Роман Глушков - Холодная кровь
– Куда это ты направился? – проревел Гурон, снимая с головы шлем. Второй оставшийся в живых монолитовец поглядел на командира и сделал то же самое. – Решил, как крыса, слинять с тонущего корабля? А впрочем, почему это «как»? Ведь ты и есть самая настоящая крыса! Погоди, не прыгай – я с тобой еще не закончил!
И, ухватив приходящего в себя Кальтера за ногу, отволок его подальше от разбитой панорамы. Второй сектант в это время собрал все разбросанное на поле боя оружие, в том числе и «ВМК», и свалил его в кучу у противоположного края палубы. Не отпуская лодыжки интрудера, Гурон бросил напарнику и свою винтовку, дабы она не мешала Индейцу чинить расправу над пленником тем способом, каким ему хотелось. А хотелось ему, судя по всему, не просто пустить особисту пулю в башку, а открутить эту самую башку голыми руками. В чем Гурон, без сомнения, был большим специалистом.
– Встать! – скомандовал громила, отпуская майора после того, как дотащил его до относительно чистого пятачка палубы. – Встать, крыса, или будешь делать это на счет раз-два с переломанными ногами! Знаешь, как с подобными тебе крысами мы поступали в спецназе?
Кальтер не знал, но был уверен, что вряд ли эта спецназовская традиция пришлась бы ему по душе. Не желая нервировать Гурона, майор подчинился приказу и начал неторопливо подниматься, заодно делая выводы, какую школу довелось пройти в свое время командиру сектантов. Сей факт, с учетом большой разницы весовых категорий Индейца и Эола, превращал первого в довольно грозного – если не сказать вообще непобедимого – противника в рукопашном бою. А поскольку напарник Гурона убрал подальше все огнестрельное оружие, стало быть, именно эта потеха и назревала под сводами купола Небесного Паука.
– Постой-ка! – наморщил лоб монолитовец. Он уже начал пританцовывать с ноги на ногу, готовясь снова продемонстрировать Кальтеру свое отменное владение техникой ударов ногами, но вдруг спохватился: – Возможно, у меня что-то с памятью, но, кажется, в полдень у тебя было две руки!
– Аномалия откусила, – процедил майор.
– Да ну? А я подумал, что крыса попала в капкан и сама себе лапу отгрызла! – гоготнул Индеец, даже не подозревая, насколько верна его догадка. После чего, на сей раз без «раскачки», выпрыгнул в сторону майора, собираясь нанести ему сокрушительный прямой удар ногой в корпус. Удар, которым такой свирепый боец, как Гурон, шутя мог проломить противнику грудину.
Майора все еще шатало, будто пьяного, однако силы и координация мало-помалу возвращались к нему, и эту вражескую атаку он не проворонил. Совершив резкий уклон, Кальтер вынудил Гурона пнуть воздух и проскочить мимо, а затем выхватил из обрезанного рукава на культе кинжал и собрался вонзить его врагу сзади в шею. Но не тут-то было. Не успел интрудер сделать выпад, а сектант уже обрел утраченное при промахе равновесие и встречал липового особиста в боевой стойке.
– Ух ты! А это и впрямь становится интересным! – осклабился Гурон. Помимо кобуры у него на поясе тоже висел довольно внушительный нож. Однако сектант к нему даже не притронулся, лишь окликнул напарника: – Эй, Бампер, ты видел: наша крыса чуть меня не поцарапала!
– Порви его на портянки, босс! – отозвался Бампер, стоящий на страже сваленных в кучу автоматов. – Или лучше дай я с крысой потолкую! Она сегодня Чибу зажарила, а тот мне штуку баксов был должен!
– Перебьешься! – осадил Индеец жаждущего особистской крови приятеля. – Эта крыса мне больше задолжала. Гораздо больше…
Одно дело – нападать с ножом на сектанта исподтишка, и совсем другое – биться с ним на тех же условиях в открытом бою. Усиленные пуленепробиваемыми пластинами комбинезоны «Монолита» имели очень мало уязвимых мест. Попасть в одно из них клинком, особенно когда твой противник – опытный вояка, было бы крайне сложно. В рукопашных стычках с такими свирепыми бойцами Кальтер предпочитал сначала полосовать врага по рукам и ногам, и лишь потом, когда враг терял все больше и больше крови, интрудер начинал проводить прицельные атаки. С облаченным в сталкерский комбинезон Гуроном такая тактика однозначно не сработает. Добраться же врагу до горла майор вряд ли сумел бы, даже находясь в прежней физической форме, а сегодня этот номер и подавно не пройдет. Тем более что, едва не заполучив удар в спину, Индеец сразу прекратил выпендриваться и вспомнил о защите. Которая, надо полагать, у него тоже была отработана на совесть.
