Андрей Круз - Земля лишних. Новая жизнь
– «Синий-Один», здесь «Красный-Один», доклад о потерях, – затребовал я, начиная нервничать.
– «Красный-Один», зачищаем, – откликнулся Дмитрий. – Потерь нет, имеем одного «трехсотого» – легкого.
– Кто?
– «Желтый-Один». В плечо дважды, в мягкие. Не страшно.
Все же зацепило Игнасио. Вот и первая кровь в отряде.
– Принял, – подтвердил я. – «Остров-Один», потери?
– Два раненых, оба легко, – доложил Смит. – Браун в ногу и Тим в лицо. У Тима царапина на щеке, ничего страшного. У судна серьезных повреждений нет.
– Помогите зачистить поселок. Есть пленные?
– Да. Местный командир и его гость. Пригодятся.
Стрельба продолжалась отдельными спорадическими вспышками еще минут десять, потом затихла окончательно. А Карлос перевез нас на остров, и мы больше не обязаны были нюхать вонь от гниющих останков «тапира». Сколько же можно? Нанюхались уже на всю жизнь.
Мангровые болота, дельта р. Амазонки. Ничейная территория. 22 год, 1 число 9 месяца, воскресенье, 25.00
Операция прошла так удачно, как я даже не ожидал. Все же неожиданность нападения в условиях, когда противник чувствует себя в полной и абсолютной безопасности – большое дело. Они просто не озаботились ничем иным, кроме захвата судна, за что и поплатились. А поплатились они изрядно. Приблизительный подсчет их потерь дал больше тридцати трупов, считая потопленную выстрелом из гранатомета лодку и тех, кого они сами перестреляли в суете и панике. Со слов Смита и шкипера выходило, что они никогда не видели в этом месте больше людей, чем это количество, из чего можно было сделать вывод, что основные силы этой банды уничтожены почти полностью. Разумеется, были у нее «филиалы» и на других островах и других плантациях в этом районе, но я рассчитывал на то, что, услышав бурную стрельбу и потеряв связь с командованием, они, скорее всего, до утра не попытаются вступать в бой. Почему? Ну потому что они же не знают, кто и зачем напал на них, сколько нападавших, как они вооружены и чем все закончилось. В любом случае им следовало начинать с разведки, что они и сделают, скорее всего.
Помимо трупов были и пленные. Длинный оказался главарем этой банды, со слов Смита, а вот Толстый был новым персонажем – как и четверо его «телохранителей». Обоих главарей, тщательно обыскав, заперли в двух маленьких кладовках в трюме, откуда Пако и Индиец Джо вытащили всякое хозяйственное барахло.
Еще нам в качестве трофея досталась та самая блондинка, которую мы увидели с утра потягивающейся и причесывающейся возле домика главаря, и несколько человек технического персонала – таких, как повара, механики и еще какие-то невнятные люди. Исходя из того, что молодая блондинка делила домик с Длинным и Толстым, мы решили, что кому-то из них она небезразлична, и прихватили ее на «Нинью». В любом случае, климат в манграх нездоровый для молодого женского организма, так что лучше ей эти места покинуть. Поскольку вакантных кладовок для заключения на судне больше не было, ее пристегнули за одну руку наручниками к рейлингу и оставили сидеть на палубе.
Маноло оказывал первую помощь раненым. Браун получил пулю навылет в мягкие ткани бедра, когда волок пленных к барже по мосткам. Теперь, будучи перевязанным и получив дозу обезболивающего, он сидел в шезлонге на палубе траулера и пил кофе.
Тим был ранен в лицо куском стекла из выбитого пулями окна – он отстреливался из кают-компании. Осколок глубоко рассек ему правую щеку, и теперь Маноло накладывал ему швы. Или «долбаные швы», со слов Тима. Ничего фатального, но шрам останется на всю жизнь, и Тим сможет рассказывать девицам в пабах всевозможные леденящие душу истории, как он заработал такое жуткое ранение.
Игнасио был ранен несколько серьезней, чем ему показалось вначале. Гранатный осколок ударил его в предплечье левой руки, и его энергии хватило, чтобы сломать лучевую кость. Поэтому в комплекте со слепым осколочным ранением он заработал еще и перелом и сейчас был полностью небоеспособен. К тому же был и второй осколок, застрявший в мягких тканях плеча. Маноло вытащил оба, наложил ему шину, сделал перевязку, поставил дренаж и вколол обезболивающее. В любом случае, непосредственно в нашем отряде было уже не восемь, а семь человек: один, как ни крути, выбыл.
