая причудливо троящуюся на песке тень. Тени от солнца-малыша почти не было заметно, но чем ближе будут опускаться к горизонту большие светила, тем отчетливее станет его маленький след. Она вспомнила, как красиво играли тени от дельфинов, выныривавших из воды высоко в воздух. Два пятна стремительно разбегались в разные стороны по поверхности воды, а затем так же быстро сходились с входящим в воду дельфином в одной точке, словно вынырнуло одно животное, а возвращаются уже трое.

Вчерашний подводный поход оказался настолько захватывающим, что Лани не заметила, как наступил вечер. Почти семь часов пролетели как один. Началось с того, что Рилл поднял ее ни свет, ни заря, и к десяти утра они уже летели над ослепительно бликующим океаном. Флаер шел на малой высоте с открытой верхней полусферой, и свежий встречный ветерок игриво трепал волосы Лани.

— Смотри! — Рилл сделал указывающий жест, и она развернулась в его сторону.

— Дельфины! — воскликнула Лани. — Какая прелесть!