Галина Громова - Бухта надежды. Задача – выжить

– Смотри… – Серега кивнул на косточки, валяющиеся возле кровати. На некоторых еще оставались остатки плоти, а другие были будто перекушены пополам.

– Мелкие слишком для человечьих. Скорее всего, кошка или некрупная собака…

– Он что, ее кормил? – изумился Парков, поднимая пистолет и целясь зомбачке в переносицу.

– Получается, что да. Интересно, что бы он делал, если бы закончились бродячие кошки и собаки? Неужели перешел бы на человечинку?

– Вряд ли. По району патрули ходят… Хотя… А, бес этого психа знает! – Серега нажал на спусковой крючок, грохнул выстрел, и мертвая женщина обрела покой. Теперь уже настоящий.

– Что там? – спросил Киреев, когда парни вышли из дома. Психа уже скрутили и запихнули в «бобик», откуда доносились жалобные стоны, резко сменяющиеся проклятиями и матами.

– Да там жена его была… мертвая. Он ее к кровати привязал и кормил кошками да собаками. Может, оттого и с ума сошел, а может, и перед тем как… Короче, мы ее упокоили. Нужно будет похоронную команду вызывать – пускай труп уносят, ну а новым жильцам придется как минимум капитальную уборку проводить.

– Ага. Это нам повезло с домом, – поддакнул Николаев.

Психа потом отвезли воякам, о дальнейшей его судьбе особо не задумывались. Да и какая может быть судьба у неадекватного, буйнопомешанного человека, который палил из окна по милиционерам? Скорее всего, грохнут по-тихому, да в море – крабов прикармливать. Ну не лечить же его! И негде, и нечем, и некому. К тому же проку от этого придурка для нового общества ноль целых ноль десятых. Поэтому, скорее всего, как в древней Спарте, ждала его пропасть. Хотя, может, для мужика это было как раз-таки избавлением. Кто знает…

Вернувшихся с зачистки голодных и усталых мужчин ждал горячий то ли обед, то ли ужин. Хотя какая разница, как назвать огромную кастрюлю с гречкой и подливой к ней – желудку-то все равно, лишь бы было сытно.

– Идите есть! – позвала всех белобрысая и белобровая Диана, показывая на накрытый в беседке стол.

Мужчины дружно поблагодарили и отправились умываться – все же после валяния в грязи ощущения были не из приятных.

– Капитан, ты куда?! Жрать же зовут, – крикнул вдогонку Виктору Вэ Вэ.

– Жрать – це ж свиняче дiло! – Никитин махнул рукой на приглашение к столу, мол, сейчас приду.

Капитан вошел в дом, первым делом посетил санузел, сверкающий чистотой и белизной сантехники, а также хромированными трубками полотенцесушителя и кранов. Оттуда мужчина направился в свою комнату, располагающуюся на третьем этаже. Поднявшись по неширокой лестнице с деревянными перилами, Виктор вошел в чуть приоткрытую дверь и улыбнулся – Аленка кормила Артемку грудью, да так и заснула, завалившись набок.

Малыш шевелился, но Виктор почему-то испугался. Нахмурив брови, мужчина подошел к жене с сыном. Комната была небольшая – квадратов пятнадцать, поэтому основную ее часть занимали кровать и шкаф. Стараясь не разбудить спокойно спящую Алену, волосы которой, вымытые вчера и слегка пахшие шампунем, разметались по подушке, Виктор обошел кровать и, склонившись, потрепал сына за щечку. Но когда он дотронулся до щеки, ощутил ужас: щека была холодной на ощупь и синеватой на вид. Ребенок был мертв. И теперь на кровати возле мирно спящей жены (а она была именно спящей, ведь грудь равномерно вздымалась!) шевелился зомби…

В глазах Виктора потемнело, голова закружилась, а желудок ухнул вниз…

Как будто что-то почувствовав, заворочалась Алена. Женщина приоткрыла глаза, увидев сидящего на кровати мужа, мягко улыбнулась, будто извиняясь за то, что уснула и не встретила его внизу, как все остальные.

– Привет. Ты уже вернулся?

Муж не ответил и даже не повернулся. Плечи его были опущены, голова поникла.

Артемка шевелился рядом, но Алена на него не взглянула – все ее внимание сосредоточилось на муже, который вел себя более чем странно.

Может быть, что-то случилось? Наверное, опять кто-то погиб… иначе с чего бы такое настроение?

– Милый, что случилось?

Виктор повернулся, и женщина, ужаснувшись, отпрянула назад – лицо его осунулось, глаза были пустыми, ничего не выражающими, плечи поникли… Муж куда-то смотрел, практически не мигая. Алена проследила за его взглядом и вскрикнула, зажав рот рукой.

Она не верила своим глазам. Артемка хоть и размахивал своими крохотными ручками и ножками, но был бледен, а глаза… Уже не раз за эти дни женщина видела такие глаза и остальное поняла без слов.

Алена дико закричала. Это был крик, полный ужаса, боли и отчаяния.

– Артем! Сыночек! – Женщина подхватила на руки ребеночка, который вертелся, пытаясь дотянуться до живой плоти своим беззубым ртом. Даже такой маленький, он все равно поддавался животному инстинкту.

Есть! Жрать! Развиваться!

Женщина кричала, рыдала и билась в истерике, прижав ребенка к себе, она проклинала всех на свете, включая себя.

– Это все я! – начала всхлипывать Алена, когда прошел первый шок. – Я убила ребенка…

– Нет, дорогая, нет… – вышел из ступора Виктор. Как будто его разбудил этот дикий крик убитой горем матери, который просто не могло издать человеческое горло.

– Я… – всхлипывала женщина, – его… придушила… – Алена положила Артемку на кровать и резко повернула искаженное злобой лицо к Виктору. – Я заснула!!!

– Лен, перестань, – попытался успокоить жену тот. – Это не так… Ты ни в чем не виновата… Ты же знаешь, что такое бывает… синдром этот. – Но в женщину как будто вселился сам дьявол и изменил ее до неузнаваемости. – Лен, перестань, пожалуйста…

– Как теперь? Как мне теперь жить?! – причитала она, поглаживая пухлую синеющую щечку малыша.

– А мне?! – не выдержав, рявкнул Виктор. – Как мне жить?! Он и мой ребенок тоже! Ты думаешь, мне не больно? Да что ж это такое?!! – вскочил с кровати мужчина и заметался, словно дикий зверь, вырванный из привычной для него среды обитания и запертый в тесной стальной клетке.

– Прости меня! Прости меня, Вить! – еще сильнее зарыдала женщина, на коленях переползла на другой край кровати и кинулась на шею мужу. Она осыпала поцелуями его лицо, обнимала, что-то говорила, обливаясь солеными слезами, пытаясь облегчить свое горе и горе самого близкого ей человека.

– Я тебя ни в чем не виню… – горько пробормотал мужчина, тяжело садясь на кровать.

Сознание будто затуманилось, не хотелось верить, что сын, которому еще нет и семи дней, умер. И не просто умер, а превратился в голодную бездушную тварь…

– Это случилось, и это нужно пережить, – говорил Виктор, будто пытался убедить не Алену, вернее, не столько Алену, сколько самого себя. А самого себя обмануть намного тяжелее.