Степан Кулик - Операция «Wolfsschanze»

Кто-то из курсантов шутя заметил, мол, за линией фронта не до сна будет, дома отоспимся. Но инструктор жестко оборвал шутника и очень серьезно объяснил, что те, кто так думает, имеют все шансы из поиска не вернуться. А он здесь для того и теряет время, чтобы научить их и этой хитрости. Потому что, в отличие от тела, мозгу нужны не часы, а минуты отдыха. И если уметь их правильно использовать, выкраивая на сон по десять-пятнадцать минут два-три раза в сутки, можно бодрствовать неделями, не теряя связи с реальностью.

Конечно же все эти перегрузки после скажутся на здоровье, но для того, чтобы ощутить последствия, хорошо бы сначала выжить.

Корнеев уселся поудобнее, вынул пистолет, разрядил его, взял в одну руку оружие, а в другую магазин. Потом положил руки на колени так, чтобы кисти свободно свисали, и закрыл глаза.

Теперь, как только мышцы расслабятся – предметы выпадут из пальцев, – в тот самый миг, когда отдохнувший мозг решит, что можно и всему остальному организму дать передышку… Минут через десять. Вот только организму придется подождать. Не до него сейчас.

Когда подошел майор Петров, Корнеев стоял над обрывом и глядел вниз, на белеющуюся прибрежную полосу. Краткий сон чуток взбодрил подполковника, хотя, если честно, за пару часиков непрерывного сна Николай не задумываясь отдал бы недельный доппаек. Еще и бутылку трофейного коньяка сверху накинул.

– О чем думу думаешь, командир?

– Как там? – вместо ответа спросил тот.

– Все путем… Рванем – мало не будет. Без бульдозера и за сутки не управятся расчистить. Да и то…

– Добро, – Корнеев как бы и не совсем слушал сапера. – Похоже, Виктор, у тебя сегодня бенефис. Гляди сюда, – он указал вниз. – Помнишь, что мичман сказал?

– Ты о минах?

– Именно. Решая первоочередные задачи, мы о них забыли. А десанту здесь наступать. Какие будут соображения, майор? Я понимаю, что в темноте разминировать весь участок даже не зная его границ, затея бессмысленная. Но что-то же можно предпринять? Или нет?

– Можно, командир, – Виктор продемонстрировал Корнееву подсумок с тремя трофейными гранатами. – Специально оставил. Обрушим часть берега и похороним все мины разом. Только нашумим изрядно.

– Золотая голова, – искренне похвалил сапера Николай. – Выбирай место и командуй, чем подсобить. Что до шума, так мы торопиться не будем. Рванем, когда враг о нашем присутствии узнает. Оно нам даже на руку встанет. Взрыв на дороге, здесь… Малыми силами, без разведки, побоятся сунуться. А это дополнительное время…

– Годится, – демонстративно потер ладони Петров. – Когда еще доведется целым подполковником покомандовать! Помнишь, как мы на свечном заводике шуровали и ты вроде тоже у меня как бы в подручных ходил? Но тогда ты еще, как и я, майором был.[2] Теперь – другое дело. Ищи веревку подлиннее, командир, будешь мне ассистировать.

– В смысле?

– В скалолазов поиграем, – похоже, Виктору действительно нравилось быть в центре внимания. Чувствовать себя необходимым. От этого и настроение у сапера приподнятое. С куражом… – Я с горки вниз полезу, а ты меня подержишь. Да чего там объяснять, сам все увидишь.

Домовитый мужик, видать, был покойный смотритель. Нашелся в его хозяйстве и канат. Добротный, крепкий… Метров десять. Яхту швартовать можно, не то что человека на весу удерживать.

Петров обвязался вокруг пояса, прихватил саперную лопатку, подсумок с гранатами и полез вниз. Выбрав самую крутизну…

Пока сапер ковырял берег, Николай впервые за все время и теперь уже с посвежевшей головой попытался осмыслить ситуацию без лукавства. Ведь как ни крути, случившееся с группой выходило за рамки здравого смысла. И если отбросить «машину времени» и прочую малонаучную бессмыслицу, то что же произошло на самом деле? Их усыпили каким-то газом, а потом спящими вывезли из замка и доставили сюда? Зачем? Какой смысл? Тем более фашистам… Очередной эксперимент? Или все это лишь бред, галлюцинация? А на самом деле все они лежат сейчас без сознания все там же, в тайном подземном переходе старинного польского замка? М-да, незавидная перспектива. Не приведи Господь… Потому что закончится пробуждение пленом. В лучшем случае – смертью. А в документах укажут «пропал без вести».

Сапер завозился, меняя место закладки, канат дернулся и натянулся сильнее, возвращая Корнеева к реальности.

– Чур меня… – сплюнул тот, как полагается, через левое плечо, прямо в глаза черту. – Дудки. Пока считаю, что живой – то и действовать буду соответственно.

– Чего расплевался, командир? – похоже, лейтенант Колокольчиков понемногу начал осваивать премудрости разведки. Или это Николай так задумался, что шагов штурмана не услышал. – Я настоящий, не привидение. Рыбу ловишь?

– Акулу… на живца, – недовольно проворчал подполковник, злясь на собственную беспечность. Раньше незамеченным подобраться к нему мог только старшина и, иногда, Малышев. – Докладывай – с чем пожаловал?

– Так это… гости у нас были. Не поверишь – верхом. На лошадях… Кавалерия на марше. Мечта маршала Буденного! Словно не сорок четвертый на дворе, а тридцатые годы. Только тачанки не хватало.

– Не тараторь… По делу докладывай.

– Есть доложить по делу… – Петруха сел рядом и вцепился в канат, перенимая на себя часть веса. – В общем, прискакали трое румын. Спешились, погалдели, полазали по завалу, попытались достать повара, но кабину так сплющило, что без автогена и пытаться нечего. Либо металл резать, либо повара. Обматерили все, что увидели, тыкая пальцами в маяк… И ускакали. За оружие не хватались и вообще вели себя весьма беспечно. Так не сыграть…

– Откуда знаешь, что ругались? Понимаешь по-румынски?

– Не, – ухмыльнулся летчик. – Интонация соответствующая. Да и что в такой ситуации еще сказать можно?

Корнеев кивнул.

– Значит, уловка сработала… Это хорошо. Час-другой выиграли.

Глава третья

Луч маяка пронзил ночную тьму ровно в час после полуночи, и с этого мгновения потянулись томительные минуты ожидания. Самое худшее и отвратительное ощущение: сделано все, что требовалось, что смог… и от тебя больше ничто не зависит.

Корнеев в который раз посмотрел на часы. Покрытые фосфоресцирующим составом стрелки двигались так медленно, словно были залиты патокой. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле – едва двадцать пять минут.

– Ну что, командир, пора?

– А давай…

Петров не переспрашивая дернул за веревку, и глухой гул заставил берег вздрогнуть. Заряд заложили глубоко и достаточно низко, чтобы сдвинуть пласт побольше, так что, вопреки опасениям, получилось совсем негромко. Зато – весьма эффектно. Оползень получился отличный… И вот он уже разгулялся во всю Ивановскую. Вместо того чтобы похоронить мины под толщей почвы, свалившаяся тяжесть заставила их сдетонировать. И взрывы забухали один за другим, словно при артобстреле.