Вера Петрук - Слепой
– Вы, дядя, слишком много курили сегодня, прошлись бы подышали, – посоветовал Сейфуллах, ничуть не смутившись. – А заодно прихвати бы с собой Вазира, да этого храброго драгана-вояку. Господа, вам что, нечем больше заняться сегодня, раз вы цепляетесь к калеке, которого и так бог обидел? Право, Маргаджан, мне кажется, вас хотят втянуть в какую-то интригу. Скорее всего, мой слуга здорово насолил всем троим, ведь у него скверный характер и дурной язык. Все это недостойно вашего внимания. На месте обиженных я бы поступил, как мужчина. Я не против, если этого слепого слегка отлупят, может, с дисциплиной у него станет лучше.
– Так он учился в Доме Белого Петуха или нет? – с любопытством спросил Маргаджан, и Арлинг услышал в его голосе нотки нетерпения.
– От этой школы давно осталось одно название, – поморщился Сейфуллах. – Она уже далеко не та, что была раньше, да и насчет хорошей подготовки ее учеников у меня лично большие сомнения. Вот у Шамир-Яффа воины – те да, настоящие головорезы, неуязвимые хищники. А у имана больше философия и оздоровительная гимнастика. Мой слуга не учился в Школе Белого Петуха, он там работал. И жил он, как я уже сказал, в стойле с ослами. Иман ужасно с ним обращался, но всем рассказывал, что этот полукровка – его любимец. Не знаю, какая уж у него там любовь была, но продал он мне его в три дорога. Если бы не его знание драганского языка, а я тогда хотел себе хорошее произношение поставить, ни за что бы не купил.
Арлинг мечтал раствориться в сизом дыму журависа, который окутывал парадную плотными кольцами. «Если стоишь прямо, не бойся, что будешь отбрасывать кривую тень», – говорил иман. Сейфуллах стоял прямо, но его качало на ветрах лжи, как корабль, оказавшийся без парусов в открытом море.
– Какой же из него воин? – Аджухам взмахнул рукой, показывая всем сидящего на коленях халруджи. – Я вам расскажу, что такое воин, о, господин. Воин должен обладать силою льва, гордостью леопарда, храбростью медведя, отмечаться терпением пчелы, выносливость осла, верностью пса и при случае – гибкостью змеи. Разве слепой может обладать этими качествами?
– Хм… мне приходилось встречать слепых воинов, – задумчиво произнес Маргаджан, с интересом переводя взгляд с Сейфуллаха на Арлинга. – Пусть он подойдет ближе. Хочу на него посмотреть.
Плохо, очень плохо. Регарди совсем не хотелось идти к Управителю, но пинок от Аджухама заставил его подняться и осторожно приблизиться к трону. Варг свирепо дышал за спиной, Вазир кипел от возмущения, Сокран глядел с любопытством, а Маргаджан смотрел так пристально, что мог прожечь в нем дыру.
Арлинг простерся ниц, уткнувшись лицом в толстый ковер. За вечер ворс впитал в себя столько запахов, что по нему можно было составлять летопись праздника. Но сильнее всего он пах Маргаджаном. Управитель обладал специфичным запахом, который Регарди заметил еще на первом приеме. Днем предводитель драганов принимал ванну с пряностями и цветами жасмина, на колене его правой ноги была повязка, пропитанная лекарственным средством – Арлинг узнал запах кровоостанавливающих трав, и еще от Управителя пахло женщиной. Похоже, во время праздника он успел не только пообщаться с купцами, но и позабавиться с кучеярками.
– Встань, – велел Маргаджан. – Как тебя зовут, слепой?
Незримое чувство опасности повисло в воздухе.
«Зачем тебе мое имя, драган? Разве тебе недостаточно того, что я склоняю перед тобой голову?», – зло подумал Регарди, но вслух ответил:
– Люди называют меня халруджи, господин.
Сейфуллах едва слышно скрипнул зубами, но Арлинг не хотел рисковать. Маргаджан мог открыть дверь в его прошлое, которая была заперта навсегда.
– Амру его зовут, – вставил Варг, – но помнится, неделю назад молодой Аджухам рассказывал нам совсем другую историю. И его слуга был не из боевой школы, а овец стриг.
– Посмотрел бы я на тебя, будь ты тогда на моем месте, – ничуть не смутился Сейфуллах. – Это сейчас мы друзья. А тогда все было по-другому. Разве ты стал бы рассказывать врагу всю правду о себе и своих людях? Хотя, кто тебя знает, может ты бы и стал, но для меня это вопрос чести. Теперь же мне нечего скрывать, спрашивайте – отвечу по совести.
– Мы не сомневаемся в твоей честности, Сейфуллах, – ответил Маргаджан, но Арлинг чувствовал, что все обстояло в точности наоборот. Он стоял так близко к Управителю, что было достаточно протянуть руку и двумя точными ударами пальцев оборвать жизнь драгана. Выполнить задание имана и отомстить за Беркута. Пальцы дрогнули, но он сжал их в кулак.
