Александр Быченин - Черный археолог

– Значит, так, Паша! Пришло время окончательно определить твою судьбу. Вопрос на повестке дня ровно один: ты со мной?

– Э-э-э… патрон… – Неожиданно это, признаться. Чувствовал я себя как на минном поле. Одно неосторожное слово, и каюк. – А какие у меня вообще варианты?

– Ну если отбросить тот, про который ты только что подумал, – хитро прищурился Пьер, – то два. Или работаем дальше, или разбегаемся.

– Вот так просто – разбегаемся? – не поверил я своему счастью.

– Ну не совсем просто… Ты же не можешь отрицать, что за время пребывания на борту моего «Великолепного» узнал много чего про меня и команду. Взять и отпустить тебя было бы несколько… э-э-э… опрометчиво с моей стороны. Но и убивать я тебя не собираюсь, расслабься. Есть более гуманный метод.

– В «мозговерт» не полезу! – тут же отперся я.

Со связями дражайшего шефа устроить бывшему подчиненному «промывку мозгов» труда бы не составило, во Внешних мирах рынок подобных услуг был весьма развит. Другое дело, что никто ничего не гарантировал – шансы избавиться от нежелательной информации и вылезти из чертовой машины полным овощем примерно равны. Так что ну его на фиг.

– Надо полагать, это положительный ответ? – вздернул бровь Виньерон.

– Да уж полагайте, патрон, – с тяжким вздохом согласился я. – Могу я со своей стороны надеяться, что мне лично не придется никого… того?

– Избавляйся от этого чистоплюйства, Паша, избавляйся! При нашем образе жизни всякое случается. Могу лишь уверить, что заставлять тебя не буду. А уж обороняться или нет – это твое личное дело. Надеюсь, инстинкт самосохранения поможет сделать правильный выбор.

– Я тоже надеюсь, патрон.

– Ну вот и славно! – заключил Пьер. – И за это дело давай еще по одной.

Отказываться было неудобно, тем более пили за удачное разрешение моего вопроса, так что очередные пятьдесят грамм уютно устроились у меня в желудке, окончательно настроив на философский лад.

Признаться, я бы рискнул. Даже с такой удручающей статистикой рискнул. Но… Всегда есть это проклятое «но»! Почему-то мне вдруг подумалось, что такой выход ничем бы не отличался от банальнейшего бегства. А бегать от проблем бесконечно невозможно. Меня долго и упорно учили препятствия преодолевать, а не впадать в истерику от любой мало-мальски значительной неприятности. А еще хуже то, как я буду глядеть в глаза Женьке. Понятно, что как раз мне-то будет глубоко по фигу, но… Опять это проклятое «но». Не смог я дезертировать, оставив ее в лапах Пьера. И пусть лично ему она по барабану и он на нее никаких видов не имеет, все это ничего не значит. Уже сам факт пребывания на борту «Великолепного» – прямая и недвусмысленная угроза если не жизни, то здоровью как минимум. Зря, что ли, я над помощницей столько времени измывался? Разругались вот вдрызг… Пока она из команды не уйдет, нет мне другой дороги. Это мой долг, если выражаться пафосно. Из-за меня она в этот переплет угодила, мне и выручать. Впрочем, Пьеру об этих резонах знать вовсе не обязательно.

– Раз уж мы пришли к полному взаимопониманию, – продолжил между тем дражайший шеф, – нужно обсудить еще кое-какие нюансы. Можешь считать, что твой испытательный срок завершен. Настало время серьезных дел.

Что-то меня это совсем не вдохновляет… но все равно послушаю, от меня не убудет.

– Я довольно долго готовился к одной экспедиции… пока неважно, куда именно. Но, должен тебе сказать, проект весьма перспективный. Если не в плане материальной выгоды, то… Ладно, потом. Короче. Денег я подкопил, в ближайшие же недели с грузоперевозками и пассажирскими рейсами мы завязываем. На неопределенный срок. И отправляемся в… неважно.

– Что-то я ничего не понял, патрон.

– А, забей! Скоро тебе все станет ясно. Пошли.

– Куда?

– Как куда? – удивился Пьер. – В медицинский отсек, вестимо. Тот парень, Тарасов, в себя пришел. Сначала с ним побеседуем, а потом и к нашему весьма содержательному разговору вернемся, – ухмыльнулся он в заключение.

Слова у дражайшего шефа с делом расходились весьма редко, а потому мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Я лишь плечами пожал недоуменно и выпростался из кресла.

Где-то в гиперпространстве, борт лайнера Magnifique,

6 июля 2541 года, день

Медотсек Пьерова корабля ничем не отличался от подобных помещений на тысячах других звездолетов, размер которых, понятное дело, позволял иметь такую роскошь. Да и от банальнейшей больницы недалеко ушел: такие же стерильные палаты с «веселыми» белыми стенами и потолками, напичканные медицинскими прибамбасами кровати, больше похожие на капсулы индивидуальной защиты, постоянно что-нибудь пищит или булькает… Обстановочка та еще. Приелась она со времен моего пребывания в военном госпитале после известных событий на Клео. Я вроде бы обещал рассказать?.. Ладно, потом как-нибудь.

Понятно, что сразу в палату к спасенному мужику попасть не удалось. Собственно, Пьер как раз собирался без лишних заморочек протопать прямиком в нужный бокс, но в коридоре нас перехватил главный корабельный медик – побитый жизнью седоватый мужик по имени Дитрих Шульц. Выглядел он весьма решительно, и конфликтовать с врачом Виньерон не стал.

– А, док! – расплылся он в приветственной улыбке. – Как хорошо, что мы вас встретили!

– Будет вам, Пьер! – отмахнулся медик. – Я прекрасно знаю, как вы относитесь к моим запретам. Хорошо хоть без сигары явились.

– А вот это уже злобная инсинуация! – рассмеялся шеф. – Когда это я в ваших владениях курил?

– Ну курить не курили, но попытки такие предпринимали, – не сдавался доктор. – Минимум дважды за руку ловил. Между прочим, не далее как вчера. Так уж и быть, спишем это на стресс.

– Ладно, док, уели!.. – усмехнулся Пьер и перешел к делу: – Мне доложили, что ваш пациент пришел в сознание.

– Это так, – не стал отрицать Дитрих. – Вы особо подчеркнули, что вам необходимо побеседовать с ним при первой же возможности. Вот я и счел своим долгом поставить вас в известность.

– Ну не томите, Дитрих.

– Можно, – все-таки кивнул медик, предварительно смерив нас с патроном внимательным взглядом. Видимо, прикидывал, отвяжемся мы сами или проще пойти нам навстречу. – Только хочу предупредить. Пациент сейчас очень слаб. Мы его подключили к системе жизнеобеспечения, еще пара дней, и он будет в полном порядке. Пока же постарайтесь его сильно не нервировать. Я на вас надеюсь, Пьер.

– Обещаю, док! – серьезно отозвался шеф. – Даже торжественно клянусь. А как мы узнаем, что он нервничает?

– По характерным внешним признакам, – пожал плечами медик. – Параллельно я буду проводить мониторинг его состояния и в случае чего вмешаюсь.