Черные начала. Том 5 - Кирико Кири
И все же надевать на себя ошейник я не спешил. С сомнением осмотрел его, после чего глянул на Люнь.
— Осторожно, Юнксу, это может быть и рабский ошейник, который подчинит твою волю, — предупредила она сразу. — Наденешь и уже не снимешь без разрешения хозяина ошейника.
Чет это попахивает подставой…
— И с чего мне верить тебе? — поинтересовался я недоверчиво. — Вдруг ты меня рабом хочешь сделать, а этот… там подавит мою воли или еще что?
— Да это простой кусок металла, какой раб? Как уйдем, снимешь его и все, — рассмеялся он слегка по обезьяньи, продолжая следить за улицей. — А так, когда нас остановят и спросят у тебя ошейник, а его не будет, станет худо нам обоим. И вообще, сними этот плащ, тебя в нем уже видели.
Он сдернул его и отбросил в сторону, при этом тут же накинув на меня свою одежду типа длинной до клен куртки, чтобы скрыть мои немного отличающиеся от местных стандартов одеяния.
— С чего тебе вообще помогать?
— Мне кое-что нужно от тебя. Самая мелочь, — посмотрела на меня мартышкообрзаный. — А потому мне очень нужно, чтобы тебя не поймали. Я помогу тебе, ты поможешь мне, понимаешь?
— Я могу и так убежать, без твоей помощи.
— Попробуй, — ответил мартышкообразный с усмешкой. — Посмотрим, как далеко уйдешь от стражи с их гончими. И вообще, давненько ты в городе?
— А есть разница? — ответил я.
— Вижу, что недавно. Ведешь себя не как люди, которые здесь давно живут: страха не ведаешь и ничего не знаешь о местных порядках и даже про обруч и тот не знал. Но если ты так боишься, можешь не надевать его и пытаться уйти сам.
С этими словами мартышкообразный уже шагнул на улицу.
В этот момент у меня пролетело множество мыслей от того, что делать, если это все же подстава до той, что мне могут действительно не дать уйти.
Смогу ли я оторваться? Учитывая, что это все же обезьяны, которые неплохо лазят, а еще у них есть эти сраные бабуины, скрыться может оказаться очень проблематично. Они могут просто взять количеством окружив меня.
Пересидеть, как тогда в столице Ёхендхая? Это вариант, но не найдут ли они меня теми же бабуинами, как собаками? В конце концов, чутье, да и способности никто не отменял. Как знать, на что способны эти макаки.
Дать бой? Вообще бред…
Я покрутил обруч в руке, после чего нахмурился и закрыл глаза — в моей голове появился коварный план, вдруг если все пойдет не по плану, после чего дернулся за ним.
— Стой, погоди, я согласен.
Иногда лучшая тактика — это отступление. И если мартышкообрзаный думал, что я просто так повелся на это все, то он глубоко ошибался. Если не соврал — молодец. Если соврал — я в любом случае получил то, что хотел.
Он был прав, когда мы проходили мимо горилл, те действительно проверили на мне ошейник, после чего сравнили знак на нем с печаткой на его перстне.
— Документы о покупке, — прогрохотал голос гориллы.
— Их нету, я не брал их с собой, — совсем беззаботно ответил мартышкообрзаный.
— Документы о покупке, — повторила горилла.
— Да ладно, откуда у меня документы? — весело спросил он и рассмеялся. — Кто их с собой таскает-то? Знал бы, сразу бы захватил их!
— Мне требуется подтверждение, что это ваш человек.
— Да ладно вам, и что же мне делать? Ночевать здесь, пока вы не начнете пропускать, чтобы забрать документы и принести вам? — рассмеялся он. Мартышкообрзаный выглядел так, будто его совсем не смущал тот факт, что мы ходим по грани. Он был весел и беззаботен, словно реальная мартышка. — Никто же не берет эти документы!
И там посыпался словесный поток на десять минут, за которые тот успел пожаловаться и на судьбу, и на меня, что я херовый работник, и три анекдота рассказать, и как варит суп «коврижку», печь торт «пушистый», правильно стричь ногти, делать себе клизму, а потом из этого же водку.
У него получалось так естественно переходить от одной темы к другой, что даже, если приглядеться, не было видно, что он заговаривает зубы. Наоборот, казалось, что его самого это очень интересует и он полностью поглощен разговором. Он уже перешел на своих двоюродных братьев и сестер, с увлечением рассказывая кто какую жену имеет, когда горилла-страж не выдержал.
— Проходите.
— …и я говорю ему, она же просто идеальна. Какой хвост, какой член…
— Я сказал проходите! — рявкнул горилла на всю улицу. — Вы мешаете работать!
— Да я же про жену своего четвероюродного брата говорил…
— Если задержитесь здесь еще на минуту, отправитесь коротать время в темнице! — прорычал он, распушившись.
— Да ладно, ладно, я понял… — поднял руки мартышкообрзаный, испуганно улыбнувшись, после чего скомандовал. — За мной.
Это и был момент, когда я мог проверить, пытался ли одурачить меня обезьянышь или нет. И… да, пытался. Едва я попробовал не подчиниться, как почувствовал режущую в районе шеи боль, которая прострелила в затылок и в копчик по позвоночнику. На мгновение мне показалось, что сейчас глаза мне выдавит из черепа, а через мгновение я и сам не успел заметить, как двигался за этим засранцем.
Как говорят, никому не верь, даже самому себе.
Ну мы еще посмотрим, мартышкообрзаный, кто кого…
Мы двигались по улицам города обезьян, пока не вышли на широки, я бы сказал богатые улицы города. В свете солнца над головой они едва ли не светились белым из-за камня, которым были выложены. Это достаточно красиво сочеталось с зеленью, которая оплетала дома.
Да уж, судя по окружению, это точно город обезьян. Одни были едва-едва похожи на обезьян, скорее полноценные люди, другие едва-едва были похожи на людей, будучи почти обезьянами, третьи в принципе были обезьянами, которые вели себя как люди.
На этой улице через сотню другую метров он притормозил около небольшого на фоне других, но не менее красивого и статного дома.
— Лучше чем твой дом может быть только твой дом на главной улице!
— А лучше дома на главной улице? — спросил я.
— Только