– Почему твоего слугу называют халруджи? Это что-то вроде обета?
Когда они выберутся отсюда, Регарди не пожалеет времени, чтобы разыскать Варга, Вазира и Сокрана, и всех троих, как минимум, покалечить.
– Совершенно верно, господин Управитель, – охотно отозвался Сейфуллах. Похоже, он веселился. Наверное, начинал действовать выкуренный журавис.
– Халруджи – это вид жизни, ну, как овощеедство, к примеру. У них есть свой кодекс, свои собрания, но это развлечение, по большей части, для незнатных. Я еще не знал ни одного благородного или купца, кто стал бы халруджи. В общем, это почти одно и то же, что слуга, только им не нужно платить и работают они лучше. Разница в том, что халруджи зависит от своего господина, потому что дает клятву верности. И если он ее нарушит, то будет проклят на всю жизнь и уйдет в изгнание в пустыню. Зачем становятся халруджи, лично мне, не совсем понятно. Говорят, таким образом люди хотят стать сильнее. Срок службы у всех разный, смотря, кого как заморочило. Обычно слуги из них хорошие, хотя с моим мне не очень повезло. Но, думаю, лет через пять из него выйдет образцовый слуга.
– Как интересно. Я знаком со многими обычаями кучеяров, но о халруджи слышу впервые, – Регарди показалось, что голос Управителя стал жестче и суровее. Похоже, их комедии подходил конец.
– Твое лицо кажется мне знакомым, – Маргаджан снова перевел взгляд на Арлинга. – Ты бывал в Согдарии?
– Проездом, господин, – ответил Регарди, понимая, что еще большая ложь только навредит. Он даже с нетерпением ждал, когда Маргаджан, наконец, отдаст приказ об аресте. По дороге в тюрьму или к месту казни у него появится шанс на побег. Если, конечно, Управитель не захочет отрубить ему голову в зале. В таком случае, придется импровизировать.
– Тебе там не понравилось, верно? Любишь жаркое солнце и горячий песок под ногами?
– Я люблю землю своего господина. Где хорошо ему – там рай для меня.
Это была цитата из книги Махди, но она прозвучала пафосно, и халруджи поспешно поклонился, чтобы сгладить впечатление.
– Но в Согдарии тебе не пришлось бы служить, – не унимался Управитель. – Все драганы свободны от рождения, а калеки получают помощь от Императора.
– Полагаю, вы не любите Согдарию так же, как и я, великий господин, – осторожно ответил Арлинг. – Иначе мы бы с вами не встретились. Император, конечно, заботится о несчастных калеках своей страны, но держит их в больницах и тюрьмах, считая, что они опасны для здорового общества. Вы с ними согласны? По мне, так служба у сына главы Торговой Гильдии Балидета лучше четырех стен и армии сиделок.
Халруджи не собирался произносить последние слова, но они вырвались сами. Получилось жалостливо и лирично. Даже Сейфуллах перестал жевать засахаренный стебель журависа, с любопытством на него глянув.
Арлинг вспотел от волнения, ожидая следующего вопроса, но тут к Управителю подошел какой-то драган и, низко склонившись, зашептал на ухо. Регарди с облегчением вздохнул. Он очень надеялся, что сейчас Маргаджана отвлекут дела, и у него появится время подумать о том, что делать дальше – спасаться из дворца любым способом, либо пытаться продолжить миссию Беркута.
Но тут он различил слова подошедшего воина, и у него похолодело в животе.
– «Смотрящего Вперед» украли, – тревожно шептал драган. – Охрана убита – вся. Пять наших и еще десять из отряда Ларана. Огненная Вуаль не тронута, но мы обыскали все помещения и никого не нашли. Уверен, это кто-то из гостей-кучеяров. Кто-то хорошо подготовленный. Вполне возможно, что не один. Сегодня на посту были старшие, а им свернули шеи, словно ягнятам. Велите разбудить Изгнанного?
– Нет, Пепел, – тихо ответил ему Маргаджан. – Пока не получим обратно кинжал, Изгнанного трогать опасно. Пусть пока домой никого не отпускают. Скажи, мол, что украли мое любимое кольцо, и я всех подозреваю. За гостями следить, подозрительных выводить и обыскивать под тем же предлогом, остальных будем смотреть позже. Пепел, только не спугни их. Сейчас все зависит от того, как быстро мы отыщем и вернем «Смотрящего» на место. Если мы не сделаем это сегодня ночью, завтра утром у нас будут большие проблемы. Негусу ничего не сообщай. Кто-то болтает, Пепел, много болтает. Всех новых сотников провести завтра через обряд утешения, хотя я думаю, что предатель сидит повыше. Вызови ко мне Шаргу и Драгобата, у меня для них будет особое поручение.
