Рыкарь - Никита Гримм
Бррр… Жуть… Не хочу здесь находиться… Просто сбежать хочу отсюда… Как можно быстрее и дальше…
— Чтобы от тебя не потребовали — сделай это, иначе последствий не избежать! — Услышал я голос князя Кобылина.
— О чем вы говорите, князь? — Одними губами прошептал я в ответ.
— Просто так император не повез тебя сюда… Он всегда преследует какие-то цели… И сейчас он явно чего-то хочет… Если хочешь жить… То сделай все так, как он потребует… — Прошептал князь.
А вот это мне уже не нравиться вдвойне… Чего император может потребовать от меня, простого дворянина, пусть и наделенного двумя источниками?…
Наша компания спустилась на второй подземный этаж. Коридор здесь был уже значительно уже, так что нормально мог идти только один человек. У каждой решетчатой двери стояли часовые, которые отдавали воинское приветствие, как император и начальник изолятора оказывались на дистанции пяти шагов от них. Мы прошли до конца коридора и остановились у самой последней двери на этаже.
— Арсений Владимирович Долгоруков содержится здесь, Ваше Императорское Величество, в одиночной камере, без права прогулки и встреч, как и было приказано Великим Князем Михаилом Васильевичем. — Отрапортовал подполковник Васин.
— Хорошо, можете подождать нас здесь, господин подполковник. — Кивнул император и вошел в открытую дверь камеры.
Князь Кобылин и я вошли следом. За нами вошли двое бойцов СБ, остальные остались в коридоре, как и начальник изолятора.
— Ну, здравствуй, князь. — Насмешка в голосе императора звучала открыто.
— Добрый день, Ваше Императорское Величество. — С бетонной койки, которая являлась по сути постаментом, с одним матросом поднялся мужчина в серой робе.
Наследник князя Долгоруковых выглядел откровенно паршиво. Тело Арсения Владимировича сдало под действием браслетов из нулевого мифрила, которые явно никто не снимал последний месяц. Источник нового «князя» стал гореть гораздо тише, тело осунулось, были видны мешки под глазами и запавшие щеки, словно он был на долгой голодовке. Часть ногтей отсутствовала, другие были обломаны, той прически с зачесанными волосами больше не было — Долгорукова обрили налысо…
— Ну как тебе новые апартаменты?
— Меньше прежних, я больше привык к простору и большому количеству света в помещении, Ваше Императорское Величество. — Криво усмехнулся Арсений Владимирович.
— Я вот одного не могу понять, Арсений, ты же вроде как взрослый мужик, и ты уже был взрослым, когда я разобрался с князем Боярским. Зачем ты влез в эту авантюру? Ты же прекрасно понимал, что в случае провала, голову с плеч твою снесут и принесут мне на блюде? — Император стоял перед Долгоруковым, возвышаясь словно скала.
— Был приказ действующего князя рода. Род — превыше всего. — Пожал плечами «князь» Долгоруков.
— Даже превыше империи?
— Я уже ответил, Ваше Императорское Величество. — Вновь пожал плечами Долгоруков.
— Эх, Арсений, Арсений… Если бы ты сразу пришел ко мне и рассказал, что князь Долгоруков проворачивает… Тогда сейчас князем был бы ты, и ничего этого не было… И род твой был бы в почете и уважении во всей империи… А так… Ты сам виноват в том, что сейчас происходит. Ты это понимаешь? — Император покачал головой.
— Понимаю, Ваше Императорское Величество. — Долгоруков медленно поклонился императору.
— Ну, тогда не серчай. Все по закону, как говориться… — Император щелкнул пальцами.
Один из дворцовых приблизился к императору и достал из кобуры под черным пиджаком пистолет. Перезарядил, поставил на предохранитель и передал в руку императору, после чего вернулся на свое прежнее место.
— Волков. — Позвал меня император.
Я сделал два шага вперед, вставая на одной линии с Александром Четвертым.
Долгоруков перевел взгляд на меня и криво усмехнулся. Оказывается, у него и зубов теперь гораздо меньше… Император повернулся ко мне лицом и протянул пистолет.
— Что вы хотите от меня, государь? — Мне было понятно, чего он от меня хочет…
— Закончи дело. — Просто ответил император.
Вот ведь пид**! Я должен пристрелить Долгорукова как собаку в этих застенках?! Ты меня в таком говне замазать хочешь, у***к хитрозадый?! А ты сам свой хрен с солью сожрать не хочешь?!..
Все эти мысли проносились в моей голове, а я сам смотрел то на рукоять пистолета, то на лицо императора. Александр Четвертый не выражал никаких эмоций, просто ждал. Лишь в его глазах плясало пламя…
— Но это же… бесчестно… — Выдавил я из себя.
— А была ли честь в действиях Долгоруковых, когда они захватили твое родовое гнездо? Была ли честь, когда тебе угрожали жизнями твоих родных? Была ли честь, когда они отравили моего отца и подставили Боярских? Я приказал уничтожить целый род, по твоим же словам, из-за их интриги. — Спокойно ответил император.
— В их действиях чести не было. Но это не повод уподобляться им. — Покачал я головой.
Сука! Ну, зачем тебе это?! Если надо, вот сам бы его и удавил по-тихому! Меня-то ты зачем в это все вмешиваешь, а, псих ненормальный?!.
— Можешь не уподобляться. Но не так давно я присвоил тебе звание поручика полка, в котором являюсь непосредственным командиром. И, как командир, я отдаю тебе приказ: пристрели Арсения Владимировича Долгорукова как вшивую собаку за то, что он предал империю! — Прорычал последние слова император.
Источник императора вспыхнул ярким пламенем. Даже воздух вокруг его тела начал рябить, словно тело императора горело…
— А если я откажусь? — Во мне проснулась непонятно откуда взявшаяся «борзота».
— Ты же мне говорил, что ты не Долгоруков и не Боярский. Если ты оказываешься, значит, и эти твои слова — пустой треп. Следовательно, доверия тебе нет, и не будет. Я засуну тебя в лабораторию, чтобы понять, как так получилось, что ты родился с двумя источниками. А твой род не получит ничего за твои дела, твой дед так и сгниет в Сибири от Угасания Источника, а сестра никогда не сможет ни получить нормального образования, ни нормального брака. Сейчас, Волков, решается простой и одновременно очень важный вопрос — в чьей команде ты будешь играть до конца своей жизни — в моей или против меня? Я не допущу, чтобы такая неизвестная переменная, как ты, могла быть против меня. Так что решай, прямо здесь и сейчас. — Кивнул император.
— Вы ставите условия так, государь, что звучит это немногим лучше того, что говорил мне Долгоруков, сидя в гостиной моего поместья, когда в меня снайпер всадил