Пока Маноло оказывал помощь, а остальные осматривали место боя, собирали трофеи в кучу и охраняли судно, мы с Дмитрием и Бонитой, которая теперь в боевой обстановке всегда следовала за мной, как тень, отправились к бараку с пленными. Хоть на этом острове уже давно никто не подавал признаков жизни, все же двигались мы аккуратно. Крыша барака-землянки образовывала нечто вроде вала у нас на пути, за которым мог спрятаться кто угодно. Мы, все трое, взяли оружие на изготовку и двинули к этому валу с трех направлений. Я – напрямую, а Бонита с Дмитрием, обходя с флангов. Стараясь ступать совершенно бесшумно, я поднялся по проседающему под ногами покрытию из дерна на крышу барака, повел стволом «вала» из стороны в сторону.
– Чисто.
– Чисто. – Доклад Дмитрия.
– Чисто. – Бонита.
– Заходим в барак, – скомандовал я. – Но поосторожней.
Дмитрий подошел к двери, осмотрел ее, выискивая признаки растяжки. Мало ли что успели охранники здесь учинить, прежде чем умерли?
– Кошкой, – подсказал я ему.
– Ага.
Дмитрий размотал моток репшнура, набросил на ручку двери, аккуратненько сдвинул засов, сам сместился за насыпь.
– Бойся!
Мы пригнулись, услышали, как открылась тяжелая дверь.
– Не бойся! – послышалось секунд через пятнадцать.
Не заминировано. Ладно, заходим, смотрим. Мы подошли к бараку, Дмитрий уже стоял в дверях. Аккуратно заглянул внутрь, светя фонарем. Отшатнулся.
– Мать твою, ну и вонь.
Действительно – вонь из барака шла невероятная. Запахи дерьма, гнили, грязи, немытых тел, гноя. Я тоже заглянул внутрь – темнота, лишь слабый свет пробивается через одно крошечное зарешеченное окошечко в торце. Двухъярусные грубо сколоченные нары, на них груды гниющей травы и листьев. Видны люди, закрывающиеся от света фонаря руками, лиц не разглядеть. Но даже руки, которыми закрывают лица, – серые, тощие, грязные. Одежды толком нет ни у кого – лишь лохмотья оттого, во что они были одеты, попав в плен.
– Кто говорит на английском, испанском или русском? – крикнул я на английском.
Молчание. Эхо.
– Повторяю вопрос. – На этот раз я перешел на русский. – Кто говорит на английском, испанском или русском языках?
Затем повторил то же самое на испанском языке.
– Я говорю! – ответили на испанском.
Так и есть, один из двоих в камуфляже.
– Подойдите ближе, пожалуйста!
С койки верхнего яруса спрыгнул молодой, тощий, заросший бородой, среднего роста, подошел по проходу ко мне.
– Вы освобождены из плена, – объявил я ему. – Пожалуйста, представьтесь.
– Лейтенант Рибейра, вооруженные силы Бразилии, – представился пленный. – Со мной сержант Амансио Лима.
Военный, да еще и офицер – это неплохо. Очень даже кстати.
– Лейтенант, сможете взять руководство над этими людьми? – спросил я Рибейру. – Наверху еще не совсем безопасно, нам необходимо, чтобы все действовали организованно.
– Да, смогу, – подтвердил тот, но как-то не очень уверенно.
– Очень хорошо, – кивнул я. – Все могут идти?
– Все. Кто не может, тот живет в этом месте не дольше, чем требуется времени его пристрелить и столкнуть в воду.
– Тогда выводите людей – и быстро спускайте всех на пристань, – скомандовал я. – Мы прикроем вас. Вопросы?
– Нет вопросов, сделаю. Амансио! – позвал он своего сослуживца и что-то прокричал тому по-португальски.
Я выскочил на свежий воздух из этой самой землянки. Гнилостный болотный запах показался мне теперь чем-то вроде лучшего аромата в истории всех вселенных. Дмитрий и Бонита стояли прямо у меня за спиной.
– Ну что там? – спросила Бонита.
– Там кошмар, – выдохнул я. – Зиндан. Mi Amor, давайте с Дмитрием на крышу землянки. Займите позицию так, чтобы прикрыть место погрузки со стороны плантации. Начинаем выводить пленных.
– Зиндан? – переспросила Мария Пилар.
– Яма в земле, используемая как тюрьма, – пояснил я ей. – Все, вперед, прикрывайте нас.
Дмитрий с Бонитой вскарабкались наверх и быстро заняли позиции, целясь в единственном направлении, откуда еще можно было ждать нападения, хоть и очень сомнительно.
Из двери начали выходить узники. Хотя уже начинало темнеть, они морщились на тусклый свет и прикрывали глаза. Наличием освещения в зиндане никто не озаботился. Вел людей лейтенант Рибейра.
– Лейтенант, давайте за мной, – позвал я его. – Давно в плену?
– Здесь сорок два дня, и до этого еще месяц, – ответил он, ни на секунду не задумавшись. Наверняка каждый час считал.
