Игорь Власов - Исход

Друзья довольно сносно разместились у самой кормы, пристроившись на кое-как сложенных деревянных поддонах. Это было весьма кстати, так как прошедший накануне ливень изрядно залил палубу. Несмотря на многочисленные стоки, зияющие темными дырами вдоль бортов, лужи стояли в ладонь толщиной. Поспать, правда, толком не удалось – всю ночь напролет не стихали погрузочные работы. С диким грохотом на судно закатывали бочки, да так, что паром содрогался всем корпусом. Деревянные перекрытия и перегородки стонали на все лады. Пару раз Нику казалось, что палуба треснет пополам и судно пойдет ко дну.

Когда на рассвете наконец все смолкло и Ник уже начал дремать, с пристани послышались зычные голоса, а спустя некоторое время мостик тяжело заходил под топаньем десятков сапог. Беззлобно переругиваясь и бряцая оружием, на корму ввалился отряд стражников. Сразу стало тесно.

– Кого там еще Лес принес? – недовольно проворчал Шептун, приподнимаясь на локте.

Шлепая растоптанными сапогами по натекшим лужам, к их импровизированному настилу направились сразу несколько воинов.

– А ну-ка, папаша, подвинься! – мордатый стражник, обдав охотников перегаром, принялся бесцеремонно вытаскивать из-под Шептуна деревянный поддон. Ник, опешивший от такой наглости, недоуменно смотрел на происходящее. Сит же, напротив, молниеносно вскочил на ноги и, не говоря ни слова, с размаху шарахнул своим заплечным мешком по сизой роже грубияна.

– Ах ты, тварь болотная! – не ожидавший такого стремительного отпора стражник отступил на два шага, оторопело крутя головой и пытаясь нащупать съехавшие назад ножны. – Да я тебя сейчас…

Он смешно несколько раз крутанулся волчком, прежде чем сумел ухватить меч за рукоятку. От натуги стражник еще больше побагровел, а на лице выступили крупные капли пота. Наблюдающие за этой картиной стоящие поодаль сотоварищи принялись гомерически хохотать. Со всех сторон понеслось:

– Ну Бад! Ну ты и растолстел, право дело!

– Ты, когда нужду справляешь, каждый раз так своего дружка ловишь?

– Как ты еще столько детей настругать-то сумел? Или кто из соседей помог?

Тот, кого назвали Бадом, страшно сопя, уставился на Сита, буравя мальчишку маленькими, налившимися кровью поросячьими глазками. Потом вдруг как-то сразу сник, переведя взгляд на поднявшегося во весь рост Ника.

– А ну, расступись! – Из толпы вышел пожилой, совершенно седой воин. – Что за шум-гам тут понавели?

– Да тут эти, – толстяк, так и не решившись вытащить меч, отступил назад, – лесовики расселись, все сухие места позанимали.

– Уважаемый! – Шептун, кряхтя, слез с настила. – Всё в порядке, уважаемый! Мы-то тут устроились, думали, что никого и не будет больше. Думали, кто же в это время-то на ту сторону переправляться решиться? А так, конечно, если с нами такие почтенные воины поедут, так мы только тому и рады будем. – Шептун успокаивающе сжал локоть Ника и, повернувшись к мальчику, скомандовал: – Давай, Сит, убирай поклажу!

Всем места хватит! – Потом добавил, глядя на пожилого воина: – Поплывем, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

– В тесноте, говоришь? – Воин обвел взглядом полупустую корму парома. Оглядел ряды широких деревянных скамей, перпендикулярно укрепленных вдоль бортов. – Да тут целый гарнизон Башни уместится. – Затем, повернувшись к столпившимся за его спиной стражникам, зычно скомандовал: – А ну, разойдись! Всем подготовить места для отдыха!

Дважды повторять ему не пришлось. Стражники, кто еще не определился, где будет пережидать плавание, потянулись к своим товарищам, уже обустроившимся на корабельных скамьях.

На палубе стоял сильный гомон. Вояки оживленно переговаривались между собой. То и дело на корме возникали перебранки, правда, уже через минуту сменяющиеся хохотом и гамом.

Ник украдкой осматривался. Стражников было человек пятьдесят, может чуть больше. На регулярное войсковое подразделение эти люди мало походили. Слишком уж разношерстны они были, как и по возрасту, так и по экипировке. Да и небрежное отношение к вверенному оружию слишком бросалось в глаза. Половина отряда сразу поснимало свои перевези с мечами и теперь те валялись прямо под ногами на мокрой палубе, вперемежку с тяжелыми арбалетами.

Паром дал три коротких гудка. С маяка, расположенного на противоположном берегу, с небольшой задержкой ответили тремя вспышками света. Послышался грохот. Это, как догадался Ник, вытягивали на берег перекидные мостики. Натужно заскрипели лебедки, паром сильно качнуло. В этот момент на причале раздался громкий предупреждающий окрик, а за ним последовало несколько витиеватых ругательств. Что-то плюхнулось в воду. Теперь ругаться начали и на пароме. Стражники, привлеченные криками, вскочили на ноги и столпились у правого борта.

– Кого там еще Ушедшие несут? – раздались сразу несколько голосов.

– Да какой-то дурень в воду бросился.

– Опоздал, что ли, к отплытию?

– Да нет, видать дурной травы объелся!

– Да что вы так орете, лучше веревку бедолаге бросьте, утопнет ведь, не ровён час!

Вскоре, совместными усилиями, на палубу втащили мокрого с ног до головы молодого человека. На него со всех сторон тут же посыпались вопросы, общий смысл которых сводился к одному – на кой ляд потребовалось прыгать в воду, когда паром уже отошел от берега? Юноша, то и дело виновато улыбаясь и ежась от холода, поведал, что он приписан к их отряду, но из-за Небесного Предвестника вынужден был отсидеться в одной из ближайших деревушек. И чуть было не опоздал к отплытию. В подтверждение своих слов он достал из-за пазухи такую же мокрую, как и он сам, бумагу.

– Ладно вам, что к мальцу привязались, – пробасил седой ветеран, – пусть к огню сядет. Вон ветер какой, задрогнет в конец.

– Это правильно, – заржал сидевший напротив коренастый мужичок, – а то окочурится, не ровён час, кто тогда тварей бить будет!

– Ты бы помолчал, Рут, – цыкнул на него ветеран, – сам-то страшнее соседской собаки твари не видел. Погодите, их на всех хватит, да еще и останется.

– Это точно, – поддержал его кто-то из стражников постарше. – Вон городские оракулы, как сговорились, все как один Большой Исход предвещают.

– Да вы больше слушайте этих проходимцев, – не унимался Рут, – им лишь бы народ запугивать, да деньги с доверчивых горожан собирать. Сколько себя помню, про этот Большой Исход все талдычат каждый раз, словно сговорились. А он не идет и всё тут! И сейчас, говорю вам, так же и будет.

– А вон деревенские говорили, что какие-то зеленые тучи намедни видели. В сторону Города, мол, пошли.