Рыцарь Резервации - Александр Артемов
— Есть! Спасибо! А что такое алиби?
— Ну типа… Короче, чтобы все думали, что ты дом не покидал, понял?
— Да!
— Давай, одна нога здесь, другая там, — кивнул я и положил трубку.
Еще и эта Лиза. Ее тоже нужно вызволить, и желательно сегодня. Блин, ну не могу же я разорваться?
— Метта, что там с…
Вдруг скрипнула дверь, и я обернулся.
Хорошо, что они уместили телефон подальше от выхода, да и разговор происходил на приглушенных тонах. Для окружающих я просто скучающий барон, сидящий с трубкой у уха и с бокалом вина в руке.
А вот посетитель ко мне явился интересный.
Девушка. Молодая, черноволосая и очень красивая.
— Простите, — сложились ее алые губки в неловкой улыбке, — я только вернулась и опоздала к ужину. Я вам не помешала?
Войдя в комнату, она изогнула свой стан так, что сослаться на занятость было физически нереально. Платье облегало ее фигурку так плотно, что становилось неловко.
— Отнюдь, — сказал я, встал со стула и, приблизившись, поклонился. — Илья Тимофеевич Марлинский. А вы?..
— Софья Филипповна Ленская, — кивнула она и сделала реверанс.
Наклонилась она при этом чересчур сильно. Мой взгляд сразу скользнул в ложбинку между ее грудей, а они были у нее о-го-го. Размер пятый, не меньше.
И это меня насторожило.
— Думаю, она надела такое открытое платье не без умысла, — подтвердила мои опасения Метта. — Остерегайтесь красивых дам, которые сами подходят к вам, Илья. Особенно в доме, где есть властные старики…
Тут она была права — девушка разоделась на все сто.
— А еще остерегайтесь тех, кто даже на ужин надевает боевые геометрики, — хихикнула Метта, и я обратил внимание на ее кулон.
Небольшой ярко-синий кристалл в нем просто изливался силой.
* * *
Закончив мыть посуду, Тома вышла в подсобку и обессиленно упала на стул.
Да уж! Первый день, а уже как белка в колесе! Дворецкий на нее шикает, спина болит от обилия забот, а молодой Ленский постоянно провожает юную лисичку глазами.
Прямо как в родной деревне, где что люди, что нелюди не давали рыжей охотнице прохода. А тут еще и нарядили в такое платье, что Тома сама себя смущалась, стоило только пройти мимо зеркала.
Хотя так всяко лучше, чем неделями обивать пороги и вымаливая хоть какую-то работу. В имперских городах для нелюдей выбор невелик: либо труд в заводском дыму и копоти, либо чистка труб и канализаций.
Она бы, конечно, предпочла снова побегать по лесу с луком в руках, но, взвесив все «за» и «против» выбрала такую долю. Все же попасть в горничные, да еще и в богатый дом — это что-то с чем-то! Спасибо сестре Рине, что пригласила: тут и крыша над головой, и еда, и оклад, и свободное время в наличии. Вот-вот чаcы стукнут десять вечера, а это значит, до шести утра Тома будет предоставлена самой себе!
Может быть, ей даже разрешат позвонить? Яр еще со вчера остался в кузнице, принадлежавшей Ленским, и Тома очень волновалась за брата. Интересно, как он там? Наверное, все возится с мечом Марлинского. Всю дорогу из рук не выпускал эту железяку, а стоило им расположиться, как сразу убежал работать.
Странно, что судьба уже второй раз сталкивает их с Ильей… Не то, что Тома боялась молодого человека — было в нем нечто и манящее, и странное. Будто он был кем-то не от мира сего, а еще куда старше своего возраста. К тому же, сколько они ни общались, парень ни разу не сделал Томе ни одного пошлого намека!
Вдруг в коридоре показалась фигурка дочери Филиппа Сергеевича — одета она девушка в такое красивое платье, что глаз не отвести. И направилась она в столовую, где в гордом одиночестве сидел Илья.
Теребя передник, Тома проводила ее глазами и вдруг раздался стук в дверь.
Кто это мог быть так поздно?
— Томочка, это, наверное, опоздавший курьер! — раздался голос из кухни.
— Я мигом! — сказала Тома и побежала в холл. Она легонько дребезжали от безудержных порывов ветра.
Уже у порога она на пару секунд замешкалась. А вдруг там не курьер, а кто-то важный, и тут она такая… Но отбросив эти глупости, девушка поправила прическу, сняла щеколду и приоткрыла дверь.
Фонарь на входе отчего-то не горел, и гостя скрывала тень. При одном взгляде на высоченный силуэт в длинном плаще, Тому объял страх. Она едва сдержалась, чтобы не захлопнуть дверь.
Незнакомец медленно снял очки, и когда посмотрел прямо на нее, Тому всю затрясло. Постоянно движущиеся глаза гостя были абсолютно черными, а белые-белые зрачки походили на медленно вращающиеся песочные часы.
— Добрый день, — раздался холодный голос, и гость приподнял шляпу. — А мистер Марлин дома?
— Мистер Марлин?.. — пролепетала девушка и с каждой новой фразой ее язык все больше заплетался. — Вы имеете в виду Илью…
Она сжала в ручку, чтобы захлопнуть дверь, но глаза незнакомца полыхнули.
…пальцы разжались сами собой. На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул.
— Передайте ему, что часики тикают, — сказал он, надевая очки, — и ему пора становиться сильнее. Вы же поможете мне проверить его навыки?
— Д-да, — слетело с языка Томы, а затем на ее губах расплылась улыбка. — Помогу… хозяин… Во славу Машинимы!
— Чудно! — ответил незнакомец и, развернувшись, медленно направился прочь.
Широко ухмыляясь, девушка закрыла дверь, а затем вернулась в холл. Ее сердце барабанило как бешеное, но через секунду оно умерило свой пыл.
Тома успокоилась и осознала себя Орудием.
А Орудие должна служить Машиниме. Ведь это единственная цель ее жизни.
— Кто приходил? — вдруг раздался голос, и из кухни вышла Варвара, престарелая кухарка. — Курьер?
Орудие обернулась, и глаза кухарки тотчас округлились.
— Томочка… — и, еле слышно вскрикнув, она попятилась на кухню. — Томочка…
И с широкой улыбкой Орудие последовала за ней, когти сами собой вылезали из пальцев. На пути старушенции попалась ее малолетняя помощница, и кухарка, схватив девчонку, бросилась в кладовую.
Хлопнула дверь. Орудие подошла и дернула ручку. Заперто. Через минуту оттуда послышалась горячая молитва.
Хмыкнув, Орудие направилась к разделочной доске — выбирать себе остро заточенную игрушку. А там железа было так много, что глаза разбегались.
Грянул гром, и по стеклу забили первые
