Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов
Нет живых — некому перерабатывать ману, но тогда, возможно, в ущельях Опоры Небес их поджидало слабое подобие драконьих гор.
— Вокруг будет полно гор, а стало быть, и камня. Пока мы будем спасать дочь Валланто, сама она успеет заготовить ловушек и путей отхода, ложных следов, это мы еще обсудим отдельно. Возможно, нам надо будет разделиться, Дж’Онни — ты отправишься домой, на Перту, и прихватишь всех остальных, а я вернусь в Стордор и уведу за собой погоню и гнев жрецов Адрофита, не первый раз такое, переживу.
— Дед, ты уже гневил Адрофита? — изумился Минт.
— Персонально его — нет, а вот жрецы, бывало, пытались дуть мне в уши насчет того, какой плохой пример я подаю живым своим распутством и отсутствием детей.
— И?
— Из них вышел хороший пример того, что не надо дуть мне в уши, — сухо ответил Бранд.
— А, то есть других богов ты персонально злил? — не унимался Минт.
— Ну ты ебанулся! — заржал Дж’Онни. — Дедом называешь, а сам нихуя не знаешь о Кулаке⁈
— Да откуда⁈ — возмутился Минт. — Баек про Кулака столько ходит, ну как легенд про пустыню и горы, и где правда никто не знает, а сам дед молчит! Сколько ни спрашивал — молчит!
— Погоди, сейчас и про тебя наврут, — усмехнулся Бранд.
— А меня-то за что⁈
— Ты же хотел славы? Концертов? Титула несравненного барда?
Минт опять надулся, нахмурился, затем заявил сердито.
— Уеду в Великую Степь, я им друг!
Старшие герои покатились со смеху, Вайдабор смотрел изумленно.
— Они первые про тебя хуйни насочиняют, — пояснил Дж’Онни, — по дружбе!
— Как жесток и несовершенен этот мир. Останусь у подножия высочайшей горы, буду петь песни камням и небесам, — трагическим голосом провозгласил Минт.
— Но только после Города Любви, — тут же добавил Бранд. — Во-первых, тебе все же надо снять проклятие, а во-вторых, ты у нас самый главный в этой операции.
Как у фокусников, воришек и прочей братии. Ловкость рук и отвлечение внимания, на Минта, а потом на самого Бранда. Наверняка будут требовать дневники, подумал он, на этом тоже можно и нужно было сыграть. Не просто проверить реакцию, возможно, удастся узнать что-то новое, когда ляпнут от злости и ненависти, например.
— Самый главный? — тут же важно переспросил Минт.
— Конечно, — кивнул Бранд. — От твоей актерской игры и умения держать язык за зубами, будет зависеть очень многое. Да, я знаю, что ты неспособен молчать, боги забираются в тебя изнутри и насильно разжимают челюсть, заставляя произносить слова.
— Дед, когда ты так это подаешь, звучит как-то… оскорбительно. Противно даже.
— Болтай, все, что в голову взбредет, про меня наверняка будут спрашивать, вываливай все, что думаешь. О жене своей бывшей, о Провале, приключениях, песнях, несостоявшихся детях.
Минт посмотрел на него внимательно, затем взгляд его скользнул в сторону Валланто. Похоже, бард и сам все понял, принял и даже не стал сыпать сотней вопросов. Возможно, он и правда повзрослел, подумал Бранд. Местами. Главное было подставить эти места Городу Любви и жрецам в нем.
— Дед, а я тебя ругать буду.
— Ругай. Жалуйся. Обвиняй. Называй старым деградировавшим маразматиком.
Все равно всей правды Минт не знал, так как Бранд и остальные ее не рассказывали. Конечно, высокоуровневые жрецы легко поймут, что Минт просто выдумывает и брешет напропалую, но это было не то же самое, что прямое осознанное вранье. Хотя бард с его умениями сейчас вполне мог бы соврать и жрецам, но Бранд решил, что не стоит полагаться на сознательность Минта в этом вопросе.
— А что, так можно было⁈
— В Городе Любви будет можно, — уточнил Бранд, поднимаясь. — А до него еще нужно добраться.
То есть пересечь Опору Небес зимой, не самое легкое занятие.
— Так что хватит чесать языками, вставайте и пошли.
— Эх, опять топать ногами. Слушай, дед, а может найдем местных авианов или орлов, да пусть отвезут нас на своих спинах⁈
— Полететь хочешь?
— Да!
Дж’Онни уже давился смехом, Валланто смотрела укоризненно, мол «не обижай ребенка».
— Могу дать пинка, и ты перелетишь через эту гору, — почти ласково сообщил Бранд Минту.
— Не любишь ты меня, дед, — надулся бард. — Никто меня не любит, даже боги.
Затем он замолчал до самого вечера, что, собственно, и требовалось.
Глава 42
20 день 13 месяца 879 года
Бранд ухватился двумя пальцами за небольшой каменный наплыв, рука немедленно начала соскальзывать. Чуть нажал, согнул пальцы, сминая камень, словно глину и создал сам себе опору, подтянулся и перехватился выше. Рядом цокнули копыта, Дж’Онни поднимался вверх по вертикальной и даже иногда нависающей над ущельем каменной стене, задумчиво вертел головой.
— На шею не дави, — сказал он Минту, сидящему на его спине.
Бард продолжал давить и старательно жмурился, чтобы не видеть пропасти под ногами глубиной в несколько тысяч футов. Если отставить в сторону страх, то смотреть на такой высоте и правда было не на что. Как в пустыне, только вместо песка снег, камень и лед. Холодное небо и величественные вершины радовали, конечно, взор, но смотреть на них постоянно было невозможно, да и опасно, легко можно было недостаток временной слепоты заработать.
— На шею не дави, — повторил Дж’Онни и повернул голову вниз.
Бранд вбил пальцы в щель, подтянулся, перехватился, вышел силой и оказался на небольшом уступчике — как раз под нависающей над головой каменной полкой. Бранд понял, что ему лень обходить и тоже повернул голову вниз, крикнул:
— Камни!
Удар и каменная полка отлетела, помчалась градом осколков вниз, где Валланто уже выдвинула защитный козырек. Сама магичка поднималась лениво на куске камня, словно плывущем по стене ущелья, и подстраховывала Вайдабора. Юный великан почти ничего не понимал в скалолазании, но никогда не отлынивал от тренировок и тянулся, старался повторять за Брандом.
Дж’Онни с Минтом на спине, разумеется, отошел в сторону перед ударом.
— Ну и нахуя это все? —
