Наследство огня - Юлия Мидатовна Аметова
Чтобы не был твой путь далек,
Чтоб не сбиться во тьме дорог,
Чтобы дойти
До конца пути,
Светит огонек.
Ну, где там этот змей, тьма преисподняя? Дирта не было ни видно, ни слышно, в черной норе рядом с деревьями и валунами было темно. Возницы хлестнули по спинам коринтусских ящеров, пилейские десятники что-то закричали, и тараны двинулись к воротам.
Светят окна под горой,
Светят до утра.
Ждут тебя ночной порой
Нынче, как вчера.
Обходной путь под ногами Дариона вздрогнул, деревья вокруг норы, где должен был скрываться Дирт, закачались. Один удар, второй, третий! Удары повторяли ритм «Огонька», но это был не стук змеиного хвоста, даже очень крупного, а по меньшей мере, землетрясение или судороги Предка! Но ни то, ни другое не бывает в ритме старинной рошаельской песни! Нет, это кто-то повторяет и усиливает его стук! Тьма преисподняя, только еще одного чудовища здесь не хватает!
Дарион пригляделся к норе. Никто из нее не появился, но из-за деревьев у Голого Камня засветились огромные желтые глаза. Наконец-то Дирт выполз! Услышал! А это что такое? Легкий, едва слышный, гул донесся со стороны Голого Камня. Опять Истинные! Ради какой тьмы преисподней понесло их сегодня наружу? Из-за деревьев вылетели легкие серебристые ленты и, ловко извиваясь в воздухе, полетели в сторону пилейского войска. Откуда их столько – тут не меньше трех десятков! То вытягиваясь, то превращаясь в золотистые облака, они взлетели над деревьями, с шипением сделали круг над крепостью и закружились над таранами и всадниками пилейского войска. Ящеры зарычали, всадники с трудом удерживали их, а Истинные продолжали летать, будто рассматривали незваных гостей. Вот они задержались над головами воеводы Гошара и Мадора с Нимелора. Что там такое, зачем это Мадор со своим рампером выехал из строя, и что за вздор со всех гор он несет? Ах, вот как? Опасная затея, но это возможность вернуть рампер, а Дариону такое не в первый раз.
Мадор остановил ящера и перехватил рампер так, чтобы он был готов к бою. Мысли теснились в его сознании, происходящее было столь невероятно, что казалось сном. Начинался правый бой за древние святыни, обесчещенные давним врагом, священная битва за истоки силы великого народа, жестокое отмщение за свой собственный бесславный плен!
Честь выше жизни, сражайся за честь
С рожденья и до костра.
Оружие к бою, пока оно есть,
Покуда рука быстра!
Гордое, славное сражение – с могущественным древним рампером Правого Дела в руках! И произойдет оно в виду извечной святыни – Голого Камня! Вот он, виден переходах в двух отсюда, его гладкий купол, разделенный на четыре части тонкими линиями, виднеется среди крупных валунов и черных деревьев. Здесь, у святыни своего народа, Мадор с Нимелора покроет себя неувядаемой славой! Сам Голый Камень поддержит его в этом бою! А это что? Опять эти сверкающие ленты? И что-то там еще шевелится среди деревьев, как бы не живоглоты или еще какая-нибудь опасная тварь! Но нет, земля прародины не допустит гибели ее спасителя в случайном сражении убогих войск!
– А ну, князь иноземный, не строй из себя дурака, жги тебя Огонь! – снова услышал он хриплый голос Гошара. – Если ты князь, так должен не в свалку лезть, а руководить сражением! С людьми справляться! А ты даже рогач свой к порядку призвать не можешь! Оружие твое умнее тебя!
Мадор сжал в руке тяжелое теплое древко. Почему этот мохномордый читает ему нравоучения при всем войске? Да кто он такой? Проходимец, силой занявший княжеский трон, самозванец, которого надо повесить без разговоров! Мадор его сразу повесит, как только займет достойное положение на земле прародины!
Но действительно, что это сегодня опять делает рампер Правого Дела? Опять дергается в руке, стоит Мадору подумать о завоевании Голого Камня. Что это, рудоделы за прошедшие столетия что-то сделали с ним? Ведь Мадор не совершал ничего бесчестного, был верен данному слову, не изменял даже мохномордым союзникам и не отступал в бою, даже если это был бой с бессмысленными живоглотами. Под землей со стороны Голого Камня что-то загудело и вылетели знакомые серебристые ленты. Сколько их здесь! Может, это от них? Ленты покружились над головой Мадора и зубцами рампера, потом принялись описывать круги над таранами. Древко рампера крепко держалось в руке, значит, не в них дело.
А что это затеял Гошар? Зачем он выехал вперед, к самым воротам?
– Эй, вы там, в крепости! Здесь я, князь Гошар Пилейский! Вы незаконно существуете на землях Пилея, и я требую выплаты налога за последние восемьсот лет!
На стенах возмущенно зашумели. Старик во всем белом, которого Мадор помнил еще по первому дню на Живом Огне, стоя на городской стене, ударил посохом, и раздался звон.
– Ты не князь, а Подгорье испокон веков не платит никому дани, ты сам все это знаешь, воевода Гошар! – прокричал он. Лицо воеводы перекосилось от гнева, Мадор взмахнул рампером.
– Плати, советник, или твоей крепости конец! – крикнул еще громче воевода.
– Пусть придет настоящий князь, с ним я и буду разговаривать! – старый рудодел снова зазвенел посохом и отвернулся. Почему эти недомерки так разговаривают в присутствии высшего по рождению? Разве они не видят настоящего князя, настоящего человека рядом с воеводой Гошаром? Кто-то, видно, руководит ими исподволь! Мадор пригляделся к стоящим на стене, высматривая крупную фигуру Геранда. Вот мелькнули крылья летуна, а вот еще один долговязый и тощий молодец с гривой лохматых черных волос, в кожаной безрукавке с металлическими пластинами и белой рубахе. Да это же полукровка, выродок, которого он видел в Синих Горах! Мерзость какая! Свидетельство позора!
Подземный гул усиливался, из черной норы возле Голого Камня вылетели новые блестящие ленты, что-то светилось в зарослях за камнями, земля вздрагивала под ногами, и в этих толчках угадывался какой-то ритм. Наверное, недомерки-рудоделы готовят какие-то козни! Но сейчас Мадор покажет им всем, что такое бой настоящего воина!
Рабы, как
