Сергей Недоруб - Шестая ступень

– Это не имеет отношения к делу, – ответил он и противно улыбнулся.

Ну конечно, подумал Виктор. Будь перед Кротом новобранцы, он бы дал ответ. Без ухмылок и совсем другим голосом. Командир сразу не понравился детективу. И, видимо, не ему одному.

– Значит, просто Крот, – понял сталкер. – Пусть. Нам такое привычно.

– Ребята, тут все свои, – сказал Крот бодро. – Давайте по-своему, по-сталкерски, хорошо? Нам предстоит ходка на объект. Я главный, вы подчиненные, и вам незачем знать, в каком я звании. Со сталкерами я дело имел, и весьма успешно.

Виктор посмотрел в окно, чтобы скрыть скептическое выражение. Ну да, ну да, конечно. Имел ты дело со сталкерами. Интересно, в каком качестве? Патрулировал Зону, щипал новичков, охранял никому не нужную муть вроде развалившегося железнодорожного моста взамен подстреленного предшественника? Фуражка, пистолет на боку, руки за спиной. Та же презрительная улыбка с ощущением собственного превосходства. И заученные фразы о том, кому и сколько надо башлять за проход.

Виктор мысленно примерил этот образ на Крота. Вписывался идеально.

– Суть нашей задачи следующая, – сказал Крот. На белом экране у него за спиной неожиданно появилось изображение. Видимо, пока они беседовали, из будки напротив кто-то подал сигнал через проектор. Такая отлаженность действий показалась Виктору жалкой, словно Крот хотел произвести впечатление детскими способами. Детектив заставил себя смотреть на картинку и слушать инструктаж.

– Это частные владения в Подмосковье, – сказал Крот. Виктор изучал ничего не выражающие планы здания, которые сменяли друг друга. – Дом предположительно хорошо охраняется. Среди его средств защиты есть одна интересная штука, о которой я сейчас расскажу.

На экране появилось изображение непонятного предмета. Так мог выглядеть воздушный шар, внутри которого топтался бегемот. Картинка двигалась, но чересчур скованно, циклически. Виктор понял, что ему показывают паршивую анимацию из внутреннего справочника по артефактам, распространявшемуся в ЦАЯ. В свое время он изучил этот справочник вдоль и поперек, но такую штуку видел впервые.

– Это артефакт под кодовым названием «Альфа», – сказал Крот, и Виктор едва не хлопнул себя рукой по лицу. Фантазия у Крота работала превосходно. Может, он даже слышал о фонетическом словаре НАТО. Вероятно, было сложно дать артефакту отдельное название.

Сталкеры же смотрели на артефакт с недоумением, и было ясно почему. Для них любая непонятная вещь должна быть персонифицирована и четко обозначена. Никаких кодовых названий артефактам придумывать нельзя. Надо создавать имена собственные.

– На объекте спрятан большой запас таких штук, – продолжал Крот. – Наша задача – попасть на объект и обезвредить их.

– Обезвредить? – спросил Борланд.

– Я неясно выразился? Для этих целей мы используем наше стандартное средство противодействия. Наш «расщепитель».

На экране показался громоздкий прибор, что-то среднее между самогонным аппаратом и дизель-генератором. Виктор такой уже видел и даже работал с ним на тестах. Это устройство заставляло артефакт терять свойства, давая сбои лишь в шести процентах случаев. Как оно могло функционировать – детектив не представлял. Сам факт существования такой технологии давал понять, что у артефактов есть что-то безусловно общее, наподобие переключателя или энергетического слоя, который можно было перекрыть. Виктор считал «расщепитель» самой главной разработкой Центра и особенно ценил за то, что его назначение было, как ни крути, мирного характера. Вероятно, это была единственная безвредная вещь, созданная в этих стенах.

– А что этот артефакт делает? – спросил один из сталкеров.

– Он делает плохо, – ответил Крот. – Это все, что я могу сказать на данную тему.

– Но «расщеплялка» с ней справится?

– Тестирований не проводилось. У нас нет оснований полагать, что не справится.

Детектив прикрыл глаза. Конечно, у тебя нет оснований. Ведь всем известно, что любая безумная идея обязательно должна сработать, если в твоей военчасти не доказано обратное. То ли шесть процентов сбоев для Крота являлись исчезающе малой погрешностью, то ли он сам не знал об этой статистике.

Виктор взглянул на Каменского. Большой Брат хранил молчание, разглядывая сквозь очки поверхность стола, словно думая, не стоит ли его заменить на более дорогую модель.

– Теперь о том, в чем у нас есть сложность, – сказал Крот. – Я прошу слушать внимательно.

Оператор в задней будке переключил картинку. Виктор услышал специфический удар по клавише «пробел». Проектор высветил на экране изображение дверей, выглядящих весьма солидно.

– В особняке два входа, – сказал Крот. – Перед нами парадный. Именно он нам и нужен. Замок, который вы видите, представляет собой считыватель для нот. Чтобы его открыть, надо набрать на панели нотную последовательность.

Приглядевшись, Виктор заметил, что слева от замка действительно находилась панель.

– Ноты? – недоуменно проговорил Фармер. – Какие еще ноты?

– Предположительно, это конкретная мелодия. Относитесь к этому как к обычному замку с цифровым кодом. Разницы никакой.

Виктор промолчал о том, что разница все же есть. Цифры – нечто простое и понятное всем. Один человек может создать код из последовательности чисел, другой этот шифр узнает и передаст третьему, который и вскроет замок. Но ноты – дело другое. Здесь уже требуется умение внятно их интерпретировать. Для незнающего человека это хуже китайской грамоты, поскольку появляются проблемы уже на уровне восприятия синтаксиса. Если взломщик не знаком с нотами и множеством способов их обозначить, то он попросту не сумеет ни понять код, ни набрать. Разве что ему принесут подробные инструкции, что и куда нажимать. Хотя и здесь детектив чувствовал подвох.

– Мы достоверно знаем, что шифр спрятан в доме, – сказал Крот. – Поэтому вы разделитесь на две группы.

– Группа «Мона» и группа «Лиза», – неожиданно проговорил Каменский.

В наступившем молчании было слышно, как сзади в будке шумит охлаждение на ноутбуке оператора.

– «Мона» и «Лиза», – сказал Крот. По интонации чувствовалось, что он не видел никакой связи между этими словами. – Группа «Мона» проникнет в дом через вход на чердаке. Группа «Лиза» будет ждать внизу с «расщепителем». Как только «Мона» найдет шифросигнал, она передаст его «Лизе»…

– Командир, извини, что прерываю, – сказал бородатый сталкер. – Но эта ходка пахнет как собачий зад. Такой параши я не слышал с тех пор, как из Зоны вернулся. Какая еще, к хренам, музыка? Кто такой замок делать станет?

– Напротив, это очень хороший ход, – заявил Виктор, и все посмотрели на него, словно не ожидали никакой инициативы. – Музыкальный шифр – отличная вещь для понимающих. Но только для понимающих. Ты можешь быть сколь угодно хорош в драке и умен, как создатель водки, но если не владеешь музыкой, то этот шифр тебе окажется недоступен. Ты вот смог бы открыть сейф, на котором нет ничего, кроме клавиш пианино?