Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть»

— Михалыч, что-то нервный ты стал. Пора тебе лечиться электричеством, — тоном удава Каа, зашедшего в гости к бандерлогам, сообщил Череп Барону. Потом оглядел присутствующих и поздоровался: — Мое почтение, коллеги, — это комиссии. — Господа офицеры, — это нам с особистом. — Прошу всех садиться.

— Товарищ генерал-лейтенант… — начал было особист.

— Полковник, — не дав развить мысль, перебил его Череп, — вы, голубчик, про устав забыли? Вам медицинскую карту моими каракулями испоганить?

— Не надо… — прошамкал тот и сел.

— Череп, я закурю? — спросил Барон.

— Валяй, — милостиво разрешил он.

— А мне можно? — набрался я наглости.

— Можно Машку за ляжку, — ответил Череп. Потом улыбнулся (у гадюки улыбка симпатичнее) и разрешил: — Кури, капитан.

Свои сигареты у меня кончились, и я вопросительно посмотрел на Барона. Ивлев кинул мне пачку. Закурив, я обратил все свое внимание на Черепа и комиссию.

— Коллеги, комплексная экспертиза по Трофимову уже готова? Превосходно! Разрешите мне ознакомиться.

Заключение страниц на двадцать моментально было выложено перед психиатром. Боятся они Черепа, ох, боятся! Знать бы, что задумал Барон… Я начал прокатывать в голове всевозможные варианты — от более-менее реальных до самых бредовых. В итоге к середине четвертой сигареты у меня остался только один: Барон смог убедить или надавить на врачей, чтобы те «слепили» из нас невменяемых. Это выполнимо и освобождает нас от любой уголовной ответственности. Чего это стоило Барону, я даже не мог представить. Так, что дальше? Медики слепили диагноз, дело разваливается, но Барон не останавливается на достигнутом. Наличие Черепанова может означать только одно: они будут «ломать» диагноз. И «ломать» так, чтобы нас и в ранг подследственных не вернули, и в психах не оставили. Какой именно финт ушами могли придумать эти двое, я вычислить не смогу. Заключения одного Черепа, несмотря на все его регалии, будет недостаточно.

От мозгового штурма меня отвлекло легкое щекотание в районе лопаток и тихое шипение. Покрутив головой и не обнаружив источника звука, я уже собрался вернуться к дедукции, но тут Череп дочитал заключение.

— Коллеги, у остальных бойцов тот же диагноз?

— Так точно, — ответил председатель.

— Скверно! Очень скверно! Что ж вы, батенька, так топорно работаете? Третьесортно, я бы сказал. Что ж вы всем «помутненное сознание» лепите?! Это же не понос! Оно массово не случается!

— Но мы… — затянул председатель.

— Я не закончил, — осадил его профессор. — Мою мысль о низкочастотном излучении Ивлев вам озвучивал?

Барон кивком подтвердил его предположение.

— Прелестно. Сейчас, не отходя от кассы, так сказать, мы и рассмотрим эту версию. — Череп поставил на стол потрепанный саквояж, с которым пришел, и вынул из него небольшой прибор. — Перед вами, коллеги, низкочастотный излучатель отечественного производства. Наш ответ американцам. По характеристикам, хочу похвастаться, превосходит их аналог.

Толпа психиатров уставилась на чудо отечественной военной мысли, как папуасы на стеклянные бусы. Лично мне этот излучатель очень напомнил вай-фай роутер, произведенный китайскими умельцами «на колене» с помощью молотка и суперклея. Только произведенный лет десять назад. У меня такой дома стоял. Сбоку еще антенна торчала, которая отломилась через месяц после покупки. Приглядевшись, я увидел, что отечественные низкочастотные излучатели тоже не отличаются качеством сборки — в том месте, где у моего роутера отломилась антенна, у излучателя отсутствовал какой-то наружный элемент.

— Включаем его в сеть, — комментировал свои действия Череп, втыкая вилку в розетку, — и ждем, пока он выйдет на рабочую частоту.

На боковой панели прибора, превосходящего американские аналоги, замигали лампочки. Первая — «сеть», вторая — «подключение кабеля Интернета», третья — «раздача вай-фай сигнала». А четвертая, пятая и шестая, обозначающие «количество приборов, подключенных к роутеру», не загорелись. Потому что кабели в разъемы никто не воткнул. Я удивленно уставился на Барона. А тот, подмигнув мне, кивнул в сторону Черепа. Я переключился на врачей.

— А это не опасно? — заинтригованно поинтересовался председатель.

— Не беспокойтесь, друг мой. Это абсолютно безопасно. Иначе меня бы тут не было, — успокоил Череп. Глядя на стадо идиотов в белых халатах, восхищенно и в то же время с опаской вылупившихря на допотопный роутер, я еле сдерживал смех.

— Пока прибор выходит на рабочий режим, давайте определимся: с чем нам поэкспериментировать? — задумчиво пробормотал Черепанов, оглядывая комнату и присутствующих в ней людей. — Капитан, что у вас на правой кисти, — прищурившись, поинтересовался он, — не татуировка ли? Замечательно! Что наколото? Змея! Еще лучше! Вы не могли бы показать татуировку полностью?

— Мне придется раздеться по пояс, — предупредил я.

— Ничего страшного. Раздевайтесь.

Я начал раздеваться.

— Кстати, Михалыч, — воскликнул Череп, — у тебя, ежели мне не изменяет память, тоже татуха есть.

— Это ты, эскулап, сейчас к чему сказал? — с ехидцей спросил Барон.

— Хочу, чтобы и ты в эксперименте поучаствовал! Раздевайся, старый хрыч, — махнул рукой Череп.

— Тебя вырвет от вида моего торса.

— Не бойся, я не обедал.

— Ну, я предупредил, — хмыкнул Барон и начал снимать китель.

К этому моменту я уже стоял по пояс голый.

— Так, повернитесь ко мне спиной, капитан, — скомандовал Череп. Я повернулся.

— Какая красота! — восхитился он. — Вы вглядитесь, друзья мои! Какое качество рисунка! Какое мастерство! Эх, был бы я моложе, обязательно бы нечто подобное себе сделал. Как живая!

Фальшь! В восхищении Черепа была одна фальшь! Он изначально знал, что у меня есть татуха, и знал ее размеры. Он специально заставил меня раздеться. Меня и Барона.

— Увидь и зарыдай! — обращаясь, видимо, к Черепанову, с усмешкой произнес Барон. Я развернулся, чтобы посмотреть на его татуировку.

ДРАКОН.

На груди генерал-майора Ивлева Дмитрия Михайловича, начальника разведки фронта, кавалера множества государственных наград, БЫЛ ВЫРЕЗАН ДРАКОН.

«Шурале, ты же помнишь наш уговор, ОН — не одобрит…»

«У этих знаков, я имею в виду животных, есть своя ИЕРАРХИЯ…»

«На второй ступени стоит ДРАКОН…»

Колоколом в голове гудели слова, сказанные Кощеем в подземелье. ОН — это Барон. По его просьбе Кощей и его команда помогали нам на маршруте. ОН не одобрил бы мой переход в группу Кощея. И Барон, точнее его ДРАКОН, стоит на втором месте после Красного Феникса Кощея. Так что он за человек?! И человек ли? А Черепанов, неординарный и пугающий, блестящий ученый и великолепный боец, кто он? Он знал и про моего Полоза, и про ДРАКОНА Ивлева.