Сергей Тармашев - Ареал. Заражение

— Смотри в оба, Туман, — посоветовал здоровяк. В его голосе явственно проскальзывала сильная насторожённость, — что-то тут не так. Оно не приходит без причины.

Берёзов загерметизировал вышку. Хоть это не спасёт от удара Унка, но хотя бы как-то смягчит его. Он вернулся к наблюдению. Вскоре рассвело, и качество обзора улучшилось. Спустя час Иван уже мог чётко разглядеть озеро со всеми ближними и дальними подступами, ничего похожего даже на малейшее движение там не наблюдалось, и он развернул перископ, осматривая окрестности лаборатории. В первую секунду он подумал, что вертолётная площадка исчезла, на ночь поглощённая растительностью. Обычно ровное место тщательно утрамбованной земли оказалось почти полностью покрыто «кустами» Дикобразов. Берёзов осмотрел пустырь, лежащий на севере. Похоже, все Дикобразы оттуда перебрались на вертолётную площадку, и за ночь их количество удвоилось. Иван мгновение размышлял, разглядывая усеянные ядовитыми шипами спинные колючки, слабо шевелящиеся на утреннем ветерке, после чего вышел в эфир и вызвал Медведя.

— На связи, — немедленно отозвался тот, — в чём дело?

— Похоже, я знаю, кто умер, — ответил Берёзов, — скажи Лаванде, пусть проверит своего Осьминога.

Вскоре выяснилось, что Осьминог действительно умер, и до самой смены никаких других происшествий не происходило. Через пару часов скопище Дикобразов начало понемногу расползаться, и к полудню вертолётная площадка приняла свой прежний вид. В три часа Берёзова сменил Капкан, и Иван направился в душевую. Оттирая с ушей и шеи засохшую кровь, он понял, что затрудняется определить, чего же ему хочется больше: есть или спать.

Звон тревожной сирены сорвал его с койки, не дав поспать и пары часов. Берёзов буквально влетел в камуфляж и бросился к оружейной, на ходу надевая гарнитуру рации. Судя по суматохе в эфире, что-то проникло в лабораторию. Как это могло произойти, на дверях же дежурит Шорох?! Иван рванул из ружейной стойки автомат, сунул в набедренный карман пару магазинов и побежал по коридору, ведущему к выходу из лаборатории.

— Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте! — Почти умоляющий голос Лаванды был слышен издалека. — Выключите сирену! Вы его пугаете!

Сирена стихла в тот момент, когда Берёзов с автоматом наизготовку выскользнул из-за поворота коридорного ответвления, готовый мгновенно открыть огонь. Увидев открывшуюся перед ним картину, он остановился. Прямо посреди коридора лежал Дикобраз в охотничьей позе, широко расставив во все стороны спинные колючки, полностью закрывая собой проход. С одной стороны от зверя, отрезанные от выхода, испуганно жались к стене лаборанты с длинными штангами электрошокеров в руках, сопровождаемые замом Лаванды. С другой стороны стояла сама Лаванда, пытаясь закрыть собою Дикобраза от целящегося в него Шороха. Увидев Берёзова, она поняла, что не сможет закрыть зверя от двух автоматчиков сразу, и снова взмолилась обречённым голосом:

— Не стреляйте! Пожалуйста! Он не опасен! Я гарантирую! — Она беспомощно переводила взгляд с одного ствола на другой. — Он просто напуган и пытается защититься! Не стреляйте…

Она осеклась, увидев выскочившего со стороны камбуза Медведя. На этот раз в руках у здоровяка был лом, который он держал одной рукой, словно меч.

— Что происходит? — Медведь посмотрел на стоящих рядом с собой лаборантов. — Упустили?

— Он сам вырвался! — затараторил один из них. — За ночь перегрыз прутья, а когда я менял кормушку, вырвался! Чуть не загрыз меня!

— Лучше бы загрыз! — возмущённо вскинулась Лаванда. — Сейчас семнадцать пятнадцать! Если он перегрыз прутья ночью, почему вы не заметили этого ещё утром? Вы получите выговор за халатность! С занесением!

— В грудную клетку? — уточнил Медведь таким тоном, что лаборант вздрогнул и невольно попятился под грозным взглядом, не предвещающим разгильдяю ничего хорошего. — Ну и что теперь будем делать? — Здоровяк кивнул на распушившегося Дикобраза и посмотрел на Лаванду поверх его колючек.

— Я отдаю себе отчёт в том, что сложившаяся ситуация подпадает под категорию чрезвычайных, и я не могу препятствовать вашему решению, Медведь, — молодая женщина тяжело вздохнула, — но я очень прошу вас, не убивайте животное! Он не опасен! Он просто сильно напуган и пытался выбраться на волю, но, столкнувшись с большим количеством людей, принял защитную позу!

— Я много раз видел, как точно такие же неопасные твари отгрызали человеку предплечье вместе с ладонью секунды за три, а голень вместе со ступней за четыре, причём прямо через ботинок, — усмехнулся Медведь, — хотите убедить меня, что этот урод не опасен? Так поболтайте с ним и попросите его освободить коридор.

— Пусковым моментом для агрессии у Дикобраза служит выброс токсина его шипами! — не сдавалась Лаванда. — А это происходит, только если задеть спинные колючки! До тех пор он не атакует!

— И что? — усмехнулся Медведь. — Предлагаете оставить его посреди коридора до второго пришествия? Принесите свою передвижную клетку и загоните его туда электрошоком!

— Мы не можем сейчас так поступить. — Лаванда обречённо сникла. — Дикобраз сильно напуган, эмоциональный отпечаток смерти Осьминога тяжело отразился на его состоянии. Сейчас его никуда не загнать… — Она тоскливо посмотрела на Медведя. — То животное умирало долго и очень тяжело… его мучения чувствовали все живые формы «Ареала» на многие километры вокруг, вы знаете, что произошло ночью…

— А что, здесь есть кто-то, кто не в курсе?! — скривился Медведь. — Нам всем ещё очень повезло, что всё закончилось парой капель крови из ушей!

Только сейчас Иван обратил внимание на ватный тампон в ухе Лаванды. Выходит, вопль Унка ударил и по тем, кто укрывался за бетонными стенами лаборатории.

— Этот Дикобраз был ближе всех к умирающему существу, — негромко добавила молодая женщина, — ведь здесь у местных живых форм всё взаимосвязано, он испытал сильный шок. И сейчас он чувствует исходящую от окружающих агрессию. Если сейчас начать бить его электрическими разрядами, животное станет защищать свою жизнь изо всех сил.

— Стало быть, выбора у нас нет, — рассудил Медведь, — придётся его ликвидировать, пока он никого не покалечил. Отойдите назад!

Здоровяк перехватил лом обратным хватом, собираясь мощным ударом сверху вниз пригвоздить Дикобраза к земле, и двинулся к замершему зверю. Берёзов прикинул, что стотридцатикилограммовая туша Медведя, орудующая ломом, наверняка способна пробить броню животного насквозь. Да ещё и вместе с половыми плитами. Да, хорошо быть великаном, есть свои плюсы… Он бросил взгляд на Лаванду. Та подавленно молчала, пытаясь сдерживать навернувшиеся на глаза слёзы.