Константин Калбазов - Фронтир. Дорога на двоих

С годами белых становилось все больше. Им нужно было все большее пространство. Они договаривались с пинками и где уступками, а где прямой покупкой получали новые земли или разрешение на проживание. Все больше белых начинало промышлять охотой, составляя тем самым конкуренцию аборигенам. В конце концов наступил предел, когда арачи сказали категоричное «нет». Они больше не могли тесниться, уступая белым все большие территории.

Вот тогда-то и началась большая война, результатом которой стало массовое переселение арачей на запад. Тяжкий и скорбный путь, на котором было утрачено множество родов. Кого-то настигли белые, кто-то пал от рук тех пинкских племен, через земли которых пролегала дорога арачей.

Наконец была достигнута договоренность, по которой племена икезов и гаюнов пропустили слабаков, не выдержавших напора белых, в негодные места. Именно таковым считался открытый степной простор. Но эта земля, ранее пустовавшая, стала буквально обетованной для гонимого судьбой племени. И, что самое странное, именно благодаря белым, а вернее, лошадям, завезенным ими.

Сегодня по бескрайним просторам бегает множество табунов диких лошадей. Но до появления белых, привезших это животное из Старого Света, местные никогда не видели ничего подобного. Лошадь стала верным товарищем человека и позволила выжить. Благодаря этим животным роды могли вести кочевой образ жизни и добывать основной ресурс, которым была богата степь, – буйволов.

За сотню лет остатки племени сумели восполнить свои потери и расселиться по огромной территории. Некогда единое племя арачей разделилось на четыре самостоятельных племени и заняло земли в поймах рек Изеры и Ославы. Это были арачи, куроки, солоты и окаты.

Но белые и не думали останавливаться на достигнутом. Их становилось все больше, и им хотелось все больших земель. Границы их территорий вновь начали разрастаться. Этот неуклонный процесс привел к практически полному уничтожению тех племен, что оказались на пути прогресса.

На юге движущимися вверх по Изере колонистами Новой Валенсии почти под корень были уничтожены солоты. Остатки племени присоединились к арачам. Потом они вместе приняли грудью напор валийцев, препятствуя дальнейшему их продвижению.

С востока, растворяя в себе аборигенов, надвигалась Новая Рустиния. Здесь уже не лились реки крови, рустинцы учились на чужих ошибках, но остающиеся на их территории пинки уже не были народом икезов или гаюнов. Роды переселялись с насиженных мест, где добровольно, а где и силой. Нет, их не отправляли в негодные земли, их не сгоняли в резервации. Все было иначе.

Их расселяли по землям Новой Рустинии, по желанию обучали той или иной специальности. Выделяли участки и заставляли вести оседлый образ жизни. Особые упрямцы могли заниматься промысловой охотой, но на законном основании, с лицензией и припиской к определенной компании. Им выделялись подъемные и беспроцентные ссуды. Все как для самых настоящих рустинцев. Но при этом власти всячески старались избежать компактного проживания пинков. Представители одного рода могли оказаться разделенными тысячами верст, без какой-либо связи.

Поколение за поколением пинки утрачивали свои обычаи и устои, перенимая их у белых, даже отрекаясь от своих богов и принимая Создателя. Кстати, согласные поменять веру получали заем, который и займом-то назвать было нельзя, потому что возврат его не предусматривался. Разумеется, за ними осуществлялся надзор священнослужителями, но если все было по-честному, то и претензий никаких.

Частыми были смешанные браки, что способствовало еще большей ассимиляции аборигенов среди рустинцев. Вот таким, с одной стороны, затратным способом Рустиния не только приращивала новые территории, но и опережала остальные колонии по густонаселенности.

Словом, хотя на востоке крови теперь лилось не в пример меньше, это не спасало пинков от вырождения, их численность неуклонно падала. Появилось большое количество метисов, в которых с первого взгляда угадывалась изрядная примесь пинкской крови, но тем не менее они были рустинцами, и не только по закону, но и сами считали себя таковыми. Мало того, именно так их воспринимали и чистокровные рустинцы.

Неуклонное расширение границ белых остановилось совершенно неожиданно. И хотя многие пинки, в частности арачи, утверждали, что это результат их непримиримой борьбы, на деле причина была в другом. Эпидемия, разразившаяся в Старом Свете, оказалась настолько губительной, что унесла множество жизней. Даже если государства и были заинтересованы в расширении границ своих колоний, заселять новые земли было попросту некем.

Болезнь проникла и в Новый Свет, пройдя по всем поселениям. Подчас она выкашивала всех жителей до единого. По мере продвижения к малообжитым районам ее накал спадал. Здесь было гораздо проще устроить карантин. Доходило до того, что фермеры и хуторяне и сами не высовывали носа со своих участков, и никого не пускали к себе, не позволяя приближаться и расстреливая любого незнакомца еще на подходе. До пинков эта зараза не добралась.

Многие жрецы, воспользовавшись этим, начали утверждать, что устоявшийся миропорядок неизменен и что Великий Дух покарал белого человека за то, что он решил все порушить. Слова, не лишенные основания, и подавляющим большинством они были приняты безоговорочно. Ну а как же еще? Конечно, это воля Великого Духа. Ведь ужасный мор так и не коснулся пинков.

Но нашлись и те, кто увидел в этом не просто проявление божественной воли, но и шанс для своего народа. Таких вождей поддержали далеко не все соплеменники. Многие покинули свои роды и ушли в другие племена, стремясь оставаться верными традициям и не желая начинать новую жизнь. Остались только те, кто был согласен сделать решительный шаг в новом направлении, и сомневающиеся.

Процесс этот был запущен тогда еще молодым верховным вождем народа куроки Бурым Медведем. Памятуя о манере валийцев предавать все огню и мечу, а также имея между своими землями и Новой Валенсией племя арачей в качестве буфера, верховный вождь решил сделать ставку на рустинцев. Конечно, если они придут сюда, то постараются растворить куроки в себе. Но зато не прольются реки крови и люди выживут, даже утратив свои корни. По сути, это такая же гибель народа, но все же бескровная. Поэтому лучше уж так.

Однако это был худший сценарий, на который рассчитывал Бурый Медведь. Главной его целью было влиться в состав рустинской короны на правах союзника, а не перейти полностью в ее подчинение. Для этого аборигенам нужно было стать не просто сильнее, но и достаточно многочисленными.

После раскола численность куроки сократилась почти на треть. Нужно было постепенно начинать оседлый образ жизни. Немалая часть территории на севере отошла к отколовшимся, державшимся за старые устои какуроки – истинным куроки.