На краю чужого мира - Кирилл Юрьевич Шарапов
Михаил согласно кивнул, до начала ночной смены было ещё тридцать минут, а все вышки уже заняты.
— Стоим, приготовиться к осмотру, — скомандовал малознакомый мужик, которого звали Феором, он был из местных и жил на заставе уже лет десять.
— К какому осмотру? — опешила Ирина.
— К такому, — лаконично произнёс мужик. — Подходим по одному, отключаем браслеты, показываем глаза.
— Ты можешь внятно объяснить, что тут происходит? — выйдя вперёд, потребовал Михаил.
— Сам знаю не больше вашего, кроме того, что Змиев притащил из руин двоих новичков, а один из них обезумел и убил князя Кемского, почти башку ему оторвал, кровь фонтаном хлестала. Не особо жалко, дрянной человек был. Хорошо, рядом воевода проходил, он его шпагой своей проткнул, так что, дел безумец не успел натворить.
— Понятно, — многозначительно протянула Ирина, ничуть не сожалея по поводу гибели сварливого надменного старика. — А осмотр зачем?
— Красноту в глазах ищем, — пояснил Феором. — У того, кто бросился, вокруг зрачка алая полоска, скверной он был заражён.
Михаил и Ирина переглянулись, стало ещё непонятней.
— Всё, не задерживаете, — продолжил старший караула. — Давайте, в глаза вам посветим и, если всё хорошо, идите. Там всё вам расскажут подробно, собрание как раз идёт перед Крепостью последней надежды.
Только сейчас Бельский заметил, что в руках у мужиков шпаги и мечи, а караульные на вышках держат их под прицелом самострелов, заряженных артефактными болтами.
Проверка не затянулась. Феором поднял лампу и поднёс её к лицу Ирины, несколько секунд вглядывался в её голубые глаза и, отступив в сторону, освободил проход между двух рогатин. С Михаилом процедура повторилась, и он, наконец, смог пройти в крепость.
Когда они подошли к центру заставы, где гудел народ, солнце окончательно скрылось за горами.
Михаил оглядел сие действо, понял, что спрашивать кого-то о чём-то бесполезно, люди были не в курсе, и терпеливо ждали, когда выступит глава совета.
Бельский же, не страдая от скромности, имея избыток природной наглости, с аристократической надменностью пошёл сквозь толпу прямо к крыльцу. Ирина пристроилась следом. Люди, которых он задел, ворчали, но пропускали. Наконец, он оказался в первом ряду. Прямо перед ним на ступенях собрались советники, а рядом с ними стоял крепкий мужик с бледной кожей, явно из местных, в тёмно-сером мундире второго полка имперского экспедиционного корпуса, который занимался охраной границей с вольниками. Видок, надо сказать, у него был потрёпанный, левый рукав оторван, на коленях дыры, сапоги покрыты грязью, лицо расцарапано. Мундир на животе испачкан чем-то бурым, скорее всего, кровью. Возле ступеней лежало два тела. Первое принадлежало старому князю Кемскому, с наполовину оторванной головой, второе — в точно таком же мундире, как на разговаривающим с советниками бойце. Он был изгваздан своей и чужой кровью, убитым оказался имперец, невысокий, тощий, светловолосый парень лет двадцати, может, чуть старше.
Берг на секунду отвлёкся от новичка, скользнул по ожидающей толпе взглядом и, заметив Михаила, махнул рукой, подзывая.
— Ваше сиятельство, — взбежав по ступеням, кивнул Михаил.
— Боярин, — поприветствовал его глава совета, пожимая протянутую руку. — Вы уже в курсе?
— Лишь в общих чертах, — ответил Бельский. — То, что Феором на воротах рассказал. Мол, какой-то безумец убил нашего ворчливого князя, и что глаза проверяют на какую-то скверну.
— Ну, тогда слушайте, Михаил Иванович. Вы были правы, на континенте война началась. Второй полк разбит.
— Вы, ведь, боярин Бельский? — неожиданно вклинился в их разговор новоприбывший.
Михаил удивлённо глянул на мужика.
— Мы знакомы?
— Нет, ваше сиятельство, — покачал тот головой. — Но вот портрет ваш я видел. Вас две недели по руинам с фонарями искали, но ни вас ни вашего сопровождающего не нашли. А вы вот где оказались.
— А ты как сюда попал? — поинтересовался Михаил. — Тоже в подземелье провалился? Как, кстати, тебя зовут?
— Верд Никорт, ваше сиятельство. А его, — он указал на мёртвого, — Ингвар Растов, из северных провинций. А попал я сюда через кристалл, который мы с ним в мёртвом городе нашли, когда от одержимых удирали.
— Каких одержимых? — не понял Бельский.
— Так сразу и не объяснишь, — задумался Верд. — Война там, на материке, с одержимыми. В некоторых демоны сидят, других просто скверна коснулась. Я, как вы уже поняли, из второго полка. Мы были разбиты и отступали через мёртвый город к Создалю, там нас и догнал враг. Батальон был уничтожен, мы с Ингваром бежали. И за нами гнались заражённые. Мы их убили, а потом, прячась от патруля, залезли в какой-то подвал и нашли там кристалл. Растов что-то повернул в оправе, и нас с ним сюда утянуло. Только, видимо, успела его скверна коснуться, и тут он дозрел.
— Понятней не стало, — задумчиво пробормотал Бельский, — но картина проясняется.
— Да всё понятно, — подал голос воевода Имперской заставы Родим Желобов. — Короче, боярин, если в двух словах, то вольники решили перед войной усилиться и призвали какого-то демона. Только то ли шаманы что-то напортачили, то ли он слишком силён оказался, проход не закрылся, и оттуда полезли другие и поменьше. В итоге всё войско вольников в сорок тысяч оказалось частично заражено, частично одержимо. Зверодухи тоже. Верд, естественно, не знает, как это произошло, но за горами появилась орда. Верно я излагаю, боец?
— Так точно, господин бывший имперский прапорщик, — отчеканил солдат.
— А потом по Духовому миру начали распространяться очаги скверны и разрывы, — продолжил Берг, — и сопротивляться им некому. Второй полк разбит. Первый, в котором вы служить изволили, держит оборону на реке, но он почти обескровлен. И это только то, о чём слышал Вердт.
— Чем дальше, тем страшнее, — пробормотал себе под нос Бельский.
Он
