Шустряк - Faster
— Пардон мюсье, не ошиблись ли вы? — с характерным французским акцентом ответил я, впяливая взгляд в нахала, за которым уже подымались остальные.
— В Оазисе конфликты запрещены законами стаба, — сразу выпалил материализовавшийся меж нами охранник.
— Мне кажется, гражданин, — указал я взглядом на нахала, — что-то неверно понял.
— Ты предложил нам доесть за тобой объедки, — выкрикнул еще один из компании, стоявший позади агрессора.
— Я предполагаю, что официант убрал, так сказать, мои объедки и только после этого вам предложил принять мой подарок, оставив лишь нетронутые блюда, — на что испуганный официант замахал утвердительно головой.
— Это что-то меняет? — проорал опять агрессор, — я вызываю тебя на дуэль, завтра на арену.
— Че, прям так сразу, — удивился я, — вот, если бы у меня не было денег на еду и кто-то решил меня угостить, мне бы даже в голову не пришло вызывать его на дуэль, а вот поблагодарить да. — В этот момент агрессор явно напрягся, чтобы выпалить еще что-то, но его попытку пресёк охранник.
— Вилка, — охранник обратился к агрессору, — я думаю, вызов Шустряка на дуэль, даже всей вашей группой, кончится весьма печально, последний, кто его туда позвал, был телекинетиком, причем не плохим, разделал он его под орех да так, что тот с тех пор в стаб не заходит. Подумай-ка ещё разок, хочешь ли ты стать посмешищем, наехав на человека, который из пекла свежаком вышел, да еще у ворот стаба оказался прикинут так, как вся твоя группа в совокупности не одета.
— Ну вот, — выдохнул я, — из меня в очередной раз делают кого-то стремного, — сказал я охраннику, после, повернувшись к агрессору, добавил, — я не такой как ты, не смеюсь над неудачами других, предпочитаю помочь если это в моих силах. Если будет у тебя желание, то вызывай на арену, можете все сразу, где меня найти тебе в любом баре подскажут, подумай, я планирую неделю в стабе побыть, потом опять в пекло двину.
— Идём, забудь про этих неудачников, — тихо, прошептала Гала, — а то уже все внимание обратили.
— Уважаемые посетители Оазиса, я приношу извинения за наш скандал, — громко произнёс я так, чтобы слышал весь зал, — в качестве компенсации, вы можете заказать по бутылке любого напитка и любое блюдо, — уже тише добавил охраннику, — я завтра до обеда зайду оплатить, если вы не против.
— Пойдёт, — ответил он и повернувшись к, растерявшему всю свою прыть, агрессору, — выпей и закуси, а завтра решишь, нужно ли тебе это.
Забыв о дурачке, который сам себя унизил, сразу как вышли из заведения, мы направились ко мне домой, беседуя о всякой фигне из прошлой жизни, медленно прогуливаясь под уже привычным чужим небом. Она даже поведала мне историю своего попадания в этот мир, которая оказалась трагичнее моей. Когда в их городе люди стали сходить с ума, отец посадил её и младшую сестру с матерью в минивэн, рванув при этом из города. Им сказочно повезло и они не нарвались на тварей, но очень быстро потерялись, попав в совершенно не понятные места. Пометавшись по окрестностям и натыкаясь лишь на разрушенные города с останками людей, они спрятались в лесу, остановившись там на ночлег.
Отцу стало плохо и он лег отдыхать, как и мать с сестрой, вскоре и она сама заснула. Проснулась она от того, что отец с чавканьем зубами рвет тело сестренки, а мать, впившись ей же в горло, с отвратительным чавканьем дожёвывала вырванный кусок. Ей стало очевидно, что родители тоже сошли с ума, как и весь их город, она бросилась к двухствольной винтовке, что лежала возле места, где прилег отец, и убила сначала его, потом мать. Самое страшное, что она не могла забыть, это тот взгляд, которым смотрела на нее мать перед тем, как пуля снесла ей голову. В нем не было ничего, ни страха, ни сожаления, только одна пустота.
В отличии от матери отец ожил, она тогда не знала, что дробью в спину убить пустыша не так-то просто, а именно ей было заряжено ружьё. Восставший родственник просто заурчал и вцепился ей в ногу, дополнительные патроны имелись, коробка с ними осталась в машине, но доползти до нее шансов не было, и она начала бить ожившего мертвеца прикладом по голове. Ей удалось вырваться и даже убежать, сломя голову, после чего спрятаться в непонятном помещении, которое она толком не запомнила. Там она и осталась лежать, истекая кровью, пока через день её там не нашли два рейдера, так она и попала в стаб, который они Рамштайном называли.
Полгода она там была вынуждена отрабатывать своё спасение и проживание единственным доступным для девушки способом, пока не решилась на побег. Дороги к нормальным стабам она не знала, лишь примерное направление, решив, что лучше уж быть сожранной тварями, чем так жить, под предлогом прогулки возле стаба, сбежала. По пути её подобрали стронги, которые вели за мурами наблюдение, сперва решив, что она одна из них, отправили на допрос, но поняв, что изловили беглянку, переправили в Бастион. Приютил её какой-то местный рейдер, дал кров, ничего не прося взамен, говорил, что она похожа на его внучку, хотя самому и тридцати на вид не было. Правда, жить полностью на готовом ей совесть не позволила, и она взяла на себя всю работу по дому и быту, неоднократно, отказываясь от помощи наемной силы, ну и сама начала тренироваться для того, чтобы иметь возможность отомстить мурам.
Через год он ушел в рейд с дальниками и не вернулся, факт его смерти был подтвержден членами его группы, а по оставленному завещанию все его имущество переходило к ней. Он жил тут давно и собирал жемчуг, чтобы купить белую, очень хотел спасти свою внучку, с которой он попал в этот мир, но так и не смог этого сделать. Оставшегося жемчуга ей хватает для спокойной жизни в стабе, тем более, что капитал у него был даже в Клине. Когда мы подошли к моему дому, возле двери переминался с ноги на ногу посыльный, с двумя внушительными авоськами, отказавшись от чаевых, он нас быстро покинул. До глубокой ночи мы сидели на маленькой террасе, потягивая виски и поглощая принесенную нам снедь.
Утром Гала покинула меня, опять отказавшись от того, чтобы я её проводил, такая особенность в ней меня немного раздражает, но это не самая худшая черта в девушке. Перекусив остатками вчерашнего банкета, убранными в холодильник, я окинул взглядом дом и решил, что, наверное,