Майор опасался, что, продолжая размахивать ножом, он рано или поздно нарвется на болевой прием и заработает перелом своей единственной боеспособной руки. И тогда громила забьет Кальтера до смерти даже без кулаков – ногами. Исключительно ради куража, дабы Бампер потом рассказывал товарищам о легендарном командире, который брезгует пачкать руки об особистских крыс и давит их только ботинками. Интрудер подбросил напоследок в ладони кинжал и отшвырнул его к выходу на нижнюю палубу. Нечего искушать Индейца убивать Эола раньше времени. Пусть уж лучше еще помутузит его, как боксерский мешок, чем ломает, будто медведь – березу.
Противник, естественно, не оставил жест Кальтера без издевательского комментария.
– Какое благородство! – скривился в презрительной ухмылке Гурон. – Крыса решила перед смертью биться честно! Что ж, Игнат Галаган, я это учту. А может, даже напишу об этом твоим друзьям в Индонезию – тем самым, которые забавлялись с тобой в тюрьме. Правда, не думаю, что они мне поверят, поэтому не обессудь.
Майор сосредоточенно следил за противником, стараясь предугадать очередную атаку, но все равно едва не прозевал ее начало. Такой мордоворот, как Индеец, мог вообще не задаваться поиском выгодной наступательной стратегии, поскольку любая выбранная им техника боя отличалась высокой скоростью и убойной мощью. Искалеченный и израненный Кальтер даже не пытался изловить Гурона на контрприем. У майора едва хватало сил на маневрирование и уклоны, но и подобная энергосберегающая тактика срабатывала далеко не всегда.
Увернувшись от пудовых кулаков сектанта, майор толчком отбил нацеленное ему в солнечное сплетение вражеское колено, однако длинные руки Гурона в итоге ухватили-таки Кальтера за шею. После чего противник подтянул его к себе и саданул головой в лицо. Не успей интрудер в последний момент отвернуться, этот удар точно раздробил бы ему переносицу, а так всего лишь оставил внушительный кровоподтек под левым глазом и отправил в очередной нокдаун, который Кальтер наверняка перенес бы на ногах, если бы Индеец позволил ему это. Но поскольку теперь свирепый монолитовец взялся за дело основательно, стало быть, и поблажек от него ждать больше не приходилось.
Несмотря на свои внушительные габариты, Гурон дрался ногами легко и, если к этой ходячей молотилке было применимо такое сравнение, изящно. Пнуть противника в голову было для Индейца столь же просто, как отвесить пощечину. Кальтер только и успел прикрыться боксерским блоком, когда ему справа прилетел мощный круговой удар ногой, коим бойцы спецназа обожают на показательных выступлениях крушить доски и разбивать банки с водой.
Участвовал Гурон в свою армейскую бытность в праздничных «показухах» или нет, неизвестно, но покрасоваться на публике он любил, это факт. Даже перед одним-единственным зрителем. Сбитый с ног эффектным ударом, Кальтер отлетел в сторону, но все же сумел в последний момент сгруппироваться и смягчить падение перекатом через бок. Что, в общем-то, майору не слишком помогло. Едва он попытался встать на четвереньки, как монолитовец коршуном спикировал ему на спину, ошарашил по горбушке локтем и вновь заставил принять горизонтальное положение.
Кальтер даже сбился со счета, пробуя запомнить, сколько он предпринял попыток встать на ноги и сколько раз Гурон ему в этом мешал. И что самое любопытное, ни разу не повторился. Подсечки, подножки, броски, добивающие удары… Чего только не испытали на себе намятые бока и гудящая голова интрудера, пока Индейцу не надоела эта забава и он не смилостивился над майором, позволив ему подняться. Кальтер выплюнул осколок зуба, отер с лица кровь, текущую из рассеченной брови, но собрался-таки с силами и вновь принял боевую стойку. Ему не требовалось зеркало, чтобы убедиться, насколько жалко он сейчас выглядит, – это можно было определить и по собственному дерьмовому самочувствию. Однако как бы ни гудела у майора голова и ни подгибались колени, выходить из поединка он не собирался. Потому что еще не терял надежду одержать в нем верх.
Интрудер глянул под ноги и осмотрелся, словно проверяя, мягко ли ему будет падать в следующий раз. Потом сместился чуть левее и встал спиной к генератору, находившемуся в десяти шагах позади него. Гурон должен был видеть перед собой едва живого, но все еще бросающего ему вызов противника. Не особо сложная роль, но, чтобы сыграть ее на «отлично», придется все же сосредоточиться и очень постараться. Главная проблема – не угодить раньше времени в нокаут, а иначе все пойдет насмарку. Гурон хитер, силен и жесток, но он еще молод и горяч. А еще – зол на весь мир, как и все, кого за какую-либо провинность с позором турнули из элитных военных подразделений. Сколько ему лет? Явно не больше двадцати пяти. В армии в этом возрасте можно уже дослужиться до капитана, но так и не избавиться от юношеских замашек, пытаясь самоутвердиться по поводу и без, в том числе и перед самим собой. Иначе зачем вообще был затеян этот спектакль с мордобоем?
